Джура - Тушкан Георгий Павлович. Страница 38
В это время коза попала ногой в раму капкана. Под тяжестью её ноги зубья капкана раздались, пропуская копыто. Коза рванулась, ремень, привязанный к раме, напрягся, и коза грохнулась на землю. Кучак вытащил нож и бросился к ней.
— Я угощу тебя, Джура, печенкой с нутряным жиром, — сказал он, самодовольно облизываясь. — Теперь я тоже охотник. По вечерам он опять рассказывал Джуре сказки о Манасе или о том, как Тэке боролся с драконами. Он стругал ножом толстые ветки и точил на камне железные наконечники.
Но время шло. Снега таяли под летним солнцем, обнажая новые лужайки. Козлята подрастали, и киики поднимались все выше в горы. Почти каждый день ходил охотиться Кучак, но уже не приносил дичи. — Ходи дальше, может быть, и поймаешь, — советовал ему Джура. Кучак пошел далеко в рощу и поймал там киичиху и маленького киичонка. Успех так ободрил его, что на следующий день он пошел ещё дальше и, привязав к камням капканы, которые они называли киичьи ичиги», спрятался за арчой с разломанным дуплом и, вынув пищик, стал подражать крику киичонка. Но киичиха не показывалась. Долго ждал Кучак, но нигде не было видно кииков. Солнце пекло. Кучак устал. Он поел холодного мяса, напился воды из родника, потом, отдохнув, спрятался за арчой и снова взял пищик. Где-то в роще раздался треск. Кучак запищал сильнее. Вскоре шорох раздался ближе, в камнях.
«Матка идет!» — обрадовался Кучак и запищал ещё жалобнее. Шорох раздался совсем рядом, и из-за камня прямо перед Кучаком показалась большая медвежья голова.
Медведь поднял морду, понюхал воздух и выскочил на полянку, оглядываясь во все стороны: он тоже искал киичонка. Кучак выронил пищик и быстро полез на арчу. Царапая руки и задыхаясь от ужаса, он лез все выше по стволу, а внизу рычал медведь, стараясь поддеть его когтями.
Кучак влез на ветку и посмотрел вниз. Уже не один, а два медведя с любопытством и жадностью смотрели на него. Кучак влез ещё выше. Тогда самый большой медведь подошел к дереву и потряс его. Кучак чуть не сорвался.
Медведи с ворчанием ходили около дерева, а к вечеру ушли. Кучак начал было спускаться вниз, но вовремя заметил медведя, выглядывающего одним глазом из-за обломка скалы, и полез опять вверх.
Медведь понял, что Кучак его увидел. С ревом поднялся он на задние лапы и пошел к дереву. Кучак швырнул в него сухой веткой и попал в глаз. Медведь рассвирепел. Обняв ствол лапами, он полез вверх, к Кучаку.
Медведь влезал все выше и выше. Дерево дрожало. «Конец!» — подумал Кучак и, закрыв глаза, изо всех сил уцепился за ветви арчи.
Откуда-то прогремел выстрел, и дерево содрогнулось. — Эй, Кучак, ты, наверно, придумал новый способ ловить медведей? — донесся до Кучака насмешливый голос Джуры. Кучак открыл глаза и увидел, что медведь в предсмертных судорогах царапает когтями землю.
IV
В пещере на деревянных кольях, забитых в расселины каменных стен, уже висело несколько десятков кусков вяленого мяса. И хотя из кишлака до сих пор почему-то никто не приходил за мясом, Джура продолжал охотиться за кииками, а Кучак — заготовлять мясо впрок. Если Джура приносил старого киика, Кучак сердился и требовал, чтобы он стрелял только молодых, мясо которых нежное и жирное. Для этого Джуре приходилось уходить на несколько дней в горы. Как-то он ночевал на берегу высокогорного озера Мама у опушки арчовой рощи. Проснулся он задолго до восхода солнца, быстро поел холодного вареного мяса и пошел на охоту.
Джура так тихо шел возле берега озера, что даже стаи гусей на берегу не слышали его шагов. Идти пришлось недалеко. В предрассветной мгле виднелось много кииков. Они паслись на зеленых лужайках, спускавшихся уступами к озеру.
Джура присел на камень, достал кремень, высек искры на трут, а от него зажег фитиль на карамультуке и прицелился. Пороха и пуль оставалось мало, и он не спешил. Выждав, пока два молодых киика, пасшихся рядом, сошлись и один зашел за другого, Джура прицелился и выстрелил.
Оба киика упали на землю, пораженные одной пулей. Вспугнутые выстрелом гуси и утки шумно поднялись в воздух. Находившиеся поблизости киики в страхе разбежались во все стороны. Джура не спеша дорезал кииков и содрал шкуры «чулком». Потом он срезал с костей мясо и сложил его в «чулки», завязав их покрепче. Кости выбросил.
Оба «чулка», набитых мясом, он подвесил на ветке повыше, чтобы не достали волки и лисицы, а сам пошел на гору. Охотник поднимался с уступа на уступ, все выше и выше над озером. Впереди, на краю скалы, стоял архар. Архары попадались редко, и Джура решил его подстрелить.
То ли потому, что архар не стоял на одном месте, то ли Джура плохо прицелился, но пуля только ранила архара, и он, прихрамывая, побежал на гору. Охотник быстро пошел за ним.
Внезапно из-за уступа выскочил и погнался за архаром волк. Джура в изумлении остановился.
«Неужели это волк? — подумал Джура. — Нет, велик… Черных волков не бывает. Что же это такое?»
Джура побежал вперед.
Черный волк обогнал архара, отрезав ему путь в горы, и с лаем кружился вокруг него.
«Да это собака! — решил Джура, услышав лай. — А вдруг это Тэке?»
У Джуры даже глаза сверкнули. Но он сейчас же рассердился на себя за эту нелепую мысль. Ведь Кучак клялся, что Тэке унес дракон.
Джура не сводил глаз с черного пса и бежал все быстрее. — Ну конечно, это Тэке! — закричал он громко, заметив на груди у пса белое пятно, и засмеялся от радости. — Тэке! Тэке! — восторженно кричал Джура, подбегая к нему.
Рослый пес мельком взглянул на Джуру, но продолжал преследовать архара.
— Тэке, Тэке! — кричал Джура и, бросив карамультук, радостно хлопнул себя по бедрам. — Киш, киш!
Но Тэке не надо было натравливать. Улучив момент, он ловко схватил раненого архара за ногу, тот упал.
Тэке вцепился архару в горло.
Джура быстро подбежал. Он схватил архара за рога, прижал его голову к камням и прирезал.
Тэке с злобным рычанием, дрожа от жадности, отгрызал куски мяса от перебитой ноги и проглатывал их, не разжевывая. — Ешь, Тэке, ешь, — приговаривал Джура, наклоняясь над ним и незаметно обвязывая ремнем его шею.
Тэке ощетинился, заворчал, но продолжал жадно пожирать мясо. Через некоторое время Джура привел в пещеру упиравшегося Тэке.
Растолстевший и подобревший Кучак был поражен, увидев Джуру с собакой. На мясо он даже не взглянул.
— Какой он большой! — восхищался Кучак и протянул руку, чтобы погладить Тэке.
Но тот злобно прижал уши и прыгнул. Кучак едва успел отдернуть руку.
— А ну, соври ещё раз о том, как драконы унесли Тэке! — насмешливо сказал Джура.
Но Кучака пристыдить было трудно.
— Я же говорил, что он придет… Умный пес!
Джура привязал Тэке ремнем к камню, но он рвался и грыз ремень.
— Надо привязать пса на палку, — решил Джура. — За три месяца он одичал. Его надо приручать.
Джура и Кучак подошли к псу, но он бросился на них. Тогда Джура принес барсовую шкуру и набросил её Тэке на голову. Они повалили собаку на землю, привязали к ошейнику палку, а другой конец её привязали ремнем к камню. За один день Тэке изгрыз три палки.
Два дня Джура не давал ему ни есть, ни пить. Глаза Тэке налились кровью. На третий день ему дали напиться. Тэке рычал, но пил жадно. На четвертый день Джура дал ему кусок мяса. Вскоре при виде Джуры Тэке уже весело махал хвостом и смотрел на руки, ожидая мяса.
Утром на десятый день после возвращения Тэке Джура подошел к нему. В руке он держал золотую цепочку и кусок мяса. Эту цепочку Джура взял у Кучака, когда тот пересматривал свои сокровища. Кучак шел вслед за Джурой:
— Ну разве можно надевать на собаку золотую цепь? Пока Тэке жадно ел мясо, Джура осторожно привязал цепочку к ошейнику и перерезал ножом ремень, потом отошел в сторону, держа в руке конец цепочки. Тэке прыгнул и, почувствовав свободу, начал бегать вокруг Джуры. Он хотел отбежать подальше, но цепь не пускала.
Через несколько дней Джура взял Тэке с собой на охоту. До этого Тэке два дня не кормили, чтобы он был злее. Встретив стадо кииков, Джура нарочно ранил одного из них в ногу и, сняв с Тэке цепочку, натравил его на киика. Легко раненный киик быстро убегал со стадом в горы. Голодный и злой Тэке помчался за ним. Когда Джура поднялся на гору, он увидел Тэке, кружившегося вокруг раненого киика. Джура пристрелил киика, выпотрошил и внутренности бросил собаке.