Темная сила Вселенной - Чернеда Джулия. Страница 11

Теперь этот самый гость стоял, как будто изготовясь к драке — руки расслаблены, ноги чуть согнуты в коленях. Лицо его побелело, лишь на скулах пылали гневные багровые пятна. Джейсон в мгновение ока принял точно такую же позу, взвившись на ноги с убийственной грацией, которую, я была уверена, садд Сарк запомнит надолго.

Я сделала примирительный жест, укрощая собственную силу, которая волновала м'хир между нами, и почувствовала, как Морган тоже замкнулся в своей всегдашней невозмутимой отстраненности.

— Ты несешь с собой отголоски прошлого, кузен, — напрямик заявила я. — Вот ты сейчас просто стоишь здесь перед нами, а у меня такое чувство, будто я слышу сирену аварийной разгерметизации корабля, причем находимся мы в сотне световых лет от ближайшего порта. Думаешь, у нас нет оснований для беспокойства? — Я помолчала, чтобы придать своим словам вес. — Откуда ты знаешь, что твое желание навестить меня родилось именно у тебя в голове?

Взгляд Барэка скользнул по непроницаемому лицу Джейсона, затем вернулся ко мне, как будто он никак не мог решить, кого из нас двоих следовало убеждать в первую очередь.

— А зачем Совету понадобилось бы идти на подобные ухищрения, когда они сами могут спокойно найти тебя? Моя сила не представляет угрозы никому из вас. К тому же это место — великолепно укрепленная цитадель. Вы с Морганом постарались на славу — здесь можно было бы выдержать настоящую осаду.

— А ты мог бы послужить им воротами в эту крепость, — сказала я. — И ведь ты сам об этом прекрасно знаешь!

— Это просто смешно!

— В самом деле? — осведомился, вступая в разговор, Морган, и в его голосе прозвучала сталь, Садд Сарк в отчаянии махнул рукой.

— Тогда почему бы тебе не прощупать мою память, Сийра? — спросил он. — Ведь именно к этому вы оба и клоните, верно? Или ты просто не способна сделать последний шаг — нарушить единственный закон своей расы, который ты еще не преступила?

Словами здесь ничего не добьешься, поняла я с внезапным чувством обреченности. Я собрала всю свою волю, безжалостно подавляя сочувствие и гнев. Осталась лишь холодная, отточенная годами воспитания логика и мрачная решимость, истоки которой крылись в гораздо более позднем времени. Вперив взгляд в мгновенно ставшие испуганными глаза Барэка, я вторглась в его разум со всей доступной мне силой и скоростью — причем предпочла натиск деликатности, которую должна была бы выбрать как его сестра по духу, и прорвалась сквозь ментальные заслоны клановца, как будто они были из картона. Спасет ли это меня от возможных ловушек, я не знала.

Словно порыв ветра подхватил меня — я ощутила поддержку Джейсона, его сознание было взвешенным, молчаливым и настороженным.

Барэк впал в милосердное забытье. Морган, уловив этот миг, осторожно уложил обмякшее тело моего кузена на пол. Я оставалась напряженной, слепой ко всему, что происходило снаружи. Мое сознание рвалось вперед по запретным коридорам разума клановца, обнажая связи, выявляя движущие им побуждения, пренебрегая в этом разбойничьем исследовании какими бы то ни было приличиями.

И все без толку.

Не обнаружилось ни следа, ни намека хоть на что-либо, что пускай отдаленно показалось бы мне чуждым сложному, но упорядоченному образу мышления Барэка садд Сарка. Я растоптала его невинность и надежду на лучшее, вывернула наизнанку его мучительную пустоту и горе не-Избранного, оставив за собой лишь поруганные руины и боль.

Я отступила, ощущая во рту привкус желчи и дрожа — не от холода, но от отвращения к себе самой. Во что же я превратилась, если смогла без колебаний пойти на подобную гнусность? Как же сильно искорежила меня ненависть, раз мне хватило одного подозрения, чтобы напасть на своего собрата?

И почувствовала себя в кольце рук, сжимающих меня в неистово крепком объятии, которое свидетельствовало о доверии, о вере в меня — то есть о том, чего я вряд ли теперь заслуживала. Открыв глаза, я сморгнула слезы и взглянула на Джейсона. От моих собственных барьеров остались одни обломки.

— Что я наделала? — прошептала я, и мой голос показался незнакомым даже мне самой.

На лице Моргана было какое-то странное, незнакомое мне выражение, и лишь через миг я потрясенно осознала, что это жалость.

— То, что нужно было сделать — ради всех нас. — Его тон был ровным и мягким. — Нельзя было оставить Барэка сомневаться, не использовали ли его, — ты ведь знаешь, что, несмотря на всю воинственность твоего кузена, он боялся этого ничуть не меньше нашего. И я лично не хотел бы разговаривать с ним и все время думать, кто может смотреть на меня из его глаз. — Мне не нужно было касаться мыслей Джейсона, чтобы разделить его воспоминания о Гистрис Сан, женщине, которую он по ее собственной просьбе убил, чтобы избавить от мучений, которые доставлял ей Йихтор, обретший над Гистрис ментальную власть.

Отстранившись, я опустилась перед клановцем на колени и осторожной на сей раз мыслью проникла в его разум. И похолодела.

— Я… Сознание Барэка повреждено, — сказала я наконец, подняв глаза на Моргана, бесцветным тоном. — Я действовала слишком грубо. Ему будет очень скверно, когда он очнется.

Джейсон понимающе кивнул и встал на колени с другой стороны безжизненного тела садд Сарка.

— Покажи, — велел он.

Несмотря на все обстоятельства, меня охватило предвкушение, которое я ощущала каждый раз, когда выпадала возможность снова ощутить ту разницу между нашими способностями. Среди всего прочего за прошедший год мы выяснили, что ментальная сила Моргана связана с эмпатической чувствительностью, которая делала его потенциально одаренным целителем душ. Подобный дар был истинной редкостью даже среди клановцев. В другой вселенной, возможно, Клан с радостью ухватился бы за эту его способность и отточил бы ее до совершенства. При существующем положении вещей Джейсону оставалось полагаться на свое природное чутье и те крохи знания, которыми владела я.

Я ощутила, как его руки легко легли на мои, и снова проскользнула в разум Барэка. Добравшись до наиболее поврежденного места, я вошла в него и почти с радостью принялась впитывать его боль. Сила Моргана смешивалась с моей, утешая, исцеляя, собирая в единое целое спутанные мысли клановца.

Когда все было готово, я почувствовала, что к моему кузену медленно возвращается сознание, и торопливо отступила. Прежде чем мне пришлось принять на себя его осуждение, взглянуть в его укоризненные глаза, я толкнулась и…

И бросилась на кучу душистых веток, подавляя волнение и раскаяние, пока у меня не кончились силы. Тогда я разрыдалась, оплакивая то, что сделала.

И, пожалуй, даже больше — я оплакивала ту, в кого превратилась.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— Как ты себя чувствуешь?

Барэк устало потер глаза.

— Лучше, чем должен бы, — признался он нехотя. — Кто из вас?..

— Мы с Сийрой партнеры, — сказал Джейсон.

— Это человеческое понятие, — нахмурившись, заметил клановец. — Но в мой разум вторглась Сийра, она одна. Ее не волнует ни закон, ни то, что я ее родственник.

— Ты сам это предложил, — мягко напомнил Морган.

— Только как проявление доверия! — горько возразил Барэк. — Доверия, которое было грубо попрано! — Он поднялся на нетвердые еще ноги, пошатнулся, но протянутую руку Джейсона не принял, потом оглядел садик на крыше. — Где она?

Морган помолчал, вглядываясь в золотистую дымку, которая обозначала его присутствие в м'хире. «Здесь».

— Она там, где может укрыться от твоего осуждения, хотя и не от своего собственного.

Его кольнула тревога — Сийра покинула надежную защиту «Приюта». Хорошо, хоть клановец остался с ним.

— Своего собственного… — Садд Сарк содрогнулся. — Оссирус! Будем надеяться, что ее сила справится с любым осуждением.

В нем как будто что-то надломилось. Джейсон видел это, но в отличие от Сийры его не терзали угрызения совести. Барэк был разведчиком Клана, в его задачи входило взаимодействие с людьми и другими видами, и с разрешения и ведома Совета он, как и другие его сородичи, регулярно делал куда более предосудительные вещи с теми, кто догадывался о способностях Клана в м'хире — да и о его существовании вообще. На взгляд Моргана, действия Сийры и головная боль, которую сейчас в результате испытывал садд Сарк, в некоторой степени являлись воздаянием по заслугам. Сожалел он лишь о том, чего это стоило ей.