7 и 37 чудес - Можейко Игорь Всеволодович. Страница 45

Разумеется, трупы пристреленного старика и других последних защитников Бенина были приплюсованы к жертвам бенинской дикости.

В первых же газетных корреспонденциях Бенин был назван «городом крови». Это название привилось и стало почти официальным, хотя, как пишет современный английский историк, «члены карательной экспедиции преуспели в создании впечатления, что народ бини проводил большую часть времени, принося людей в жертву в количествах устрашающих. В действительности все это весьма далеко от истины, хотя человеческие жертвоприношения практиковались в бенинской религии, как и в иных районах мира, включая, кстати, в свое время и Британские острова…»

Для того чтобы понять, что из себя представляло Бенинское государство, следует напомнить его историю, которая к тому же имеет прямое отношение к последующему рассказу.

В свое время Бенин был самым могучим из государств, возникших вне сферы арабского и европейского влияния. Первый европеец, португалец Жоао Аффонсо да Авейро, посетивший Бенин в 1486 году, застал его в расцвете.

Предания Бенина говорят о том, что его первые цари оба были выходцами из Ифе священного города народа йоруба. В первой династии насчитывалось двенадцать царей, затем, после переворота и времени смут, престол вновь захватил оба из Ифе и основал династию, правящую народом бини по сей день. Жоао Аффонсо да Авейро побывал в Бенине во время царствования пятнадцатого оба этой династии, таким образом, основание ее относится к XIJ веку, а возникновение государства, вероятно, к X веку.

Оба Бенина объединяли в своем лице светскую и духовную власть, особа царя была священной, и даже покидать свой дворец оба мог только в исключительно торжественных случаях. Четко была разработана социальная система бенинского общества. Главенствующее положение там занимали советники царя, жрецы, «правители города», «правители дворца», а также наместники подвластных провинций.

Город Бенин опоясывали высокий вал и ров, а сам город занимал около двадцати пяти квадратных километров. Он был правильно распланирован и застроен глинобитными домами с фасадами, обращенными внутрь, в изолированный и засаженный пальмами двор. В домах обязательно находились алтари многочисленным богам Бенина и духам предков. Самое большое строение в столице – царский дворец, к которому прилегали обширные внутренние дворы, окруженные высокими стенами и галереями. Тут же располагались жилища сановников, конюшни, казармы и множество алтарей и святилищ, одновременно служивших хранилищами истории государства.

Бенин – одно из первых крупных африканских государств, столкнувшихся с европейцами, что сыграло в дальнейшей его истории роковую роль.

Если в странах Юго-Восточной Азии и в Индии португальцев в первую очередь интересовали пряности, то в Африке – золото и рабы. Экспедиции за рабами в глубь материка были опасны и далеко не всегда продуктивны. Куда удобнее отыскать посредника, африканского вождя, согласного продавать рабов в обмен на оружие, ткани, порох. И оба Бенина стал для португальцев таким посредником. Возникла причинно-следственная цепочка: правитель Бенина продавал португальцам рабов, португальцы снабжали его оружием. Это позволяло Бенину вести завоевательные войны и захватывать новых рабов, опустошая соседние земли и подрывая собственное благополучие. И когда португальцев вытеснили голландцы, затем англичане, этот странный, не всегда мирный и в итоге губительный для Бенина симбиоз продолжался. Постепенно империя приходила в упадок. Покоренные области были безлюдны, хозяйство разрушено, в самом Бенине, военизированной империи, господствовал застой, а вельможи и жрецы, наживавшиеся на грабеже соседей, процветали. Они зачастую не щадили и собственных крестьян – народ бежал из страны. Целые поселки, даже районы Южной Нигерии были заселены эмигрантами из Бенина. Бежавший из Бенина царевич Гинува основал даже «эмигрантское» королевство Варри.

В последние десятилетия государство Бенин, потерявшее свое могущество, спрятавшееся в лесах, стало анахронизмом – с тщательно поддерживаемой властью оба и жрецов, с господством древних богов, рабством, отсталостью. Английская экспедиция, вторгшаяся в Бенин, заставила вельмож и жрецов содрогнуться от страха перед неминуемой гибелью государства. И, как пишет английский историк Ян Бринкуортс, «массовые жертвоприношения в Бенине совершают лишь во времена великих бедствий: карательная экспедиция была самым великим бедствием в истории Бенина, может быть, за тысячу лет. В результате охваченный паникой, обезумевший двор обратился за спасением к богам…»

А ведь до этого в Бенине побывало множество путешественников и торговцев, которые оставили описания Бенина, где нет ни слова об особой кровожадности его правителей.

В описаниях кровавой гибели государства, в пламени сгоревшей в дни разгрома столицы как-то отошло на второй план открытие, сделанное завоевателями во дворце. «В королевском дворце, – пишет военный хирург рот, – на высокой платформе или алтаре во всю длину его мы нашли замечательных идолов. Все они были покрыты кровью… Среди них лежали во множестве бронзовые головы с отверстиями вверху, в которые были вставлены невероятных размеров резные слоновьи бивни. Трудно представить, какое они оказали на нас впечатление… Мы взламывали эти алтари…»

Начался грабеж. Бронзовые головы и плиты, изделия из слоновой кости вывозились в Англию и оседали в домах офицеров и чиновников. Что-то из этих произведений искусства попало в музеи, что-то беиинцам удалось спрятать… Нигерийское правительство в последние годы старается но возможности вернуть в страну краденые ценности. Недавно, например, на аукционе в Лондоне за пять тысяч фунтов стерлингов нигерийцам удалось приобрести бронзовую скульптуру – портрет королевы-матери, датируемый XVI веком.

Искусство Бенина – явление уникальное не только из-за особенности изобразительных средств. Дело в том, что в большом централизованном государстве с давними традициями, развитым пантеоном богов не было письменности. Искусство, в первую очередь бронзовое литье и резьба по кости, призвано было компенсировать это: бронза Бенина – это летопись государства, зашифрованная в символике обобщенных образов.

Многофигурные композиции Бенина делятся на две группы.

Первая – памятники, посвященные тому или иному правителю или вельможе. Чаще всего это бронзовые плиты с высокими барельефами – статичными, окаменевшими фигурами: в центре находится сам герой повествования со всеми регалиями, по сторонам – его соратники и жены, каждая фигура решена условно и лаконично, словно рисуется не сам человек, а представление о его величии. Таковы и портреты правителей с поднимающимися над головой слоновьими бивнями, словно гигантские тиары, – здесь тот же условный стиль, то же стремление к обобщению образа: грубо вылепленное лицо теряется в высоком вороте ожерелий и под изысканным боевым шлемом. Изображения, вырезанные на бивнях, условны – этим рисункам один шаг до пиктограммы.

Условность нарушается в некоторых многофигурных композициях. В круглом алтаре Энуа фигура самого героя повествования статична, как на бронзовой плите, статичны и его соратники, но верхняя часть композиции неожиданно взрывается движением – фигуры воинов и простолюдинов словно смешались в танце. Таковы же, например, известная скульптура охотника с собакой, несущего на плечах убитую антилопу, или фигуры леопардов.

Вторую группу памятников составляют портреты и маски из слоновой кости. Они резко отличаются от прочих находок во дворцах, словно перед мастером стояли иные задачи: он перестает быть историком, забывает о строгих канонах прославления и превращается в художника, и только художника.

Маски из слоновой кости воспеты уже не первым поколением ценителей искусства. Они заслуженно ставятся в один ряд с Нефертити. Слоновая кость передает мягкость линий и нежность кожи, создается странное ощущение, что лица эти с широко открытыми, выпуклыми глазами познали глубокий, дремотный покой.