Буканьер его величества - Sabatini Rafael. Страница 9

В разговоре, состоявшемся в кают-компании «Кентавра», выяснилось, какое место в истории занимал сэр Генри Морган, так что вряд ли есть необходимость добавлять к сказанному что-либо еще.

Власти обвиняли Моргана в том, что он не очень-то торопится покончить с пиратами, которыми кишило Карибское море, и осыпали его злыми, незаслуженными упреками. Ибо с тех пор, как Морган покинул «береговое братство» note 34 , он успел совершить настоящие чудеса. Уже одна сила его примера не замедлила принести свои плоды. Стоило ему только встать на защиту порядка и закона, как от могущества буканьерского флота, адмиралом которого он был, не осталось и следа, и те из его сподвижников, что последовали за ним, мало-помалу занялись мирным ремеслом, став лесорубами, плантаторами или стражами мира и спокойствия на морских просторах.

Однако, несмотря на все его усилия, еще оставались закоренелые пираты, не пожелавшие подчиниться его воле, и английские власти подозревали, что он ведет двойную игру и взимает дань с тех, с кем ему надлежало покончить раз и навсегда.

Подобное отношение не только возмущало сэра Генри, но и вызывало опасения, что, воспользовавшись его затруднениями как предлогом, власти вынесут против него официальное обвинение и это будет стоить ему головы.

Осуществлению главной цели Моргана препятствовали разбойные действия его бывшего соратника Тома Лича. Бывалый моряк и вместе с тем отпетый негодяй, Том Лич объединил под своим знаменем всех буканьеров, не захотевших расстаться с привычной жизнью. Собрав на борту сорокапушечного корабля «Черный Лебедь» команду под стать себе, Том Лич нарек себя полновластным хозяином Карибского моря и повсюду сеял ужас и смерть. Поскольку отныне он был объявлен вне закона, его участь зависела только от воли того, в чьих руках ему рано или поздно суждено было оказаться, и он попрал все правила чести, по которым некогда жило «береговое братство».

И капитан Брэнсом ничуть не кривил душой, когда молил Господа поскорее отправить этого злодея на виселицу. На другое утро, однако, ему пришлось признать, что если его мольба и будет услышана, то случится это, к сожалению, не скоро и «Кентавру» по-прежнему грозит опасность.

Поднявшись в ранний час на палубу подышать свежим морским воздухом, а заодно пригласить своих спутников к завтраку, де Берни заметил на корме капитана: тот рассматривал в подзорную трубу какой-то корабль, возникший на горизонте в трех-четырех милях к востоку. Рядом с ним стояли майор Сэндз, в красном камзоле, и мисс Присцилла, в прелестном бледно-зеленом платье с кружевными оборками цвета слоновой кости, подчеркивающими красоту ее тонкой, молочно-белой шеи.

На восходе солнца норд-вест перешел в свежий норд. Дав сильный крен, «Кентавр» по-прежнему держал курс на запад. Сейчас он находился в нескольких лье note 35 к юго-востоку от островов Авес note 36 ; в пределах видимости — никакой земли.

Капитан опустил подзорную трубу в тот самый миг, когда к нему подошел де Берни. При виде француза он снова взглянул в трубу и передал ее де Берни.

— Что скажете, сударь?

Де Берни взял у него трубу. Он, очевидно, не обратил внимания на встревоженный вид Брэнсома, так как не спешил воспользоваться ею. Сначала он обменялся приветствиями с мисс Присциллой и майором. Наконец он поднес подзорную трубу к глазам и долго всматривался в даль. Когда он ее опустил, в его взгляде можно было прочесть ту же тревогу, что и на лице капитана, однако об увиденном он не обмолвился ни словом. Он не спеша подошел к релингам и, облокотившись на них, вновь поднял трубу.

Де Берни внимательно разглядывал черный силуэт неизвестного корабля, пока наконец не рассмотрел его носовую фигуру — черного позолоченного лебедя. Он попытался пересчитать порты note 37 по левому борту корабля. Потом, все так же неторопливо, определил общую площадь его парусного вооружения note 38 : все паруса до единого были подняты, однако флага не было видно ни на одной из мачт. Де Берни так долго разглядывал корабль, что капитан потерял всякое терпение:

— Ну и как, сударь? Что скажете?

Де Берни опустил трубу и посмотрел на капитана. Он был спокоен и улыбался.

— Да, корабль что надо, — беспечно бросил он и, обращаясь к своим спутникам, сказал: — Завтрак уже подан.

Майор, никогда не страдавший отсутствием аппетита, не заставил упрашивать себя дважды. И, взяв под руку мисс Присциллу, он удалился вместе с нею.

Когда они ушли, улыбка тотчас же слетела с лица де Берни. Его большие темные глаза перехватили беспокойный взгляд капитана.

— Мне не хотелось тревожить юную леди. Это, как вы, верно, и сами догадались, корабль Тома Лича — «Черный Лебедь».

— Вы в этом уверены?

— Так же, как и в том, что он держит курс прямо на нас.

Капитан выругался в рыжую бороду:

— Надо же, последнее плавание — и тут на тебе, — с негодованием бросил он. — Неужто судьбе угодно напоследок обрушить на мою голову беду! Вы правда… правда думаете, что он собирается напасть на нас?

Де Берни пожал плечами:

— Надо знать Тома Лича: сейчас он делает маневр, чтобы выйти нам на траверз note 39 .

Тут капитан пришел в ярость — как всякий человек, сознающий душой свою полную беспомощность:

— Грязная свинья! Негодяй! О чем только думает ваш герой сэр Генри Морган? Это он позволяет ему до сих пор разгуливать по морям! С какой стати тогда король произвел его в кавалеры и назначил губернатором Ямайки?

— Придет день, и сэр Генри покончит с ним, будьте уверены.

Безмятежное лицо француза — в такой-то серьезный час — только еще пуще разъярило капитана:

— Покончит, покончит! А сейчас-то какой мне с этого прок? Скажите лучше, что делать?

— А сами-то вы что собираетесь делать?

— Сражаться или попробовать уйти.

— Так что же для вас предпочтительнее?

Брэнсом на мгновение задумался, однако от раздумий его гнев только усилился: