Всадник без головы (худ. Н. Качергин) - Рид Томас Майн. Страница 17

Два или три раза повторил мустанг попытку сбросить седока, но каждый раз должен был уступить ловкости наездника. Поняв наконец тщетность своих усилий, взбешенное животное перестало бить ногами и, сорвавшись с места, понесло всадника по прерии.

Гости тихо сидели на своих местах ожидая возвращения Мориса. Предположения, что мустангер может быть убит или по крайней мере изувечен, неоднократно высказывались сидящими на азотее. Среди присутствующих один человек тайно желал этого, а для другого это было равносильно собственной смерти.

Почему Луиза Пойндекстер, дочь гордого владельца сахарных плантаций, известная красавица, почему увлеклась она бедным охотником Техаса, было совершенно неясно даже ей самой. Она сознавала, что в ней вспыхнул какой-то странный интерес к этому необыкновенному человеку: он так сильно отличался от всех тех людей, которых она встречала в избранном обществе! Она также сознавала, что это чувство, вместо того чтобы затихнуть, все время росло.

И сердце Луизы забилось еще сильнее, когда Морис-мустангер снова появился на лошади, но уже теперь не дикой, а укрощенной: она не пыталась сбросить его, а притихла и покорно признала в нем своего хозяина.

— Мисс Пойндекстер, — сказал мустангер, соскакивая с лошади и не обращая внимания на гром рукоплесканий, встретивший его, — могу ли я попросить вас подойти к лошади, набросить ей на шею лассо и отвести в конюшню? Если вы это сделаете, она будет считать вас своей укротительницей и всегда после этого будет покорна вашей воле.

Жеманница стала бы увиливать от такого предложения, кокетка отклонила бы его, а робкая девушка просто бы испугалась.

Но Луиза Пойндекстер, ни минуты не колеблясь, без тени жеманства или страха встала и покинула своих собеседников. Следуя указаниям мустангера, она взяла веревку, сплетенную из конского волоса, набросила ее на шею укрощенного мустанга и отвела его в конюшню Каса-дель-Корво.

Слова мустангера все время звучали у нее в ушах, эхом отдаваясь в сердце:

«Она будет считать вас своей укротительницей и всегда после этого будет покорна вашей воле».

Глава XIIІ

ПИКНИК В ПРЕРИИ

Первые розовые лучи восходящего солнца осветили группу предметов на площади перед офицерскими квартирами форта Индж.

Небольшой фургон, запряженный парой мексиканских мулов, стоял в центре этой группы. Судя по тому, с каким нетерпением мулы били копытом, вертели хвостом и поводили ушами, можно было заключить, что они уже давно стоят на одном месте в упряжке и ждут не дождутся, чтобы двинуться в путь. В то же время поведение мулов предупреждало зевак, чтобы они не подходили близко и не попадались им под копыта.

Но зевак там не было.

В предрассветных сумерках можно было различить только одну фигуру поблизости — человека огромного роста в поярковой шляпе. В нем нетрудно было узнать старого охотника Зеба Стумпа. Он был верхом на своей старой кобыле, которая стояла как вкопанная.

А вокруг все было в лихорадочном движении. Быстро сновали взад и вперед люди — от фургона они спешили к офицерским домикам и затем обратно к фургону.

Там было около десяти человек; они отличались друг от друга своей одеждой и цветом кожи. Большинство из них — это солдаты нестроевой службы. Двое, вероятно, повара, а остальные — денщики местных офицеров.

Среди последних особенно выделялся один негр, важно расхаживавший взад и вперед. Он состоял в лакеях у майора — командира форта. Роль руководителя этой кучки людей исполнял сержант, одетый в соответствующую форму; он был уполномочен нагрузить фургон всякого рода провизией и напитками.

Несмотря на обилие продуктов и вин, не все участники подготовки пикника были удовлетворены достигнутыми результатами. Недоволен был Зеб Стумп.

— Послушай-ка, старшина, — обратился он к сержанту, — я не слышу запаха кукурузы и не заметил, чтобы ты погрузил ее в фургон. А мне кажется, что там, в прерии, найдется кое-кто, предпочитающий ее всяким заграничным штучкам вроде «шампэнь» — так, кажется, вы называете французское вино?

— Предпочитают кукурузу шампанскому? Вы про лошадей говорите, мистер Стумп?

— К чорту твоих лошадей! Никто про лошадиную кукурузу не говорит — я имею в виду мононгахельское виски.

— О-а, теперь все понятно! Вы совершенно правы, мистер Стумп: про виски не следует забывать. Мне кажется, я там видел подходящую бутыль, предназначенную для пикника.

— Точно так, господин сержант, — раздался голос денщика майора, приближавшегося с большой бутылью к фургону.

Считая, что теперь сборы закончены, старый охотник стал торопиться в путь:

— Ну как, старшина, все ли готово? Пора бы и двигаться.

— Не совсем, мистер Стумп. Повар говорит, что нужно еще цыплят дожарить. Он только что перевернул их на сковороде.

— Провались эти цыплята вместе с поваром! Куда они годятся по сравнению с диким индюком наших прерий! Майор в них вкус понимает — недаром у меня от него заказ на хорошего индюка. А как прикажешь подстрелить птицу после того, как солнце пропутешествовало по небу миль десять? А тут еще эта телега будет волочиться по пятам! Вот и делай что хочешь. Не думай, старшина, что птицы такие же дураки, как солдаты форта. Из всех обитателей прерии дикий индюк самый умный, и поверь: чтобы его провести, нужно встать по крайней мере вместе с солнцем, а то и раньше.

— Правильно, мистер Стумп, я знаю, что майор рассчитывает на ваше искусство охотника и надеется закусить индюком.

— Скажу тебе откровенно, дружище, он не только рассчитывает, что я ему подстрелю индюка, но, наверно, ждет, что доставлю язык и окорок бизона, хотя этих животных нет нигде во всем Техасе и не было уже лет двадцать. Правда, я слыхал, что европейские писатели пишут в своих книжках совсем другое, и особенно этим грешат французы, — ну, это уж дело их совести. Сейчас нет бизонов в этих краях, совсем перевелись… Здесь водятся медведи, олени, дикие козлы, здесь много диких индюков, это все так, но чтобы доставить дичь к обеду, надо достаточно рано позавтракать. Так вот, если тебе угодно, старшина, чтобы твои знатные гости жевали индюка за сегодняшним обедом, то давай распоряжение трогаться.

Убедительная речь старого охотника подействовала на сержанта, и вскоре фургон двинулся в путь; следом за ним шествовали белые и черные солдаты.

Во главе этой процессии, верхом на своей старой кобыле, ехал Зеб Стумп. Он прокладывал путь через широкую равнину, которая расстилалась между Леоной и Ореховой рекой.

Не прошло и двадцати минут со времени отъезда фургона с провизией, как на том же месте стала собираться другая компания.

Появились дамы верхом на лошадях, в сопровождении мужчин — друзей и родственников. Почти все, кто был на новоселье у Пойндекстера, собрались здесь.

Приехал и сам плантатор, его сын Генри, племянник Кассий Кольхаун и дочь Луиза. Молодая девушка была верхом на крапчатом мустанге.

Пикник устраивался в честь Пойндекстера. Майор и офицеры были хозяевами, плантатор и его друзья — приглашенными гостями. Для увеселения гостей предполагалось устроить охоту за дикими лошадьми.

Местом для такого спорта могла быть только прерия — в двадцати милях от форта Индж. Поэтому нужно было пораньше отправиться в путь и взять с собой достаточное количество провизии.

Как только солнечные лучи заиграли на зеркальной глади Леоны, экскурсия под охраной двадцати драгун была готова двинуться в путь. Как в отъехавшей ранее группе с фургоном, так и здесь был свой проводник, но не старый лесной охотник в выцветшем кафтане и поношенной поярковой шляпе, а молодой охотник за дикими лошадьми, красавец в живописном костюме мексиканского мустангера.

— Отправимся, Морис! — крикнул майор, увидя, что все уже в сборе. Затем, обратившись к присутствующим, сказал — Леди и джентльмены! Этот молодой человек — прекрасный охотник и знаток диких лошадей. Если в Техасе кто-нибудь может нам показать, как надо охотиться за мустангами, так это именно он, Морис-мустангер.