Рожденная свободной .Трилогия (с иллюстрациями) - Адамсон Джой. Страница 67

Джордж сообщил мне, что завтра в Исиоло будет майор Гримвуд. Я решила встретиться с ним и поговорить о будущем львят. Если их придется увозить, он поможет нам договориться с каким-нибудь из заповедников Восточной Африки.

Гримвуд сочувственно выслушал меня и обещал связаться с администрацией национальных парков Кении и Танганьики.

Я привезла с собой в лагерь старую клетку, которую сделали еще в те времена, когда мы собирались отправлять Эльсу в Голландию. Я надеялась приучить львят есть в этой клетке.

План у нас был такой: сперва львята привыкают к большой клетке, стоящей на земле. Выбрав время, когда все трое будут в ней, мы закрываем дверцу и даем им в трех мисках костный мозг, к которому подмешано успокоительное. Когда лекарство подействует, львята будут находиться в клетке в полной безопасности. Это очень важно. Ведь нельзя, чтобы они, одурманенные, бродили на воле и стали жертвой какого-нибудь зверя. А как только они уснут, мы поместим их в отдельные клетки, специально пригнанные к кузову пятитонного грузовика.

В лагерь я приехала около полуночи и застала львят у палаток, они охраняли мясо. Свет фар их не смутил, даже когда я посветила прямо на них. Мы уже заметили, что к вечеру тревога львят проходила, как бы они ни нервничали днем. Джорджу нужно было ехать в Исиоло, и я снова осталась за главного в лагере. Без него я всегда спала в своем лендровере, который ставила поближе к приготовленному для львят мясу.

Вечером 10 февраля я наблюдала, как львята после ужина затеяли у палаток игру в пятнашки. Я обрадовалась, ведь со дня смерти матери они впервые стали играть после еды, а не просто сидели с унылым видом.

На следующий день я поставила клетку на землю и привязала мясо по соседству с нею. Появились львята, Джеспэ недоверчиво пофыркал, зашел в клетку, вышел и вместе с Гупой и Эльсой-маленькой принялся за мясо. Я тихо заговорила с ними — надо, чтобы они привыкли связывать еду с моим присутствием. Ежедневно каждый львенок получал миску с лакомством: мозги, рыбий, жир и костный мозг. Нужно было приучить их есть врозь, а когда придет время дать им успокоительное, каждому достанется только его доза, никто не съест лишнего.

Три дня все шло заведенным порядком. День львята проводили за рекой, в том месте, где в последний раз были с матерью, а как стемнеет, шли в лагерь. Я не вмешивалась, пусть чувствуют себя непринужденно, может быть, скорее признают меня. На четвертый день Джеспэ пришел в шесть вечера из-за реки и начисто вылизал миску с угощением, которую я держала в руке. Я решила, что дело идет на лад.

При слове «Эльса» (когда я окликала Эльсу-маленькую) Джеспэ всегда оглядывался. Он и Гупа хорошо знали свои имена. Конечно, не совсем удачно, что сестру зовут так же, как мать, но ничего, пусть привыкают. Эльса-маленькая должна знать, что этим именем я зову ее.

Вечер прошел мирно, и потом я отправилась спать в лендровер. Около трех утра из-за реки негромко прозвучал голос отца. Как будто он обращался к львятам. Видно, они переправились к нему, так что лучше убрать мясо в клетку от четвероногих грабителей. Я выбралась из машины и спросонок напоролась ногой на острый пенек. Из раны потекла кровь. Я надеялась, что это убережет меня от инфекции. Сделав себе перевязку при свете фонаря, я снова легла, но боль не давала мне уснуть. Слышно было, как на Больших скалах рычит супруг Эльсы. Утром Нуру сказал, что следы львят ведут к гряде.

Чтобы остановить кровотечение, я все утро держала ногу приподнятой. У меня уже кружилась голова от потери крови. Во второй половине дня я почувствовала себя лучше и вместе с Нуру пошла проверить следы. Да, львята встретились с отцом. Мне не хотелось мешать им, и я вернулась в лагерь. Дотемна меня развлекали своими проказами два попугая.

Около восьми вечера пришел Джеспэ, потом явились и остальные. До поздней ночи смотрела я, как они едят и играют. Боль в ноге не давала уснуть. Я размышляла, как поведет себя папаша, будет ли он кормить львят или научит их самих охотиться.

Вернулся Джордж. В этот день Джеспэ впервые поел в клетке, а Гупа и Эльса-маленькая смотрели на него, но подражать ему не торопились. Впрочем, когда мы легли спать, они тоже собрались с духом и пообедали в клетке. Наконец-то! Раз они больше не боятся незнакомого предмета, можно заказывать транспортные клетки.

Обычно диких зверей перевозят в зоопарки в деревянных клетках с тремя сплошными стенками, иначе они могут поранить себя. Но мы помнили, как трех диких львов повезли в таких клетках в заповедники, и они буквально взбесились по дороге, так что пришлось их застрелить.

Чтобы у нас так не вышло, мы решили три стенки сделать из железных прутьев, пусть львята в пути видят друг друга, это послужит им взаимной поддержкой. Правда, они могут ушибиться о прутья, но ссадины легче залечить, чем душу, раненную страхом. С четвертой стороны будет деревянная дверь-ловушка.

Я отправилась за триста пятьдесят километров в Наньюки, чтобы заказать три клетки. Заглянув на обратном пути в Исиоло, я нашла там письмо от одной фармацевтической фирмы, она вызывалась прислать лекарство для львят, которое поможет им поскорее справиться с их теперешним состоянием тревоги. После гибели Эльсы мы получили много писем с соболезнованиями, люди во всех концах света успели полюбить ее. Должностные лица, связанные с зоопарками, предлагали забрать львят, но теперь кто-то впервые задумался об их нынешнем состоянии. Я дождалась в Исиоло представителей фирмы и была очень тронута их подарком. Они привезли порошки террамицина, надеясь, что этот антибиотик усилит сопротивляемость львят болезням.

Кстати, они дали мне советы об успокоительных средствах. Из ответов на наши письменные запросы мы поняли, что годится только либриум. Львы вообще слишком чувствительны к лекарствам, а кроме того, очень трудно предсказать их индивидуальную реакцию. Либриум считался совсем безвредным. Если даже львенок съест две дозы, это не грозит бедой. Но трудность заключается в том, что надо спрятать в мясе восемь — десять капсул по десяти миллиграммов. Проглотят ли львята все это?.. Мои новые друзья посоветовали мне написать изготовителям и заказать повышенную концентрацию, тогда понадобится гораздо меньше капсул. Я тотчас написала, но ответ, к сожалению, был неутешительным.

Когда я приехала в лагерь, Джордж сказал, что без меня ему скучать не приходилось. В первый день львята пришли поздно вечером и всю ночь оставались возле палаток, хотя из буша звал лев. На следующий день Джордж по их следам дошел до гряды Ворчун. Поднялся на гряду и покричал. На зов явился Джеспэ, сел рядом с ним и позволил почесать себе голову. Потом Джордж увидел Эльсу-маленькую, но она сторонилась его. Гупа прятался, из-за камней торчали только его уши.

По пути домой Джордж спугнул трех буйволов и одного носорога. Хорошо, что львята не пошли за ним. Когда стемнело, они сами прибежали в лагерь и принялись за мясо, привязанное около клетки. Потом Джеспэ затащил козлятину внутрь. После еды львята ушли за реку и пробыли там сутки. Они ловко лазали по деревьям, забираясь довольно высоко. Обедать вечером они не пришли, а утром Нуру понес мясо в «кабинет» и подвесил его в тени на дереве. Когда он уже спускался на землю, снизу за мясом прыгнул Джеспэ и чуть не задел Нуру. Тут подоспел Джордж. Он увидел, что Джеспэ рвет подвешенное мясо, а Эльса-маленькая следит за ним с тамаринда на другом берегу. Выждав, когда Джеспэ спустился к воде напиться, Джордж перерезал веревку. После этого львенок переправил козлятину через реку к брату и сестре.

Позднее Джордж застал их на песчаном берегу. Гупа и Эльса-маленькая кинулись наутек, Джеспэ за ними. Еще через час Джордж перешел реку вброд и минут двадцать безуспешно звал львят. Вдруг он приметил какое-то движение в кроне тамаринда, поднял голову и высоко на ветке увидел леопарда, который поедал остатки мяса, украденного у львят.

Появился Джеспэ и полез вверх, к леопарду. Тот сердито шипел и фыркал. Верхние ветки были слишком тонкими для Джеспэ, и он предпочел занять позицию в развилке, поближе к земле.