Загадочный джентльмен - Хокинс Карен. Страница 13

– Черт! – Кристиан потер плечо, глядя на Ривсаво все глаза. Тот взял графин и спокойно понес его назад в буфет.

– Я просто хотел привести вас в чувство, милорд.

– Привести меня в чувство! С чего вы решили, что мне это нужно?

Ривс вскинул брови.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи. – Кристиан сунул сигару в рот, забыв ее зажечь. – Ради всего святого, Ривс. Если хотите что-то сказать, так говорите.

Ривс переминался с ноги на ногу.

– Зачем такой тон, милорд?

Кристиан нахмурился.

– Не беспокойтесь, милорд. Я оставлю свои соображения при себе, как то приличествует человеку моего положения. Не пристало осложнять жизнь вашему сиятельству бессмысленным ворчанием, которое вам неинтересно слушать.

Кристиан приподнял бровь.

– Вы все сказали?

Дворецкий поджал губы.

– Нет, не все.

– Так я и думал. Ну, выкладывайте, в чем дело?

Дворецкий демонстративно вздохнул.

– Очень хорошо, милорд. Но только потому, что вы настаиваете, так…

Кристиан фыркнул.

– …я скажу. Не знаю, что мне кажется более отвратительным. То ли, что вы хотите совратить непорочную девицу… – Ривс закрыл глаза и отвернулся. – Толи этот жилет.

– А чем вам не угодил мой жилет? Черный шелк в этом сезоне… Погоди-ка. У меня и в мыслях не было совращать невинную девушку.

– Какое счастье! Должно быть, я ослышался. Мне показалось, что в карете, по дороге домой, вы сказали, что собираетесь завести интрижку с леди Элизабет, внучкой герцога Мессингейла. Простите, милорд. В последнее время у меня что-то со слухом.

– Я собираюсь завести интрижку с леди Элизабет, как вы изящно выразились, Ривс. Но разве это совращение?

Ривс, казалось, был сбит с толку.

– Мы говорим об одной и той же леди Элизабет, дебютирующей в этом сезоне?

– Да, но наша дебютантка отнюдь не юная девушка лет семнадцати. Ей двадцать пять. В тот год, когда ее полагалось представить свету, умер ее дядя. Поэтому дебют отложили.

Ривс невозмутимо смотрел на хозяина. Кристиан отставил бокал:

– Не смотрите на меня так. Она далеко не юная неопытная девушка. Если хотите знать, я еще не встречал столь уверенной в себе особы.

– Вот как?

– Именно. Впрочем, это не важно, ведь я не имею намерения соблазнять кого бы то ни было. Но если не останется другого способа… Кристиан взглянул на дворецкого. – Я просто прикинусь ее воздыхателем.

– А если леди Элизабет уступит вашим показным ухаживаниям?

– Этого не случится. У нее есть кузина, настоящий дракон в юбке, несущая при ней неусыпный караул. Так что добродетель нашей дамы надежно защищена. Даже от меня.

– Рад, что герцог понимает, как опасно отправлять молодую леди в город, где так много, – Ривс быстро окинул Кристиана взглядом с ног до головы, – волков.

Кристиан ухмыльнулся:

– Вы называете меня волком, Ривс?

– Как я смею, милорд? Это было бы непростительной дерзостью.

– Ну, раньше вас это не останавливало. – Кристиан сверлил дворецкого взглядом, а потом вздохнул. – Наверное, придется раскрыть вам мой план, иначе вы будете считать меня совсем уж чудовищем.

– Ну, не таким уж чудовищем… – С графином в руке Ривс подошел к креслу Кристиана, чтобы подлить вина в бокал. – Впрочем, вы почти угадали.

– Спасибо, – ответил Кристиан сухо.

– Не за что, милорд. Если вы не хотите быть со мной честным, я, разумеется, продолжу собирать сведения обычным путем.

– Что вы имеете в виду?

– О чем-то вы проговоритесь сами, что-то расскажут другие слуги. У стен есть уши.

– Так вы подслушиваете?

– Не я, милорд, – ответил Ривс с оскорбленным видом. – Лакеи.

Кристиан вытащил сигару изо рта.

– Все лакеи это делают, милорд. Даже я подслушивал, когда служил в лакеях. Однако это дело прошлое.

– Полагаю, теперь, когда вы стали дворецким, эта малопочтенная обязанность вменена подчиненным?

Ривс поклонился:

– Вы очень проницательны, милорд.

– Благодарю, – ответил Кристиан с ехидной улыбкой. Затем покачал головой. – Вы неисправимы. Интересно, как отец вас терпел?

– Ну, это совсем просто, милорд. Меня подводит память. Ваш батюшка довольно регулярно приказывал мне убираться, но увы! Каждый раз я забывал собрать вещи. Через день-другой он снова приходил в хорошее расположение духа и был рад иметь меня под рукой. Вы ведь знаете, у меня талант обеспечивать хозяину некоторую роскошь. Его светлость считал, что это весьма кстати.

Кристиан разглядывал кончик сигары.

– Так вот к чему портвейн и сигары? Вы хотите стать незаменимым.

– Да, – сказал Ривс так, словно просил прощения.

Кристиан развеселился.

– Ривс, у вас полная колода козырей, – сказал он со смешком.

– Благодарю, милорд. Комплимент из уст бывшего разбойника с большой дороги дорогого стоит. – Ривс смущенно кашлянул. – А теперь, милорд, вернемся к вашему плану.

– Ах да. – Кристиан встал, подошел к письменному столу и открыл верхний ящик. – Все очень просто. Как вы знаете, моя мать умерла в Ньюгейтской тюрьме.

– Мне известен этот печальный факт, милорд. Ваш брат рассказал, что случилось с вами обоими, когда вам было по десять лет. Как вашу мать бросили в тюрьму, обвинив в предательстве.

– Да. Раньше мы были вместе, Тристан и я, но потом…

Воспоминания о том дне снова разбередили душу. Он помнил, какой твердой и холодной оказалась земля, на которую он упал, выскочив в окно гостиницы. Помнил, как кричал Тристан, отчаянно сражаясь за свободу, понимая, что ему не выиграть этой схватки. Потом, ничего не зная о судьбе брата, он мерз и мок до нитки по ночам, пробираясь в Лондон, чтобы найти мать. А когда добрался до Лондона…

Кристиан закрыл глаза, пытаясь погасить мучительные воспоминания прошлого, эхом отдающиеся в ушах. Постепенно зловещие образы таяли. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза.

Ривс спокойно наблюдал за ним, стоя на другом конце комнаты.

– Мне жаль, милорд.

– Ничего, – ответил Кристиан смущенно. Он вытащил из ящика стола старинную шкатулку. – Наш опекун продал нас с братом. Ему нужны были деньги – он слишком увлекался кapтами. Тристан принес себя в жертву, дав мне время, чтобы сбежать. Его отправили на флот.

– А вы исчезли.

Кристиан горько усмехнулся:

– Я рассеялся как дым, опустившись на лондонское дно.

– Не знаю, что происходило с вами в те годы, но, думаю, приятного было мало.

– Приятного? – Кристиан даже рассмеялся. – Вы и в самом деле мастер преуменьшать, Ривс.

– Этот дар просто необходим мне по роду занятий, милорд. Счастлив, однако, что вы сохранили гордость и уверенность в себе, что бы ни выпало вам вынести в детские годы.

Кристиан пожал плечами – согласиться с Ривсом и в то же время сбросить давящее чувство с души.

– Да. А теперь я собираюсь доказать невиновность матери и восстановить ее доброе имя. Ее назвали предательницей налом основании, что она вела торговлю с французами. Обвинения были сняты, но к тому времени она уже умерла, в заточении, всеми покинутая. Кто-то же обвинил ее! Думаю, этому человеку была выгодна ее смерть. И он нашел удобный способ расправиться с ней, не замарав при этом рук убийством.

– Можно поинтересоваться, как вы собираетесь найти этого человека?

– Разумеется. – Кристиан открыл шкатулку. Внутри лежали украшенная разноцветной эмалью табакерка и связка писем, перехваченная розовой лентой, а также сломанный брелок от часов. – Вот все, что осталось от мамы.

Пальцы Кристиана перебирали письма.

– Добравшись до Лондона, я сразу же отправился в Ньюгейт. Оказалось, матери не было в живых уже две недели. Ее жизнь унесла тюремная лихорадка. – Кристиан закрыл глаза. Отчаяние нахлынуло на него, как и тогда, много лет назад. Безнадежность и горький привкус смерти и поражения. – Нашелся тюремщик, который отлично ее помнил. У него осталась эта шкатулка, и он продал ее мне.

Шкатулка досталась ему за десять пенсов. По нынешним временам смешная сумма, по для умирающего с голоду десятилетнего мальчугана это было все равно что десять тысяч фунтов. Во что бы то ни стало ему хотелось сохранить что-то на память от мамы, и он отправился добывать деньги. Пришлось употребить все силы и хитрость, а заодно расстаться с невинностью и последними иллюзиями. Он успел вовремя – и шкатулка с лежащими в ней сокровищами перешла в его руки.