Ошибка господина Роджерса - Востоков Владимир. Страница 12

И сейчас Роджерс стал серьезным.

- Есть предложение немного развлечься в одном веселом заведении. Как вы на это смотрите?

Мне, откровенно говоря, хотелось побыть одному. Но он заинтриговал меня. Я промолчал.

- Молчание - знак согласия, - заключил Роджерс.

В Вену мы вернулись, когда стало смеркаться. Ресторан «Мулен Руж», куда привел меня Роджерс, был похож на концертный зал. Особый зал... Здесь я впервые увидел в чистом виде стриптиз. Раньше только слышал. Видел фотографии у Зори. И вот эти полуголые, а затем голые женщины вдруг ожили, лихо отплясывая на сцене. Затем они спустились в зал, ходили между столиками. Садились посетителям на колени, желающим, разумеется, Я опьянел не только от вина, но и от увиденного. Не помню, как очутился в каком-то номере, как и куда ушел Роджерс и пришла она... та, которая вертелась около меня.

...На второй, третий и четвертый день Роджерс всюду был со мной рядом. Он опять стал прежним, симпатичным, милым человеком.

Мы сидим с ним в уютном кабинете Зори. Фани ухаживает за нами. Говорим о разных вещах. Пьем кофе.

Я начал беспокоиться отсутствием брата. Спросил Роджерса. Он меня успокоил: завтра приезжает.

- А сегодня есть предложение... - начал было Роджерс.

- Вы совсем забросили из-за меня службу. Вам не грозит это неприятностями? - перебил я его.

- О! Не беспокойтесь, Алексей Иванович! Работа - не волк, в лес не убежит. У нас деловые отношения с вашим братом, и я хочу быть полезным ему и вам.

«Хорошо иметь рядом такого делового друга», - подумал я.

- Есть предложение повторить поездку в «Мулен Руж». Как на это смотрите?

- Побойтесь бога, Роджерс.

- Вы остались недовольны?

- Не об этом речь.

- Хорошо, - сразу перестроился Роджерс. - Надеюсь, вы еще приедете к нам? - прервал он мои размышления.

- Трудно сказать. Время покажет.

- Имейте в виду, Алексей Иванович, мы всегда рады видеть вас. Между прочим, какой порядок существует у вас для получения выезда за границу?

- Если судить по моему опыту, то это и просто, и сложно.

Я подробно рассказал ему все, что знал.

- У нас без бюрократии. А какие документы выдаются на руки? - опять поинтересовался Роджерс. - Нельзя ли полюбопытствовать?

Я после некоторого колебания показал документы. Он долго и внимательно их рассматривал.

- Точно. Пятьсот долларов в кармане! - воскликнул вдруг радостно Роджерс. - Вы не могли бы эти документы дать мне на самое короткое время? Я поспорил со своим коллегой. Пари выиграл я. Мне это нужно ему показать. Выигрыш пополам. Согласны?!

- Не понял... О чем был спор?

- Мой коллега утверждал, что с первого сентября у вас введены, новые правила оформления документов на выезд за границу. Что-то упрощено. Он ошибся. И я выиграл пари.

- Извините, но документы я не могу вам дать.

- Понимаю. И не настаиваю. Ну, а сфотографировать, надеюсь, не откажете?

Я подумал и согласился.

Роджерс, к моему изумлению, вынул из внутреннего кармана пиджака маленькую черную продолговатую коробочку, напоминающую футляр от дамских часов, только наполовину уже и короче. Он, ловко манипулируя, перефотографировал все страницы паспорта.

- Неужели эта малютка фотографирует? - невольно вырвалось у меня.

- Еще как. Это же «Минокс».

- Можно посмотреть?

Я рассматривал диковинную коробочку и не верил своим глазам. Роджерс по ходу объяснял, как им пользоваться. Как все просто и ясно, «Ну и техника!» - с восхищением подумал я.

- Теперь собирайтесь и поедем. Обмоем это дело, как принято у вас в таких случаях, - предложил Роджерс, отправляя в карман пиджака фотоаппарат.

«Выигрыш» обмывали целый день.

Наконец приехал Зоря.

Он появился на квартире неожиданно. Мы крепко обнялись, расцеловались.

- Как ты тут? Вроде бы чуть осунулся? - освобождаясь от объятий, сказал Зоря.

- Осунешься. Роджерс замучил меня. Да ты тоже выглядишь не очень-то свежо.

- Была нервная командировка, - как-то вяло и неохотно откликнулся Зоря. - Где Роджерс?

- Сейчас объявится. - И как бы в подтверждение сказанного, зазвонил телефон. Подошел Зоря.

- Слушаю. Здравствуйте. Да, сэр. В принципе удачно. Но пришлось побороться. Конкуренция большая. Хорошо, сэр. - И Зоря в раздумье положил трубку. - Я должен ехать. Мне надо отчитаться. Скоро вернусь. - Зоря, избегая моего взгляда, поспешно покинул квартиру.

Зоря сдержал слово. Он вернулся быстро. И не один. С ним был Роджерс. Они тут же утащили меня в кабаре. И снова пошли мотания по ресторанам, кафе. Опять водка, коньяк. Откровенно говоря, мне это изрядно надоело. Было такое ощущение, словно я попал в беличье колесо, из которого не могу никак выбраться.

И когда время моего пребывания в Вене закончилось, я очень обрадовался. На вокзале меня провожали Зоря и Роджерс.

- Нам так и не удалось поговорить по душам, - сказал я на прощание брату.

- Во всем виноват Роджерс. Он отнял тебя у меня, - ответил Зоря, грустно улыбаясь.

- Вы в обиде? В следующий раз я исправлюсь... - пообещал Роджерс.

- Боюсь, что это будет не скоро, - ответил я

- О, мы умеем ждать. Верно, Зоря?

- Конечно! Грустно расставаться, - сказал Зоря. - Но ничего не поделаешь. Всему приходит конец.

- К сожалению, - согласился я.

Мы обнялись. Расцеловались.

- До свидания, Алексей Иванович. Я не говорю «прощайте». А это вам в дорогу, чтобы не скучали, - сказал Роджерс, передавая мне красивую полиэтиленовую сумку.

- До свидания.

- Всем сердечный привет. Пиши обязательно. Извини, если что было не так, - произнес Зоря.

- Все хорошо. И ты пиши. Спасибо вам за все. Я слишком много доставил вам хлопот. - И мы снова обнялись.

Поезд, медленно набирая скорость, покидал вокзал. Брат и Роджерс остались на перроне. В эту минуту мне было действительно грустно.

Я стоял у окна и думал о Вене, о днях, проведенных в этом городе. Честно говоря, меня ошарашила эта «легкая жизнь». Я был под впечатлением ярких красок и блеска. Разумеется, ничего подобного я раньше не видел. Не хотелось сейчас вспоминать какие-то мелочи, насторожившие меня. В общем-то впечатление было хорошим, и пусть это впечатление пока останется.

Даже Роджерс с его назойливыми расспросами, шутками и не очень-то честными глазами пусть остается в памяти милым, добрым человеком.

Я вошел в купе, кивнул соседу, читавшему газету. Средних лет, довольно упитанный мужчина. Я невольно посмотрел на багажную полку. Там лежали два больших кожаных коричневого цвета, добротных чемодана. «Не повезло, черт возьми. Иностранец», - подумал я. Разочарованный, выхожу в коридор. И в это время вспомнил о сумке Роджерса. Любопытство взяло верх. Я вернулся в купе. Заглянул в сумку. Там оказались книги Солженицына «Раковый корпус» и «В круге первом». Отложил их в сторону. Незнакомец бросил взгляд на книги и на чистейшем русском языке сказал:

- Рекомендую выбросить, если не хотите иметь неприятности на границе...

- Да вот, перед отходом поезда всучили, - на всякий случай оправдывался я. - А что в них такое?

Так мы познакомились. Он оказался нашим работником из торгпредства в Австрии. Мы о многом с ним переговорили. Это был интересный собеседник. Умный, начитанный, много повидавший в своей жизни, поездивший по свету. К немалому моему удивлению, он заявил, что ему надоело мотаться по заграницам, не дождется, когда можно будет навсегда вернуться в Москву.

- А мне нравится здесь, - ответил я ему.

- Нравится? Охотно верю. Особенно когда приедешь на короткое время к богатому родственнику. Вот если бы вы здесь пожили три-четыре года, интересно, что бы говорили тогда. Нет, Алексей Иванович, я, например, не хотел бы здесь ни родиться, ни тем более жить.

- Ну, это другое дело, я говорю не об этом.

Чем ближе поезд подходил к Москве, тем медленнее, мне казалось, он идет. Особенно тягостны были последние километры. Не находил себе места.