Хранить вечно - Шахмагонов Федор Федорович. Страница 37

— И вы привлечены для этой проверки? — спросил с усмешкой Галлоуэй.

— Нет, не я!

— Вам стало известно об этих планах немецкой разведки стороной?

— Стало известно. И я имею доказательства… Сколько будет стоить уточнение ситуации?

— Вы беретесь уточнить?

— Зачем же? Мне известны все необходимые детали…

— Вы плохо осведомлены о работе разведок, господин… Нагорцев. Почему вы думаете, что мы ничего не знаем о вашем мифическом агенте? Мы наверное знаем, что он сотрудничает и с нами, и с немцами… Стало быть, ваше уточнение ничего не стоит…

Нагорцев встал и с достоинством поклонился.

— Вы офицер и я офицер! Не я властвую над обстоятельствами, обстоятельства властвуют надо мной… Я счел бы унизительной для себя всякую торговлю в дни своего благополучия… Но и в черные дни я не дошел до точки, когда торгуют воздухом… Не дай вам бог в моих обстоятельствах продавать воздух.

У двери Галлоуэй остановил Нагорцева:

— Не спешите. В традициях моей страны торговые сделки заключать основательно. Я еще не видел товара.

— Ускользающий товар. Лишь покажи — и купец уже может не платить…

— Как вы сами оцениваете свой товар?

— Я хотел бы перебраться в Лондон. В Лондоне мне хотелось бы приобрести небольшое дело… Скажем, гараж… для стоянки автомобилей с мастерской…

Запрос был не очень велик. Но сам он, не снесясь с Лондоном, не мог ничего предпринять и даже проверить, что ему предлагают.

— О какой стране идет речь? Это вы, по крайней мере, могли бы мне открыть? — спросил он.

Нагорцев с наигранным благодушием рассмеялся:

— Товар против чека…

— Вам придется ехать в Лондон.

— За ваш счет.

В Лондоне в одном из отелей Нагорцева приняли двое. Они пришли на встречу в штатском. Держались предупредительно, но сразу потребовали у Нагорцева документы. Нагорцев объяснил, что документы он оставил в Париже, но может сообщить детали.

Один из них выписал чек и положил его перед Нагорцевым.

— Польша! — молвил Нагорцев.

Офицеры переглянулись.

— Варшава… — продолжал Нагорцев. — Военный атташе… Кто-нибудь из вас, господа, имеет отношение к Польше?

Ему не ответили.

— Дальше! — приказал тот, что выписывал чек.

— Курбатов… Владислав Курбатов… Офицер в польском штабе.

Один из офицеров на некоторое время отлучился. Вернулся и заметил:

— Странно, но вы сказали правду, господин Нагорцев. Такой офицер служит в польских войсках… Дальше?

— Через пани…

Нагорцев заикнулся. Выписал на листочке бумаги три буквы.

— Через пани, имя которой начинается этими буквами, Курбатов передает секретные данные вашему атташе… Но пани служит и немцам… Сначала она передает данные от Курбатова немецкому агенту, затем — вашему атташе…

Один из офицеров уехал, другой остался с Нагорцевым в номере.

Оба молчали. Все попытки Нагорцева завести разговор ни к чему не привели. Нагорцев задремал.

Офицер вернулся не один. Нагорцев понял, что говорить с ним будет настоящий хозяин.

Господин уточнил, каким образом Нагорцев получил эти сведения. Нагорцев рассказал о своей находке. Чек оставили ему, посоветовали из отеля никуда не выходить и ждать ответа.

Нагорцев мучился всю ночь сомнениями, не продешевил ли, а его британские партнеры не спали ночь, размышляя, как закамуфлировать провал… В Польшу отбыл нарочный, нарочный отбыл в Париж за красным бумажником по адресу, указанному Нагорцевым.

Случайностей в таких делах не бывает. Информации Курбатова стояли в ряду важнейших о состоянии вооруженных сил в Европе. Удалось проверить, что Курбатов действительно связан с военным атташе через Ежельскую. Могло быть правдой и то, что Англия получала информацию после немцев. На Кольберга у англичан имелось довольно обширное досье еще со времен петроградского периода деятельности Локкарта.

Кольберг не был агентом Локкарта. Он выступал как его союзник, не скрывая, что действует в интересах немецкой военной разведки и контрреволюционных группировок в России. Кольберг известил Локкарта о группе Шеврова — Курбатова и о задачах, которые получала его группа. В донесении Локкарта и была пометка, что Курбатов имеет влиятельных родственников в Польше.

Сообщение Нагорцева получило косвенное подтверждение. Записная книжка была изучена тщательнейшим образом. Все сошлось. Нагорцеву разрешили остаться в Лондоне. Несколькими днями позже в Варшаве начались события…

Курбатов вдруг получил довольно конкретный запрос от Ежельской. Он подобрал документы, о которых шла речь, снял с них копии и принес ей. Как всегда, пани Ежельская тут же поехала к дамскому портному. Навестив его, вернулась домой.

Лишь только ее машина свернула с улицы портного, из подъезда вышли темные тени. Быстро поднялись на третий этаж, не звонили, сработала отмычка. В прихожую вошли в масках. Резким движением портной был притиснут к стене. Ловкие руки пробежали по его карманам, скользнули по его телу, ощупывая каждую складку одежды, на руках защелкнулись наручники.

Жены у портного не было. Быстро обыскали мастерскую. Обнаружили фотоустановку для снятия копий с документов, проявили пластинки. Все сошлось. Документы Курбатова переснимались до того, как попадали к англичанам.

У портного сдержанно поинтересовались, что он предпочел бы: военный трибунал и приговор за шпионаж или сотрудничество с английским агентом. Выбора не было. Портной раскрыл все свои связи, назвал Кольберга.

Связной Проворова предупредил Курбатова, что, если операция примет нежелательное направление, ему немедленно надо будет скрыться. Выехать из Варшавы по назначенному адресу и с помощью подготовленных проводников перейти границу. Пока операция шла по намеченному плану, без отклонений.

В Лондоне между тем размышляли, как использовать сложившуюся ситуацию. Агент-двойник. Такая ли уж это редкость? Сами по себе и Курбатов и Ежельская потеряли интерес для Интеллидженс сервис. Напрашивалось самое простое решение. Отказаться от сотрудничества с Ежельской. Постепенно все и угасло бы… Курбатова при этом варианте не стоило касаться. Он мог и не знать о связях Ежельской с английской разведкой. Но Кольберг! Это немецкая военная разведка, это интересно и перспективно, учитывая, что Германия перевооружается.

Сэр… назовем его здесь сэр Рамсей, уединился от советчиков и утопил свой служебный кабинет в сизом сигарном дыму. Редко с ним случалось, чтобы за полдня он выкурил столько сигар.

Нужен или не нужен Кольберг? А если нужен, то как его взять, как обратить на пользу дела? Выманить его в Варшаву… Через пани Ежельскую. В Варшаве встретиться с ним и дать понять, что он может быть передан в руки польских военных властей, если не согласится сотрудничать.

Вариант возможный, но… Кто заставит Кольберга работать на совесть? Он согласится. Оставит любые гарантии, а вернувшись в Германию, доложится по начальству. Или начнется с ним игра на равных, или и игры не будет…

«Что побудило бы Кольберга поступить именно так? — рассуждал про себя сэр Рамсей. — Германия на подъеме! На военном подъеме. Германия, преодолев экономический кризис с помощью военного демпинга, семимильными шагами устремилась к реваншу. Когда-то там, в будущем, где-то впереди, придется еще переводить стрелку этого бронепоезда, чтобы он устремился на восток, и только на восток, но сегодня, сейчас все те, кто готовил многие годы реванш, рассчитывают на нечто свое, и значительно большее, чем можно дать агенту любого разряда. Кольберг один из тех, кто готовил реванш, когда о Гитлере знали лишь завсегдатаи мюнхенской пивной, да и то не все… Нет, Кольберга так легко не возьмешь.

Выдать его польским властям? Что в том толку? Всплывет история с Ежельской, все это может проникнуть в печать… Не годится. А главное, навсегда будет утеряна возможность заставить Кольберга работать на английскую разведку.

И так ли уж страшна польская контрразведка для Кольберга? Всегда возможен обмен, а если и суд, то для разведчика его класса это своего рода завершение карьеры без потери чести.