Мичман Изи - Марриет Фредерик. Страница 47

— Мне кажется, одежда братьев будет им впору, — подсказала Агнесса отцу. — В гардеробе осталось довольно много костюмов.

— Если только молодые люди будут так снисходительны, что согласятся носить их, пока не обзаведутся собственными.

Наши мичманы охотно согласились. Они последовали за доном Рибьерой в комнаты его сыновей и там снизошли до чистых рубашек дона Филиппа и дона Мартина, а также до их панталон, жилетов и сюртуков. Словом, они снизошли до того, что отобрали себе полный комплект платья, и, как оказалось, он был не только полным, но и полностью впору молодым людям. После того как, оказав такое снисхождение, они сошли вниз к своим хозяевам, между ними и семейством Рибьеры установились такие дружеские и тесные отношения, что казалось, облачившись в костюмы сыновей, они стали членами их семьи.

Представ перед дамами в новом обличье, Джек предложил им руку и проводил в сад, чтобы дать возможность дону Рибьере без помех закончить свой рассказ. В саду они опять уселись в беседке, и Джек стал развлекать дам беседой о своих приключениях, последовавших после захвата корабля «Ностра Сеньора дель Кармен». Агнесса вскоре оправилась от смущения, а Джек тоже стал воздерживаться от намёков на сцену в каюте, приводившую её в замешательство.

После обеда, когда семья по своему обыкновению удалилась в спальни, чтобы предаться сиесте [29], Джек и Гаскойн, выспавшиеся в телеге по крайней мере на целую неделю, вышли в сад.

— Ну как, Нед? — спросил Джек. — Ты всё ещё желаешь вернуться на «Гарпию»?

— Вот уж нет, — ответил Гаскойн. — Теперь-то мы, наконец, прочно стоим на ногах, однако сперва не обошлось без того, чтобы нас не потрясли, как горох в погремушке. Какое милое создание эта Агнесса! Как странно, что вы с ней опять встретились! Надо же так случиться, чтобы мы явились сюда, а не в какое-либо другое место!

— Дорогой друг, это не мы явились, это сама судьба привезла нас сюда в телеге. Ведь точно так же она могла бы доставить нас на виселицу, если бы раскрылась история со сперонарой.

— Или если бы ты последовал той философской идее, какую проповедовал сегодня утром, когда был готов завладеть своим завтраком с помощью револьвера.

— Пусть меня повесят, если я был не прав. Хочешь, поспорим на эту тему?

— Прав ты или не прав, всё равно, Джек, тебя когда-нибудь повесят. Так что, вместо того чтобы спорить, давай я лучше расскажу тебе, какую историю поведал мне дон Рибьера.

— С удовольствием выслушаю её, только для этого пойдём в беседку.

Наши друзья уселись на скамью, и Гаскойн рассказал историю дона Рибьеры, которой мы посвятим следующую главу.

ГЛАВА XX,

содержащая длинную историю, которую читатель вынужден выслушать вместе с нашим героем

«Я уже назвал своё имя и могу только добавить, что это одно из самых благородных имён в Сицилии, и здесь немного семейств, которые владели бы такими обширными поместьями, как наше. Мой отец в молодости не находил удовольствия в обычных занятиях, которым предаются молодые люди его возраста: у него было слабое здоровье, и лишь преодолев множество болезней, он достиг зрелости. Когда он завершил своё образование, то удалился в родовое поместье, милях в двадцати от Палермо, где, уединившись в своём кабинете, посвятил себя целиком литературным трудам.

Поскольку он был единственным сыном, его родители, естественно, настаивали на том, чтобы он женился, тем более что его здоровье не позволяло ему рассчитывать на долгий срок жизни. Если бы он последовал собственным желаниям, то отклонил бы такое предложение, но отец посчитал своим долгом уступить их настояниям. Однако он не утруждал себя выбором невесты, целиком предоставив это дело родителям. Они выбрали для него невесту из благородного семейства и, конечно, редкой красоты. К сожалению, я ничего не могу больше добавить, говоря о её достоинствах, всё же это была моя мать, но мой рассказ не был бы правдив, если бы я не высказал несколько осуждающих слов в её адрес. Сыграли свадьбу, и, проснувшись на следующее утро после свадебных торжеств, мой отец отправился в свой кабинет, чтобы заняться литературными трудами, которые были впоследствии опубликованы и принесли ему известность, а также репутацию человека талантливого и учёного. Но какое бы широкое признание ни получили труды гения, написанные с целью либо развлечь, либо поучать читателя, от жены литератора требуется, чтобы она обладала столь же высоким умом, как у мужа, или, по крайней мере, гордилась талантами мужа, только тогда она способна пожертвовать своими интересами и семейными радостями ради преумножения его славы. К сожалению, моя матушка не обладала ни одним из этих достоинств. Верно, мой отец пренебрегал ею и не уделял ей должного внимания, но поступал он так не ради легкомысленных развлечений и не ради другой женщины, увлекшей его в свои сети, нет, совсем по другой причине: в желании принести пользу обществу своими трудами, и я бы добавил, в стремлении к славе, он настолько углубился в свои научные занятия, что стал глух и нем к жалобам жены на одиночество, отвечал ей рассеянно и предоставлял возможность развлекаться самой, как ей было угодно. Находясь почти всегда дома, литераторы (за редким исключением) вряд ли могут считаться самыми удобными для семейной жизни мужьями, и, вероятно, отец довольно сурово подвергал испытанию терпеливость моей матушки, но отнюдь не из жестокости или бессердечия (он был добрейшим и снисходительнейшим человеком), а по своей рассеянности и полном безразличии ко всему, кроме своих трудов, которыми он был поглощён. Стоило матери высказать какое-либо желание, как оно тут же удовлетворялось — отказа она не знала. Вы спросите, что же ещё ей надо было? Я отвечу, что женщины прощают всё, кроме равнодушия. Бездумное потакание всем её желаниям, на её взгляд, лишало всякой прелести их удовлетворение — ценность любой вещи относительна и определяется трудностями в её достижении. Немедленное согласие мужа с её мнением было для матушки равносильно оскорблению, ибо оно свидетельствовало о его равнодушии к ней.

Несомненно, женщины любят поступать по-своему, но в то же время они любят преодолевать препятствия и одерживать победы, иначе пропадает всякое удовольствие от таких поступков. Хотя бури в семейной жизни вызывают жалобы, всё же водовороты и волнения, связанные с ними, до известной степени необходимы, дабы поддерживать свежесть и чистоту брачного озера, воды которого в противном случае портятся и загнивают: без встречных потоков противоположных мнений супругов их семейная жизнь превращается в стоячее болото.

Женщина, бесконтрольно пользующаяся свободой поступать так, как ей заблагорассудится, похожа на ребёнка, который, добившись от родителей освобождения от школы на целый день, к вечеру не знает, чем занять себя, и так устаёт от себя и всех окружающих, что становится обузой для них. Короче говоря, небольшая доза противоборства — это та соль к обеду, которая придаёт вкус всякой еде, но, будучи слишком щедро приправленной, портит любое блюдо, которое становится несъедобным.

Матушка была тщеславной женщиной во всех отношениях — из-за своего высокого происхождения, редкой красоты, и она привыкла к поклонению, которое, как она считала, воздаётся ей по заслугам. Она была испорчена ещё в детстве, а с возрастом ничему не научилась, так как не терпела понуждения, пользуясь полной свободой в своих поступках. Поэтому она была легкомысленной и взбалмошной и не выносила ничего, что выходило за пределы узкого круга её понятий. Никогда ещё не заключалось более опрометчивого брака столь не схожих между собой натур».

— Я всегда считал, — сказал Гаскойн, — что такие браки неизбежны в католических странах, где девушки воспитываются в монастырях, откуда их выдают замуж за того, кого их родители считают наиболее подходящей парой по происхождению или богатству.

— На этот счёт нет единого мнения, мой друг, — ответил дон Рибьера. — Совершенно верно, что, когда родители устраивают брак своих детей, взаимные чувства молодых людей не принимаются во внимание либо имеют второстепенное значение. Но с другой стороны, не надо забывать, что, если брак заключается самими юношей и девушкой по взаимному влечению, он имеет место в таком возрасте, когда материальные соображения не принимаются в расчёт, и в силу неравенства имущественного или общественного положения пар, такой брак чаще всего бывает несчастлив. Более того, если даже в брак вступают пары одного круга, молодые делают ошибочный выбор не реже, чем тогда, когда этот выбор делают за них родители.