Отважное сердце - Янг Робин. Страница 1

Робин Янг

«Отважное сердце»

От автора

Создание романа — длительный и трудоемкий процесс, и мало кому удается завершить его в одиночку. Моя книга не стала исключением, и потому хочу поблагодарить всех, кто помогал мне в работе над нею. Начну с гидов и хранителей музеев и библиотек в Шотландии и Уэльсе: продемонстрировав потрясающие знания, они с очевидной страстью рассказали мне о многочисленных замках, аббатствах и полях сражений, которые я посетила. Кроме того, я благодарна Клэр за невероятную поездку по Глен Троолю. Спешу выразить свою признательность Джейн Спунер из лондонского Тауэра, которая устроила для меня экскурсию по столь знаменательному месту и познакомила с его потрясающей историей. Джон Дуденей не позволил своим лошадям убить меня, и я от всего сердца благодарна ему за мучительно трудный, но очень познавательный год, который я провела в конюшнях при ипподроме… Теперь я с гораздо большим уважением отношусь к умению моих рыцарей управляться со своими скакунами. Должна искренне поблагодарить Кена Хеймса за то, что он откровенно поведал мне о своем боевом опыте, что дало мне возможность лучше понять душу воина и искусство войны. Я многим обязана историку Марку Моррису, автору романа «Король, великий и ужасный», который внимательно прочел мою рукопись и обогатил ее крайне полезными комментариями. Если бы не ученые его уровня, работы которых я прочла от корки до корки, этого романа не было бы. Ричарду Форману я обязана тем, что у моей книги появилось предисловие, а сама я обзавелась полезными знакомствами. Низкий поклон собратьям по перу, которые даже неблагодарный редакторский труд сумели превратить в гимнастику для ума, отчего роман обрел неподражаемый стиль. Особая благодарность Найаллу Кристи за то, что он нашел в себе силы прочесть мое творение, и коллеге по ремеслу С. Дж. Сэнсому, поддержавшему меня в минуты отчаяния. Большое спасибо всем моим друзьям и членам семьи, но более всего Ли — твоя поддержка и любовь значат для меня очень много.

Как всегда, могу высказать только превосходные эпитеты в адрес своего непревзойденного агента, Руперта Хита, но при этом не могу не упомянуть и Дэна Конвея из «Писательского дома», равно как и его коллег из агентства «Марш», и вообще всех издателей, работающих над международными проектами. И, наконец, но ни в коем случае не в последнюю очередь, считаю своим долгом выразить искреннюю признательность всем сотрудникам издательского дома «Ходдер энд Стаутон», чья приверженность совершенствованию книжного дела не перестает восхищать меня. Особую благодарность, несомненно, заслуживают мой замечательный редактор Ник Сейерс; Анна, Лаура, Эмма и другие неутомимые члены команды организаторов продаж и маркетологов, а также зачастую безвестные герои издательского фронта: литературные сотрудники, корректоры и художники-оформители.

Пролог

1262 год

Кони уже не ржали — они кричали от боли и ярости. Тяжелые клинки полосовали воздух, вгрызаясь в щиты и вдребезги разнося шлемы. Воины выплевывали угрозы и проклятия в узкие отверстия в забралах, а руки их стонали от боли, причиняемой каждым ударом. В воздухе столбом стояла пыль, поднятая копытами боевых скакунов, и над виноградниками клубилась желтая дымка. В пересохших глотках оседал кислый привкус раздавленных спелых ягод, а соленый пот заливал глаза, ослепляя рыцарей.

В самой гуще схватки воин в красной с золотом накидке поднял щит, отражая очередной удар. Вонзив шпоры в бока своему коню и заставив того развернуться, он нанес ответный удар. Лезвие его меча вонзилось в бок врагу, прорубив ткань накидки и подбоя и застряв в кольчуге. Рядом с ним сражался гигант в сине-белой полосатой мантии. Он с маху нанес удар в спину противника, хрипло выдохнув проклятия в предличник [4]шлема. Атакованный рыцарь качнулся вперед, выпустив из руки меч. Его лошадь споткнулась, и он вылетел из седла. Рухнув на землю, почерневшую от раздавленных виноградин, он откатился в сторону, чтобы не быть затоптанным чудовищными боевыми жеребцами, тяжко переступавшими с ноги на ногу рядом с ним. Какой-то конь копытом все-таки задел край его шлема, оставив на нем вмятину, и воин бессильно скорчился на земле, лишившись сначала чувств, а потом и самой жизни. А над ним кипела схватка.

Рыцарь в красной с золотом накидке воздел свой меч и издал яростный боевой клич, который быстро подхватили его соратники.

— Артур! — во все горло кричали они. — Артур!

Казалось, они обрели новые силы и второе дыхание. И теперь безжалостно рубились с врагом, не щадя никого — все больше их противников оказывались спешенными. Над гущей схватки взвился и затрепетал на яростном ветру боевой стяг. На алом поле золотом рдел огнедышащий дракон.

— Артур! Артур!

Гигант в сине-белой накидке лишился меча, но продолжал схватку, круша противников огромным щитом. Ударив его краем одного врага в шею, воин развернул его и, как копьем, протаранил забрало другого. Сопротивление одного из рыцарей, упорно не желавшего сдаваться, привело его в бешенство, и он попросту схватил того за шею огромными ручищами и приподнял из седла. Но, когда его противник повис между их скакунами, беспомощно размахивая руками и рыча в бессильной ярости, трижды проревел боевой рог.

Заслышав его хриплый рев, те, кто еще оставался в седлах, опустили мечи. Тяжело дыша, они судорожно натягивали поводья, пытаясь сдержать и успокоить своих разгоряченных коней. Те, кто оказался на земле, с трудом поднимались на ноги и начинали протискиваться сквозь толпу. Их мгновенно окружили пешие воины, вооруженные короткими мечами и палашами. [5]Один из спешенных рыцарей попытался было бежать, но запутался в виноградных лозах, и его быстро поймали и заставили вернуться к прочим пленникам. Оруженосцы принялись ловить лошадей, оставшихся без всадников и разбежавшихся после сечи.

Воин в алом и золотом стянул с головы шлем, украшенный позолоченными крыльями дракона — это оказался совсем молодой еще человек с острыми чертами лица, на котором яростным огнем пылали серые глаза, один из которых был наполовину прикрыт тяжелым веком, что придавало лицу зловещее выражение. Со свистом втягивая в легкие перемешанный с песком воздух, Эдвард окинул тяжелым взглядом побежденных, у последнего из которых только что отобрали оружие. Несколько рыцарей были ранены, причем двое из них тяжело. Еще один бессильно повис на руках товарищей, сдавленно постанывая и обнажив окровавленные десны с выбитыми передними зубами. Из груди Эдварда рвалось наружу бешеное торжество, и кровь горячими толчками пульсировала в жилах.