Стрела Посейдона - Касслер Клайв. Страница 46

Поменяв направление, Питт устремился вверх, стараясь ступать как можно тише. На мостике остановился и выглянул из-за двери. Свет там был погашен для ночного вождения, и на мостике царил мрак, нарушаемый лишь сиянием нескольких мониторов. Ближайшая консоль заслоняла изрядную часть обзора, но вроде бы все было спокойно. Наверное, выстрел раздался где-то в другом месте. Увидев лишь рулевого, Питт тихо ступил в проход.

— Мистер Питт, — поприветствовал его голос Гомеса.

— Я так и думал, что вы придете за своим другом.

Капитан поднялся с корточек, твердо держа пистолет в вытянутой руке. Но целил он не в Питта, а в сторону пола. Ступив ближе, Питт увидел, что Гомес держит на мушке Джордино, который лежал на полу, сжимая обеими руками ногу.

— Положите оружие, — приказал Гомес, — или оба умрете.

Дирк краем глаза заметил какое-то движение. Из-за другой консоли материализовался бандит, скрывшийся ранее, а теперь направивший свой «АК-47» Питту в спину.

Питт перевел взгляд с раненого друга на Гомеса, и в глазах его полыхнул гнев. Ни слова не говоря, он выронил автомат на палубу.

Президент катал незажженную сигару между большим и указательным пальцами.

— Почему? — раздраженным тоном спросил он. — Почему китайцы вдруг прекратили экспорт редкоземельных элементов?

В Овальном кабинете воцарилось неловкое молчание.

— Могу лишь предполагать, что в качестве силовых рычагов, — наконец нарушил тишину госсекретарь. — С намерением усилить свои позиции в переговорах, чтобы противодействовать нашему давлению на них из-за поддержки торговли с Ираном или их отказа снизить курс юаня.

— Они вам так сказали?

— Нет, министр иностранных дел лишь указал, что это сделано в силу «стратегической необходимости».

— Еще бы, — подхватил вице-президент Сандекер. — Необходимости торпедировать нашу экономику. — Будучи и сам страстным любителем сигар, он с завистью взирал на президентскую.

— Довольно наглая выходка, — заявил госсекретарь.

— Я ожидал хоть какого-нибудь намека на переговоры по данному вопросу, но китайцы не раскрывают карт.

Президент повернулся к женщине по фамилии Дитрих с волосами, черными как вороново крыло, — своему советнику по национальной безопасности.

— И насколько сильно это по нам ударит?

— Свыше девяноста процентов нашего импорта редкоземельных элементов поступает из Китая, — доложила она. — В коммерческом плане это разорит ряд отраслей промышленности, в частности, электронную и альтернативную энергетику. Пострадают все высокотехнологические отрасли страны.

— Так мы просто несем увеличенные расходы? — поинтересовался Том Черны.

— Взмывшие до небес цены станут только первым ударом. Пока не удастся найти обходных путей, будет сказываться острый дефицит материалов, а может, они просто станут нам не по карману. Так или эдак, спрос испарится, и рабочие места вместе с ним. Это запросто может толкнуть экономику обратно к серьезной рецессии.

— А как же другие источники редкоземельных элементов? — осведомился президент. — Я знаю, что у нас есть рудник в Калифорнии. Неужели китайцы — единственный вариант?

— Карьер Маунтин-Пасс вступил в строй пару лет назад и только-только наращивал производство, — сообщила Дитрих, — но недавний пожар на заводе поставил на обогащении крест. Производство закрыто на неопределенный срок — вероятно, года на два. Это был единственный наш внутренний источник.

— А кто-нибудь расследовал причины пожара? — поставил вопрос Сандекер.

— Полагают, что это случайность, но теперь владельцы позвонили в ФБР, чтобы те выяснили, не было ли поджога.

— А как с «редкими землями» из других иностранных источников? — спросил президент.

— Импорт, помимо Китая, у нас очень незначителен, — сказала Дитрих. — Основной альтернативой была Австралия, а также небольшие количества из России, Индии и Малайзии. Но и тут, боюсь, возникла проблема. Ведущий австралийский производитель объявил о временной приостановке в связи с программой расширения производства.

Президент сунул сигару в пепельницу.

— Так что же, нам остается лишь делать красивую мину, пока наша экономика летит в тартарары?

Дитрих уныло кивнула.

— Боюсь, на ситуацию с поставками мы способны оказать лишь минимальное влияние, а то и вовсе никакого.

— Но это лишь половина дела, — вставил Сандекер.

— Дефицит наносит сокрушительный удар по ряду наших ключевых оборонительных технологий.

— Вице-президент прав, — поддержала Дитрих.

— В чем ущерб? — заинтересовался президент.

— Сильно пострадает ВМФ, — сообщила она. — Двигатели эсминцев класса «Замволт» и новых стелс-крейсеров сильно зависят от редкоземельных элементов, так что эти программы со скрежетом остановятся. Я жду рапортов от ВВС, но мне говорили, что серьезный удар будет нанесен по новой объединенной программе разработки истребителей и целому ряду спутниковых проектов.

— Речь идет о программах, бюджет которых достигает миллиардов долларов, — добавил Черны.

— Сдается мне, — произнес президент, — что китайцы могут эксплуатировать свою монополию, чтобы ликвидировать наш отрыв в гонке вооружений.

Все собравшиеся закивали.

— А если мы скажем китайцам, что их запрет на экспорт неприемлем?

— Боюсь, этот номер не пройдет, сэр, — заерзал в кресле госсекретарь. — Китайское руководство не потерпит никаких угроз. Если мы ввяжемся в торговую войну, мы же и выйдем проигравшими. А если они перестанут покупать наши долговые обязательства, это усугубит ситуацию радикально.

— Значит, мы зависли перед экономическим пике в тот самый момент, когда можем позволить себе это менее всего, — подытожил президент. — И сверх того жертвуем своей боеготовностью, откладывая выпуск эсминцев, истребителей и разведывательных спутников следующего поколения.

— Есть еще одна жертва, — подхватил Сандекер. Он подошел к президенту и проговорил шепотом: — «Морская стрела».

— Конечно, — кивнул тот.

Пройдя к своему столу, президент несколько минут смотрел вдаль сквозь высокие окна. Наконец, обернувшись к аудитории, тихонько, потерянно проронил:

— Выясните, чего хотят китайцы, — и дайте им это.

Как только стало известно о похищении мотора «Морской стрелы», страну буквально накрыли мелкой сетью. На всех крупных дорогах, ведущих из Вашингтона на север и на юг, тут же выставили заставы. Команды ФБР немедленно отрядили во все ближайшие воздушные и морские порты восточного побережья, через которые, как полагали аналитики, мотор попытаются вывезти из страны. Усилили даже заслон на северо-восточной границе с Канадой.

Но ни в одном из этих мест мотор не нашли, да и не могли найти. Он уезжал на запад, прочь от крупных морских и воздушных портов, через сельскохозяйственные районы Аппалачей, спрятанный в прицепе грузовика с сеном. Въезжая в Лексингтон, штат Кентукки, Пабло сбросил скорость, бдительно поглядывая на проезжающие полицейские автомобили.

Энн была предана забвению в задней части кабины с одной рукой, прикованной наручниками к раме сиденья. Она могла отчасти улечься на узком сиденье, но чтобы выглянуть из окна, ей приходилось вытягиваться, принимая очень неудобное положение. Путешествовали они в полнейшем молчании. Когда Пабло пропустил мимо ушей ее первоначальный артобстрел зондирующими вопросами, она решила поберечь дыхание. Хоть это и казалось несколько притянутым за уши, но, в конце концов, она связала участие Пабло в похищении технической документации «Морской стрелы» с большим устройством, спрятанным на платформе. Должно быть, это новый мотор субмарины.

Пабло был доволен графиком движения. Только лишь покрыв четыреста миль за семь часов, он наконец остановился на обочине тихой дороги и позволил Энн размять ноги. Чуть позже они въехали в Лексингтон, где он отыскал грузовую заправку и остановился в дальнем конце. Налив полный бак, открыл дверь кабины и поглядел на девушку.