Орел нападает - Скэрроу Саймон. Страница 21

Он повернулся к Макрону:

— Оглядишься там и доложишь. Потом я решу, что делать дальше.

— Есть, командир.

— Скоро стемнеет, ребята. Разбить походный лагерь мы не успеем, и поэтому нам придется, насколько возможно, подлатать те заборчики, что там найдутся, и за ними скоротать эту ночь. Если вопросов нет, выполняйте.

Командиры вернулись к своим солдатам, зазвучали распоряжения. После того как каждая центурия сформировала колонну в два ряда, Гортензий громко отдал приказ сомкнуться, и все подразделения в соответствии с нумерацией стали пристраиваться одна к другой. Шестая центурия потекла к левому крылу строя, и только тогда Макрон велел всем остановиться, когда первый правофланговый легионер ее поравнялся с уже занявшим свое место первым левофланговым легионером из Пятой. Ряды подтянулись, по ним пролетел приказ «шагом марш». Сомкнутая когорта поднялась по пологому склону, перешла через гребень, и солдатским взорам открылось серое неспокойное море с просторной, защищенной от штормов гаванью и широким, уходящим в глубь суши каналом, чью поверхность то и дело тревожили порывы крепнувшего ветра. Кораблей в гавани не было. Лишь на прибрежном песке дыбились корпуса нескольких вытащенных из воды барок. Городок пока прятался среди скал. Когда когорта спустилась ниже, показался и он. Вернее, то, что от него осталось.

Налетчики основательно потрудились и уничтожили все, что могли. Дома и амбары сожгли подчистую, и теперь улицы окаймляли обугленные развалины. Большую часть кольев оборонительного палисада выдернули и сбросили в ров. Отсутствие какого-либо дымка говорило, что дуротриги здесь побывали не меньше чем дня три назад. Среди руин не просматривалось никакого движения. Угрюмую тишину нарушало лишь хриплое карканье воронов, несшееся из ближней рощи. С обоих флангов от внезапного нападения когорту оберегали кавалеристы.

Хорошо подогнанное снаряжение спускавшихся к пепелищу легионеров если и звякало, то еле слышно, но Катону и эти звуки казались громовыми, отдающимися в ушах. Стараясь не сбиться с ноги, что при его широком шаге было не очень-то просто, он одновременно обводил взглядом окрестности, высматривая засаду. Смеркалось, зимний ландшафт наполнялся тенями, каждая таила угрозу, и рука юноши крепче сжимала ремень щита.

— Стой!

Гортензию пришлось напрячь голос. Ветер усиливался, относил слова в сторону. Когорта на два счета остановилась.

— Поклажу снять!

Легионеры с большим облегчением освободились от заплечных мешков. Теперь, ничем не обремененные, кроме щитов и копий, они были готовы сразиться с врагом.

— Шестая центурия, вперед!

— Вперед! — повторил приказ Макрон, и его люди, покинув общий строй, двинулись к городку.

Сердце Катона отчаянно заколотилось, нервная дрожь волнами проходила по всему его телу, казалось, в нем, пульсируя, нагнеталась энергия, готовая в любой миг разрядиться. Сразу за рвом Макрон всех остановил.

— Катон!

— Да, командир!

— Ты возьмешь пять своих отделений и войдешь через главные ворота. Я с остальными зайду в город с моря. Встретимся где-нибудь в центре.

— Да, командир, — ответил Катон, но неожиданно зашевелившийся в животе холодок заставил его добавить не по уставу: — Будь осторожнее!

Макрон приостановился и пренебрежительно бросил:

— Уж я постараюсь не оцарапаться, оптион. Но вообще-то здесь тихо. Если где что-то и копошится, так это духи погибших. Не дрейфь, паренек.

Катон, вспыхнув, отсалютовал и обернулся к центурии:

— Отделения с первого по пятое — за мной!

Больше не мешкая и бурча под нос что-то злобное, он размашисто зашагал к главному въезду в город. Спохватившиеся солдаты заторопились, нагоняя его по сплошь испещренной ухабами и колдобинами дороге. Створки больших городских ворот были сорваны с петель и разбиты. Чтобы проникнуть в Новиомаг, пришлось перебираться через груду обломков. Вправо и влево от врытых в землю массивных столбов расходились оборонительные траншеи с невысокими насыпными валами и частично обрушенным частоколом. Легионеры молча следовали за своим оптионом, настороженно озираясь и вслушиваясь в каждый звук. Враг мог подстерегать где угодно.

Все вокруг говорило о том, что городок подвергся полному и опустошительному разгрому. Всюду валялись какие-то черепки, тряпки, осколки, клочья одежды, образуя порой целые кучи никуда не годного хлама, в какой был превращен вытащенный из домов скарб. Когда солдаты развернулись в две линии, Катон огляделся по сторонам, но нигде никаких трупов, к своему удивлению, не обнаружил. Как и наличия какой-либо живности. Зловещее безмолвие, и ни малейшего шевеления. Лишь ветерок то здесь, то там своевольно вздымал смерчики пепла.

— Распределиться и обыскать все кварталы! — распорядился Катон и махнул рукой своим людям. — Ищите с тщанием, должен же был тут хоть кто-нибудь уцелеть. Место сбора — центральная площадь. О результатах доложите по прибытии!

С оружием наготове легионеры разбрелись по пожарищу, опасливо вороша древками пик подозрительные скопления обгорелого хлама. Катон с минуту за ними понаблюдал и медленно двинулся по усеянной пеплом и всяческим мусором главной улице Новиомага. Отсутствие признаков хоть какой-то борьбы внушало тревогу. Направляясь к разграбленному форту, он мысленно представлял себе картины ужасной резни, с жуткими свидетельствами которой ему предстояло столкнуться. Однако реальность, не содержавшая на то и намека, была еще хуже, так как распаляла воображение и пробуждала дурные предчувствия. В конце концов юноша выбранил свою мнительность. Возможно, атака была неожиданной, городок захватили без боя, а скот и жителей увели как добычу. Это самое вероятное объяснение, убеждал он себя.

— Оптион! — позвал его кто-то. — Сюда!

Катон побежал на голос. Близ полуразрушенной каменной стенки, ограждавшей загончик для коз, стоял легионер. Он приподнял край лежащей на земле шкуры и указал копьем вниз.

— Там, командир. Посмотри туда.

Катон подошел к нему и заглянул в глубокую яму, прикрытую шкурами и просмоленной парусиной. Примерно десятифутовый в поперечнике схрон был отрыт совсем недавно. Почва по краям его еще осыпалась. Во мраке виднелись груды вяленого и копченого мяса, корзины с зерном и какие-то сундуки. Катон положил свой щит на землю, спустился вниз и открыл крышку ближайшего сундука, как оказалось наполненного серебряными и бронзовыми кельтскими украшениями. Взяв зеркальце, юноша повертел его в руках, восхищаясь изящной спиралевидной оправой, потом положил вещицу на место и стал разглядывать остальное. Искусно исполненные браслеты, ожерелья, кольца, перстни, бусы и кубки вряд ли следовало отнести к обиходному имуществу горожан. Скорей, это все был товар, приобретенный у местных племен и хранившийся на здешних складах в ожидании открытия навигации и последующей переправки на материк для продажи. Судя по всему, разграбив склады, дуротриги решили припрятать трофеи, чтобы забрать их на обратном пути, возвращаясь из рейда по стране атребатов.

Сообразив это, Катон захлопнул крышку сундука и выбрался из ямы.

— Найди остальных, — сказал он солдату, — и как можно скорее веди к месту сбора. Я пошел к центуриону. Выполняй!

Услышав вдали зычный голос Макрона, Катон торопливо двинулся в том направлении, лавируя среди обгорелых развалин, где уцелели лишь самые толстые бревна. Через какое-то время, обогнув пару покрытых копотью каменных стен, он вышел к городской площади. Макрон с несколькими легионерами находился там. Он стоял возле невысокого сооружения, походившего на обнесенный каменным парапетом колодец. Будучи около шести локтей в поперечнике, этот колодец прятался под конической формы навесом из шкур, который грабители почему-то не тронули. Не сожгли, хотя все вокруг было сожжено, и даже не опрокинули, в чем тоже улавливалась какая-то странность.

— Командир! — крикнул Катон еще издали.

Макрон поднял голову, он был чем-то расстроен. Завидев юношу, центурион выпятил подбородок и зашагал к своему оптиону.