Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках - Шанин Валерий. Страница 9

Автостоп в Китае медленный и даже более дорогой способ передвижения, чем общественный транспорт. Поэтому мы не стали выбираться на окраину поселка в поисках трассы, а за сорок минут, заплатив всего лишь по 2 юаня, на местном поезде доехали до Шидзяшуанга (четыре дня назад мы там уже были, но не смогли выйти со станции).

Мы уже несколько ночей провели в гостиницах и с нетерпением ждали, когда наконец-то спустимся на юг так далеко, что сможем спать в палатке. И вот, казалось, этот момент настал: и населенных пунктов вдоль дороги не было, и погода подходящая: не то чтобы очень жарко, но и не мороз, да и снега нет.

Свернув с шоссе на пустое и абсолютно гладкое поле – китайцы убирают все подчистую, – мы поставили палатку, которую Дима тащил из Москвы, но еще ни разу не использовал по прямому назначению. Вообще-то она двухместная, но мы и втроем в ней поместились – в тесноте, да не в обиде. Только обувь девать было некуда, и пришлось выставить ее наружу – как раз и проветрится за ночь.

За день так умаялись, что уснули быстро и крепко. Утром я почувствовал: что-то не так. Но что именно? Выглянул наружу и остолбенел. Все вокруг покрыто… десятисантиметровым слоем пушистого снега. Красота неописуемая. Ах, да. Мы же ботинки снаружи оставляли. Найти их удалось только на ощупь, под толстым слоем снега.

Пока собирались и сворачивали палатку, согрелись. Но ноги оставались мокрыми. Сейчас бы горячего чаю, а лучше чего-нибудь покрепче. К счастью, в Китае нет ничего легче, чем найти заведение общепита: ресторан, столовую или забегаловку.

Обедали мы обычно примерно за 10 юаней на троих (1,2$). Чашка риса на каждого – по 1 юаню плюс одно блюдо из списка за 7—10 юаней. Меню, если оно вообще было, конечно же, на китайском языке. Мы наобум выбирали какое-нибудь блюдо из списка и гадали, что же принесут – овощи, мясо или рыбу. Одно неудобство – садиться обязательно приходилось спиной к кухне – лучше не видеть, в каких условиях готовят и как моют посуду (обычно в тазу, где до этого мыли и мясо, и овощи).

В одну из таких типичных забегаловок мы и ввалились. О ее уровне можно судить уже по тому, что меню не было совсем, даже на китайском языке. Больше того. Хозяин – он же одновременно и повар, и официант – оказался неграмотным. Пришлось тыкать пальцем. Вскоре у нас на столе было два блюда: вареная капуста с перцем и соевая лапша. Заказали по стопке водки. Хозяин принес бутылку. Мы приняли внутрь по 50 граммов для дезинфекции, потом еще по столько же – для профилактики простуды, а потом допили остаток, чтобы не пропадал.

Автостоп с помощью фразы: «Подвезите нас, пожалуйста, по пути бесплатно», стал значительно легче. Но не быстрее. На покрытых толстым слоем льда вперемешку со снегом дорогах сновали автобусы, грузовики, велосипедисты, мотоциклисты, трактора, телеги, крупный рогатый скот и пешеходы. Поэтому и легковушки разогнаться не могли.

Обычно в Китае легко найти гостиницу. Они там на каждом шагу, плюс – при магазинах, ресторанах и рынках также есть комнаты для постояльцев. Но, попав поздно вечером на окраину Шеньчжоу, мы впервые столкнулись с отсутствием свободных мест. Только в одном месте нам предложили «апартаменты». Вход был прямо с улицы, в комнате – голые бетонные стены, пол и потолок, а в центре – жаровня с углем. У стены стояли широкие нары с кучей грязных ватных одеял. Видели и хуже. А цена?

– 200 юаней.

– Может, 20? – не поверив в серьезность такого предложения, переспросил я.

– Нет, 200.

Видимо, с кем-то нас спутали. Придется идти дальше.

С обеих сторон дороги стояли недостроенные здания. Заглянули в один дом, а там груды строительного мусора, ни дверей, ни окон, ветер гуляет свободно. Во втором – то же самое. И только в третьем мы нашли уютную комнату со сравнительно чистым полом и окном во двор. Там и поставили палатку. Когда мы проснулись утром, во всех домах, кроме «нашего», уже кипела работа. То ли случайно нас не побеспокоили, то ли постеснялись это сделать?

В Шеньчжоу гололед был страшный. Пока мы три часа шли до вокзала, каждые пять-десять минут слышался вскрик и шлепок падения тела или велосипеда. Самим приходилось демонстрировать чудеса эквилибристики.

К нам часто подходили с просьбой сфотографироваться на нашем фоне, – в Китае это считается очень престижным. От одного из любопытных, подошедшего к нам попрактиковаться в английском, мы узнали, что неподалеку от города находится знаменитый монастырь Шао-линь.

На вокзале нам легко удалось определить, на какой поезд брать билеты. Но к какому из 22 окошек занимать очередь? Если ошибешься, то придется еще два часа отстоять – уже в другую кассу. А очень не хочется! Нам на помощь пришли два приятных молодых человека, сносно изъяснявшихся по-английски.

– Поезда до Шаолиня не идут, и вам придется добираться с пересадкой. Поезжайте лучше на прямом автобусе – это значительно удобнее, – объяснили они нам, и сами вызвались проводить до автовокзала.

Как оказалось, автовокзал стоит на противоположной стороне привокзальной площади. Идти было от силы минуты три-четыре. Добровольные помощники – хэлперы – быстро купили нам билеты (за наши деньги). И… стали требовать:

– Теперь заплатите нам по 10 юаней!

Говорить, что у нас вообще нет денег, было уже поздно. Пришлось платить. Конечно, не по 10 юаней, а всего 10 на троих, но и это будет нам впредь наукой.

Когда мы отделались от хэлперов, выяснилось, что помощь была не только корыстной, но и бестолковой, – они нам купили билеты на автобус, отправляющийся следующим утром (потому-то в эту кассу и не было очереди!). Пришлось возвращаться на вокзал.

На этот раз мы обратились за помощью к железнодорожнику в форменной шинели. Он и показал нам нужную кассу.

Заснеженный монастырь Шаолинь

На трассе перед поворотом к Шаолиню стоит бронзовая скульптура мастера кунг-фу. От нее до монастыря еще километра три сплошной череды сувенирных лавочек. Вход на территорию монастыря охраняется. С иностранцев за входные билеты берут по 40 юаней. Для нас это слишком дорого. Придется идти в обход. И ведь буквально в пяти метрах от официального платного входа нашлись распахнутые настежь ворота!

Монастырь Шаолинь («монастырь в мелколесье») основал в конце V в. индийский монах Бато. В VI в. сюда попал знаменитый буддистский проповедник Бодхидхарма. Не найдя людей, готовых воспринять его оригинальное учение, он удалился в горную пещеру и девять лет провел в медитации, сидя лицом к стене. Говорят, от долгого сидения у него отказали ноги. И, чтобы встать, ему пришлось сделать зарядку. Именно эти физические упражнения и стали основой у-шу или, как его еще часто называют, – кунгфу. А пещера Бодхидхармы стала одной из главных шао-линьских святынь.

Монастырь прославился на весь Китай во времена династии Тан. Тринадцать монахов, вооруженных лишь деревянными дубинками, сумели разгромить армию мятежников и захватить в плен ее главаря – сановника Ван Шичу-на. Это произвело на императора Тайцзуна такое неизгладимое впечатление, что он присвоил Шаолиню почетное звание Первого монастыря Поднебесной. С тех пор все, кто хотел стать настоящим мастером боевых искусств, приезжали в Шаолинь тренироваться под руководством здешних монахов, передававших секреты мастерства из поколения в поколение.

На территории монастыря и сейчас есть несколько бойцовских школ-интернатов. Несмотря на сравнительно прохладную погоду, во внутренних двориках я увидел сотни молодых людей в тренировочных костюмах. Одни махали руками и ногами, другие – бамбуковыми палками, третьи – колошматили друг друга деревянными мечами.

Прогулявшись по территории монастыря, мы обнаружили «внутренний монастырь», также окруженный высокой стеной. Его построили еще во времена династии Мин. Но в 1923 г. здание сгорело дотла. Осталось всего лишь несколько никому не нужных в коммунистическом Китае полуразрушенных павильонов.

В 1970-х гг. на экранах западных кинотеатров с огромным успехом стали идти фильмы с участием Брюса Ли. В некоторых из них действие якобы происходило на территории монастыря Шаолинь. Постепенно все больше и больше туристов стремилось увидеть «распиаренный» монастырь воочию. Именно для них и стали в 1980 г. восстанавливать заброшенные за ненадобностью руины. То, что можно увидеть сейчас, построено в конце XX в. Хотя и по старым образцам.