Темная сила Вселенной - Чернеда Джулия. Страница 58

Я ожидала увидеть драгоценность или какое-нибудь изысканное украшение. Обнаружившийся внутри крошечный флакончик стал для меня полной неожиданностью — судя по тщательной закупорке и механизму, это был весьма высокотехнологичный контейнер для какого-то красноватого порошка. Вещица, размерами не превосходившая кончика моего мизинца, помаргивала почти невидимыми индикаторами. Я взвесила ее на ладони и удивилась странной тяжести. Отчего-то у меня совершенно не возникло искушения открыть флакон. Я быстро вернула его обратно в шкатулку и закрыла крышку. Я не имела ни малейшего представления, что дали мне драпски. Но ни на секунду не усомнилась — нечто столь тщательно упакованное должно быть либо незаконным, либо опасным. Либо тем и другим одновременно.

— Незаконно? Опасно? Я потрясен, что ты могла так подумать, о Непостижимая, — заявил появившийся Коупелап. — Просто потрясен.

Я взяла шкатулку в руки и помахала ею перед его антеннками.

— Тогда что это такое?

Хохолки драпска обвисли, и он не просто мгновенно всосал все щупальца, но еще и прикрыл рот обеими руками.

Я смотрела на него сверху вниз, постукивая по крышке шкатулки пальцем. После того как я стала свидетельницей грипстсы, я больше не считала этот жест чем-то вроде остающейся у некоторых людей потребности в сложной ситуации по-детски сосать палец. Пожалуй, таким образом драпски, скорее, вспоминали свое недавнее прошлое, пересматривали все, что знали, чтобы лучше разобраться с каким-нибудь новым, неожиданно возникшим непредвиденным обстоятельством. Вроде меня.

Скептик постепенно распрямился — я заметила, что хохолки приняли свое обычное, непринужденное, но при этом настороженное положение последними.

— Прости меня, — искренне извинилась я. — Я не хотела расстраивать тебя, Коупелап.

Последовал небрежный взмах пухлыми ручками.

— Нет-нет. Мы ценим твою любознательность столь же высоко, как и все прочие твои черты, о Непостижимая. Просто я недостоин рассказывать тебе об этом сокровище. Пожалуйста, поверь, мы, драпски, не могли бы принести тебе более ценного дара. Потом ты встретишься с тем, кто сможет рассказать тебе больше.

— Потом? — переспросила я с упавшим сердцем и осторожно поставила шкатулку обратно на стол. — Коупелап, я не могу сидеть на Драпскии до скончания веков. Мне придется покинуть вас, и очень скоро. Я говорила…

— Завтра в это время ты будешь вольна отправиться, куда пожелаешь, Непостижимая.

В этом самоуверенном голосе должна была крыться какая-то ловушка, знаменитое драпскское «но».

— Завтра я смогу отправиться на все четыре стороны, — сказала я, выделив интонацией первое слово. — Завтра — это следующий планетный день или следующий стандартный день согласно Пакту?

Скептик деликатно курлыкнул.

— Поскольку они отличаются друг от друга всего на три десятых стандартной секунды, Непостижимая, я предоставляю право решения тебе. А теперь нам пора идти.

Идти? Меня охватило почти невыносимое нетерпение, как будто стоило узнать, что мне вот-вот разрешат покинуть Драпскию, и у меня не осталось больше сил ждать. Однако постаралась как можно скорее взять себя в руки. У меня еще оставались дела — я это знала.

— А что произойдет до завтра, Коупелап? — спросила я и с удовольствием отметила, что мой голос прозвучал с точно рассчитанной долей беспечности.

Скептик принялся подгонять меня к двери, взволнованно взмахивая маленькими ручками, как будто тот или то, что нас ждало, не могло ожидать ни мгновения дольше, — видимо, его снедало то же нетерпение, что и меня.

— Состязание, Непостижимая. Настало время Состязания!

Я уперла руки в бока и пожалела, что к моему комбинезону не прилагается в дополнение инструментальный пояс, а еще лучше — небольшой пистолет.

— Состязание уже закончилось, — напомнила я ему. — Я его выиграла.

Драпск поспешил к двери, но желтые хохолки тянулись ко мне, как будто могли уловить за моими словами нечто большее.

— Выиграла? Конечно, Непостижимая. Теперь ты — соперница. Ты получила возможность вступить в Состязание.

— Состязание, — протянула я, пытаясь вспомнить, что говорил мне Коупелап. Сейчас его объяснение казалось мне ничуть не менее диким. — С планетой.

Скептик отвел руку от дверной панели и обернулся в мою сторону — пожалуй, «лицом ко мне» называть это я все же не стала бы. Потом сделал два шага обратно и остановился.

— Это не спектакль и не развлечение, Непостижимая, — с не свойственной его народу резкостью сказал драпск, как будто в конце концов пришла пора нам поговорить начистоту. — Наша магия исчезла, наш мир потерян. Фестиваль, поиск соперников, стоящих и нет, и наш поиск магии — все это ради одной цели: найти существо, которое сможет вернуть нам то, что было растрачено в прошлом, восстановить наше место во вселенной. Ты — первая, кто смог привлечь наше внимание за очень долгое время, Сийра Морган.

— А если я не оправдаю ваших надежд, Коупелап? — так же без обиняков ответила я внезапно пересохшими губами. — Я даже не знаю, чего вы от меня хотите.

— Мы тоже этого не знаем, Непостижимая, — с поразительным спокойствием отозвался драпск.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Воздух был тяжелый, насыщенный метаном. Дождь может хлынуть в любой момент, решил Морган, вглядываясь в сизое облако, закрывавшее собой все небо. Вот только дождя сейчас и не хватало. Его ноги при каждом шаге и так увязали в грязи — милое напоминание об утреннем потопе.

Типичный для северного полушария Рета-VII летний день. Джейсон позаботился о том, чтобы надежно загерметизировать шлюзы «Лиса». Здешняя атмосфера пагубно действовала на металл даже в значительно более сухие зимние месяцы.

Его мультирельефник с наемным водителем ждал впереди, слегка покачиваясь, словно в доказательство того, что под слоем примятого тростника, служившего здесь берегом, скрывается настоящая вода. Там и сям, насколько позволял видеть скудный свет, плоский пейзаж усеивали такие же открытые суденышки, за ними в разных направлениях тянулись полосы грязи и воды. Сразу видно, за что их еще прозвали грязеходами.

«Или банкой с жабами, если уж на то пошло», — недобро подумал Морган. Он долгие годы торговал с ретианами — те были выгодными клиентами, хотя и жутко скаредными. Именно эта черта и побуждала их охотнее иметь дело с мелкими независимыми торговцами вроде него. При этом они еще и относились ко всем не-ретианам с таким пренебрежением, какого, пожалуй, даже не вызывали ни у кого из иномирцев в ответ. На их удачу, однако, они редко трудились демонстрировать свое отношение открыто — их вполне удовлетворял запрет всем, кто появился на свет на других планетах, владеть местной землей или каким-либо другим имуществом. Справедливости ради, желание поселиться на этом комке грязи выражали совсем не многие.

Гвидо, например, от души ненавидел эту планету, подумалось Джейсону, когда он ухватился за скользкий от постоянной сырости поручень и вместе со своими сумками забрался в грязеход. Что ж, вряд ли можно было ожидать другого мнения от существа, в чьи представления о рае входили скалы, соленая водяная пыль в воздухе, женщины и холодное пиво.

— Куда едем, хом капитан?

Водитель говорил на безупречном общем диалекте, что в окрестностях космопорта было весьма ценным качеством. Морган оглянулся через плечо. Космопорт? Ха! На Рете-VII он представлял собой узкую замощенную полосу, которая едва позволяла кораблям не увязнуть в грязи — но не более.

— Джерши. «Лучшие Экспортные Товары Малакана», — сказал он, отодвинувшись в самый конец длинного, почти прямоугольного грязехода.

Причина крылась не столько в крепком духе, исходившем от всех ретиан — торговцы очень скоро выучивались не замечать или стойко выносить иные биологические реалии, — сколько в печальном опыте. Джейсон мало того что практически вжался в кожух массивного заднего двигателя, так еще вытащил большой кусок водостойкого пластика и прикрыл себя и свои вещи.