Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945 - Голованов Александр Евгеньевич. Страница 139

Для обеспечения непосредственных боевых действий наших фронтов АДД произвела 5389 самолето-вылетов, былдоставилен 19691 боец, около 6500 тонн груза (боеприпасы, горючее, продовольствие, медикаменты). Вывезено более 8500 человек, в основном раненые. Эта работа проделана боевыми экипажами без учета транспортных подразделений. Основная транспортировка личного состава и боепитания проводилась для Юго-Западного и Южных фронтов.

По глубоким тылам противника за первую половину 1943 года сделано немногим более тысячи боевых вылетов, и объясняется это тем, что вопросы войны в этом году решались на фронтах, непосредственно на поле боя, где были сосредоточены все силы, все внимание нашего Верховного Главнокомандования. [378] И во второй половине года главные силы АДД были задействованы непосредственно в интересах разгрома врага на поле боя. Там решалась стратегия войны, и личный состав Авиации дальнего действия внес достойный вклад в разгром гитлеровских полчищ в кампании 1943 года.

Сотни самолетов были нами потеряны. Многие сотни летчиков, штурманов, стрелков-радистов и стрелков-бортовых инженеров, техников, механиков отдали свою жизнь за свободу своей Родины. И эти жертвы не были неоправданными…

В жестоких боях враг цеплялся за каждую пядь нашей земли, пытаясь удержаться, но мы его гнали все дальше на запад, и чем дальше, тем настойчивее, чем дальше, тем стремительнее. Однако впереди предстояли еще кровопролитные бои.

Верховный Главнокомандующий, который нередко поднимал дух утех или иных военачальников в 1941-м и 1942 годах, сейчас, наоборот, охлаждал пыл тех, у кого наши крупные победы несколько вскружили головы. Сталин говорил: недобитый враг — самый опасный враг, а мы его еще не победили.

Мы можем и должны радоваться нашим успехам, но преуменьшать силы врага мы не имеем права. Трудностей впереди у нас еще много.

Вспоминая эти слова Сталина, скажу, что мне лично никогда не приходилось встречать человека, который в такой степени умел бы не только держать себя в руках и управлять своими чувствами, вливать в людей твердую уверенность в свои силы, в себя в самое тяжелое время, но и умел бы сдерживаться сам и сдерживать людей от проявления длительной радости или торжества после достигнутых успехов и нацелить их на преодоление дальнейших трудностей. Непросто было достигнуть этого в 1941-м и 1942 годах, но, я бы сказал, еще труднее это было делать тогда, когда, казалось бы, все идет в лучшем виде и беспокоиться не за что.

Сталин сразу же нацеливал людей на преодоление дальнейших трудностей, на ликвидацию так называемых «узких мест». Это у него получалось как бы само собой — дальнейшим, совершенно очевидным, необходимым шагом.

Поэтому достигнутые успехи вскоре как-то сами по себе превращались в повседневное явление, и люди уже боролись за достижение новых рубежей.

Это умение управлять людьми особенно было видно у Верховного в делах военных, фронтовых.

Ни один человек не сможет сказать, что он слышал от него такие слова, как: я решил, я приказал, я предложил. Таких слов в его лексиконе не существовало. Однако каждому, кто соприкасался с Верховным, было хорошо известно, что без его ведома, без его согласия никто, нигде, никогда, никаких операций не проводил. [379] Что касается советов, то у каждого их есть великое множество и каждый приписывает себе результаты такого совета, если, конечно, они положительные, а если результат не положителен, никто о своих советах вспоминать, понятно, не будет. Советы давать куда проще, чем претворять их в жизнь.

Многое, очень многое исходило от самого Сталина. Обычно это начиналось со слов: «Вот тут товарищи предлагают…» И дальше шло изложение сути дела. Были и просто прямые указания по таким важнейшим вопросам, как прорыв подготовленной обороны противника или артиллерийское наступление.

Об этом я уже говорил.

За 1943 год мне лично известны два случая посещения Сталиным фронтов — Западного и Калининского. Эти посещения в августе были связаны с тем, что не получалось дальнейшего продвижения этих фронтов на запад, так как оборона противника была хорошо подготовленной, развитой и все время усовершенствовалась, представляя собой весьма труднопреодолимое препятствие. Однако никаких объявлений войскам, что у них был Верховный Главнокомандующий, не было.

Известно — чем больший пост занимает тот или иной человек, тем проще и легче ему получать награды. Мне хотелось бы здесь рассказать, как И. В. Сталин был награжден орденом Суворова 1-й степени.

Поздней осенью 1943 года приехал ко мне в штаб генерал-полковник Ефим Иванович Смирнов [110]  и привез обращение командующих в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой наградить товарища Сталина орденом Суворова. В обращении перечислялись заслуги Верховного перед Советским государством в ведении войны против фашистских захватчиков. Я спросил, почему я, командующий, подчиненный непосредственно Ставке, должен подписывать представление на своего руководителя, ведь так не бывает. Ефим Иванович ответил, что выполняет поручение и что только по ходатайству командующих Сталин согласится принять этот орден. Подписей под представлением еще не было. Считая неудобным подписывать первым такое представление, я обратил на это внимание Смирнова. Он сказал:

«Решили начать с тебя».

Конечно, это представление я подписал от чистого сердца. Но это для меня был и предметный урок: чем выше занимает должность тот или иной человек, тем щепетильней должен он быть в отношении различных почестей и наград.

В начале ноября 1943 года был опубликован указ о награждении И. В. Сталина, где было сказано: «За правильное руководство операциями Красной Армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи наградить…»

Я более чем уверен, что редакция этого указа не прошла мимо Сталина. Об этом говорит лаконичность и скупость формулировки. В вопросах, касающихся лично себя, Сталин был весьма строг. [380] Действительно, разве наличием наград определяется «удельный вес» руководителя государства во время ведения войны? Известно, у Владимира Ильича Ленина за всю Гражданскую войну вообще не было никаких наград, а с кем он может быть сопоставлен?! Авторитет Сталина во время войны, мне кажется, мог бы только уменьшиться, допусти он какую-то слабость в этом вопросе.