Огненный лед - Касслер Клайв. Страница 14

— Нет, хочу поинтересоваться, как у вас с икрой.

— Икры хватает, — улыбнулся Петров. — А теперь спрошу я: когда вы покинете район?

— Вижу, с английским у вас все же беда. Мы в открытом море и не собираемся его покидать.

— Вам придется отвечать за последствия своего отказа.

— Простите, мы не собираемся ни за что отвечать.

— В таком случае я вынужден буду применить силу.

— Слушай, товарищ, давай уладим все по-мирному, — небрежно бросил американец. — Мы оба знаем, что там, под водой, и какие неприятности это сулит нашим странам. Предлагаю: сначала мы отойдем, и вы заберете… ну, что там у вас украли. Мы даже поднять поможем, если нужно. Потом вы уйдете, и мы заметем следы. Что скажете?

— Интересное предложение.

— Еще бы.

— С чего я должен вам верить?

— Судите по делам. Я отдал приказ отойти на полмили.

Петров рассудил, что, несмотря на легкомысленный тон американца, тот готов идти до конца. Отказ от предложенной сделки привел бы к столкновению. К тому же риск минимален. Если американец нарушит уговор, в дело вступит вооруженная группа, да и советский флот готов вмешаться по первому сигналу. С другой стороны, если события выйдут из-под контроля, его в любом случае по головке не погладят.

— Ладно, — согласился он. — Мы закончим спасательную операцию и уйдем — тогда приступайте.

— Договорились. Кстати, как ваше имя? Хочется знать, с кем имеешь дело.

Вопрос застал Петрова врасплох. В каком-то смысле настоящего имени у него и не было — если не считать данного советским государством.

— Зовите меня Иваном, — усмехнулся он.

Из приемника донесся веселый смех.

— У вас там наверняка полкорабля Иванов. Ладно. Тогда я — Джон.

Американец пожелал ему удачи, и связь прервалась.

Петров сразу же отправил к затонувшему судну команду водолазов. Они легко проникли в трюм через оставленную торпедой пробоину и извлекли две ядерные боеголовки. Пару раз течение запутывало тросы, и Петрову пришлось пережить несколько неприятных мгновений, однако его люди работали без передышки, сменяя друг друга, и управились быстрее чем за сутки. Петров приказал сниматься с якоря и дал сигнал американцам. Их корабли двигались встречными курсами и разошлись буквально в паре кабельтовых. Стоя на палубе, Петров рассматривал «Тэлон» в бинокль и поймал взгляд светловолосого здоровяка. Тот опустил свой бинокль и помахал ему. Петров сделал вид, что не заметил.

Следующая встреча выдалась не такой мирной. Гражданский самолет одной из нейтральных стран был сбит над Персидским заливом при невыясненных обстоятельствах. В эпоху холодной войны болезненная подозрительность охватила обе великие державы, так что у них тут же нашлись надуманные и малопонятные причины винить в происшествии друг друга. И вновь Петров и Остин обнаружили упавший самолет одновременно. Корабль Петрова едва не протаранил американское судно, уйдя в сторону лишь в последний момент, чтобы Остин получше разглядел вооруженных людей на палубе. Тот вышел на связь и посоветовал русскому взять пару уроков вождения — а не то права отберут. Упрямый американец не уступал, и избежать международного конфликта удалось лишь потому, что к месту падения прибыл флот той самой нейтральной страны и приступил к работам по подъему лайнера.

Противники разошлись в разные стороны, и Остин передал по радио:

— Счастливо, Иван. Еще увидимся.

В молодости Петров был вспыльчив, наглость американца его раздражала.

— Надеюсь, что нет, — ответил он со зловещей прямотой. — Для нас обоих это плохо кончится.

Прошло восемь месяцев, и предсказание Петрова сбылось. В годы холодной войны Соединенные Штаты затеяли рискованную разведывательную операцию. Подробности выяснились лишь через много лет, и тогда в одной из книг ее окрестили «Игрой в жмурки». [3]Бесстрашные командиры подводных лодок собирали разведданные всего в паре километров от берега. В числе прочего они размещали электронные устройства, которые перехватывали сигналы, идущие по подводным коммуникационным кабелям.

Петров закурил изготовленную по спецзаказу тонкую гаванскую сигару и выдохнул облако дыма. Сидя в своем тесном кабинете, он словно перенесся на много лет назад. В опустившейся пелене ясно видел, как над холодными темными водами Баренцева моря клубится утренний туман, а его корабль летит вперед полным ходом…

Петрову позвонил заместитель и сообщил, что они перехватили сообщение, отправленное неустановленным судном в непосредственной близости от побережья. Шифровка оказалась короткой — очевидно, отправитель очень спешил. Криптографы пытались расшифровать сообщение. Петров же сразу понял: отправитель в отчаянном положении — иначе не рискнул бы посылать радиограмму. Он хорошо знал, что американские подлодки заходят в Баренцево море. Быть может, одна из них попала в беду?

Прервав совещание, Петров сразу вылетел в Мурманск, где дожидался спецкорабль. В придачу к обычному комплекту оборудования исследовательского судна на нем имелись глубинные бомбы, орудия и элитное подразделение морской пехоты. Перед самым выходом в море послание удалось расшифровать. Оно гласило: «Сели на мель». Петров отправил все морские и воздушные силы на поиск подозрительных судов и подлодок.

Несмотря на принятые русскими меры, «Тэлон» провел образцово-показательную спасоперацию. Американцы подошли к месту аварии ночью. На борту был человек, который отлично говорил по-русски — когда радары засекли их судно, он передал по радио позывные. Хитрость помогла выиграть время. В этот момент русских отвлекла вторая подлодка — винт на ней специально отрегулировали, чтобы шумел посильнее.

Оказалась, что пострадавшая субмарина лежит на брюхе на глубине ста метров с выведенными из строя двигателями. При помощи специального купола сто человек команды удалось поднять со дна всего за несколько часов.

Петров в итоге раскусил хитрость с ложными позывными и полным ходом шел к месту аварии. Его корабль следовал вдоль подводного кабеля, пока магнитометры не обнаружили крупный металлический объект. Это могла быть только американская подлодка. Неизвестное судно быстро удалялось от берега. Он сразу узнал «Тэлон». Петров вышел на связь и, вызвав беглеца по-английски, приказал лечь в дрейф.

Из приемника донесся знакомый голос:

— Иван, это опять ты? — спросил «Джон». — Рад тебя слышать.

— Приготовьтесь принять на борт боевую группу, иначе я потоплю ваше судно.

Собеседник громко расхохотался.

— Ну ты даешь, Иван! А еще говорят, что русские здорово играют в шахматы…

— Если честно, я больше люблю покер.

— Ну да, вот и научился блефовать. Неплохо придумано, товарищ.

— Это последнее предупреждение. Через пять минут тут будут самолеты. Ложитесь в дрейф, иначе вас уничтожат.

— Ты опоздал. Через три минуты мы будем в нейтральных водах. Госдепартамент и Министерство обороны в курсе. Не повезло тебе.

— Еще посмотрим. Тут ваша подлодка, мой дорогой Джон. Столько секретного оборудования… У наших ученых будет настоящий праздник.

— Нет, дружище, этому не бывать.

— Почему же? Можно подумать, кроме «Гломар Эксплорера», в мире некому подлодку со дна достать, — заметил Петров, намекая на недавнюю операцию американцев по подъему затонувшей подводной лодки «К-129».

— Я бы на твоем месте туда не совался. Подлодка заминирована.

— Ты тоже блефуешь, Джон.

— Нет, Иван. Как раз на такой случай там имеется двести фунтов мощной взрывчатки.

— И отчего ты переживаешь за мою жизнь?

— Рано или поздно холодная война закончится. Однажды мы встретимся в каком-нибудь баре, и ты угостишь меня мартини со «Столичной». — Он продолжил уже серьезно: — Я не шучу. Взрыв минут через двадцать. Я лично ставил таймер.

— Врешь.

— Знаешь, приятель, люди вроде нас не врут друг другу.

Теперь расхохотался уже Иван.

— Да нет. Это ты, похоже, слишком увлекся фильмами про благородных разведчиков.