Тысяча имен для странника - Чернеда Джулия. Страница 31

Эти относительно сухие возвышенности были мне по вкусу куда больше. Так уж получилось, что они оказались единственным местом, где ретиане могли хоть с какой-нибудь надежностью применять заимствованные у других видов технологии. Я как раз и направлялась к самому старому и крупному из подобных сооружений, где располагалось, громадное хранилище данных, которое держали жрецы. В ретианской религии хранение данных играло, как объяснил мне Морган, весьма важную роль, поскольку для любого ритуала требовалось знать точную степень родства каждого индивидуума с каждым другим живым (или же почившим) ретианином. Эти сведения определяли, помимо других привилегий, право на владение землей. Подобная система, по слухам, сильно озадачила компьютерщиков, которые занимались разработкой программного обеспечения для этого хранилища. Поскольку жречество контролировало продажу земли, система ловко препятствовала иммиграции — на тот маловероятный случай, если бы какому-нибудь неретианину вдруг взбрело в голову поселиться здесь. Уж меня-то определенно сюда не тянуло.

Я завернула за угол, и передо мной выросло основательное здание из серо-коричневого камня, сливающееся с естественным скалистым массивом, окружавшим долину. Возможно, в намерения древних строителей этого сооружения и не входило возводить его в сухом месте. Повсюду в изобилии виднелись признаки того, что эта ложбина многие планетные циклы назад была столь же болотистой, как и окрестности самого Джерши. Я подвела машину к большой, лишенной каких-либо опознавательных знаков двери.

Воздух был душным и влажным; скоро должен был хлынуть дневной дождь. Я остановилась там же, где мы накануне парковались с Морганом. Двигатель драндулета вздохнул — как мне показалось, с облегчением.

Вчера любопытные младшие жрецы окружили нас, как только мы прибыли, — им не терпелось узнать, привезли ли мы необходимые для их священной машины детали. Эти существа с обвислой кожей и шарящими руками показались мне на редкость неприятными, и все то время, пока Джейсон обсуждал дела с их начальством, я старалась, не отходить далеко от машины.

Сегодня ни одного туземца не было видно, и сердце у меня заколотилось быстрее.

Я порылась в бауле, лежащем на пассажирском сиденье, и ощупью проверила положение пистолета для запаивания упаковочной пленки — оружия несколько нетрадиционного, но единственного портативного устройства на всем корабле, не запертого личным кодом Моргана. Вокруг пистолета я напихала покрытые пластиком компьютерные детали — конечно, не последнее слово техники, но все же достаточно современные, чтобы произвести впечатление на туземцев. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Единственный видимый вход в здание, гигантские ворота из камня и металла, открылись — очень медленно и почти бесшумно. Я не бросилась тут же заглядывать в приоткрывшуюся щель, а подняла на ладони пригоршню блестящих деталек и принялась пересыпать их из руки в руку. Несмотря на окружающую влажность, во рту у меня пересохло. Догадки. Подозрения. Почти что девственный разум, пришедший к ложным выводам. Не исключено, что я собственными руками создала ситуацию, с которой не смогу справиться, причем безо всякой на то причины.

Но стоило мне лишь почувствовать свежий запах, который донес до меня бриз, ощутить влажность предгрозового воздуха, как я уже знала, что Морган где-то рядом. Возможно, это его необыкновенный «дар» взывал ко мне. Хотя, вероятнее всего, это побуждения, заставлявшие меня держаться к нему поближе, в конце концов оказались хоть на что-то полезными.

— Что ты здесь делаешь, торговка? — Той утонченной любезности, которую я помнила по нашему первому приезду, и в помине не было, но этот жрец хотя бы говорил на общем диалекте.

— У меня есть кое-что на продажу, досточтимый господин, — сказала я, с крайней осторожностью подбирая слова. — Мне стало известно о вашей нужде в определенных товарах…

Дверь приоткрылась пошире, и в щели показалась троица старших жрецов в красных одеждах.

— Твой капитан сообщил, что уже продал необходимое нам кому-то другому, — произнес тот, что стоял слева. — Как можешь ты, низшая по положению, что-то нам предлагать?

Я ссыпала детали в сумку и рискнула объяснить свои действия.

— Часть моего обучения, досточтимый господин, заключается в том, чтобы по собственному разумению пользоваться принадлежащей мне долей груза и заключать сделки. Если я хочу выдвинуться, мне необходимо как-то проявить себя. А разве у ваших младших жрецов обстоит по-иному?

— Покажи нам, что ты предлагаешь, — вступил в разговор тот, что стоял в середине.

— Не на улице, — возразила я твердо. — Здесь для меня слишком влажно.

Шепотом посовещавшись, троица в унисон кивнула головами. Надеясь, что это означает согласие, я крепко обхватила свой баул и следом за ними вошла в здание.

Его интерьер свидетельствовал о том, что каждое новое поколение что-то перестраивало или добавляло к наследию предков, при этом далеко не всегда сообразуясь со старыми чертежами, в результате чего и возник этот замысловатый лабиринт. Я ничуть не сомневалась, что его скрипучие полы и неровные стены скрывают совершенно другие очертания. Мои провожатые вели меня мимо темных дверей и пустых комнатушек, то и дело сворачивая в какие-то непонятные ответвления коридоров. Мой план отыскать Моргана самостоятельно, похоже, рушился прямо на глазах.

Нашей целью был просторный пятиугольный зал, вдоль каждой из стен которого тянулись полки, заставленные какими-то бесшумно работающими устройствами в защитных пластиковых кожухах. Окон не было: зал освещался допотопными светильниками. Пол показался мне очень красивым: нарочито неровный, с вытравленными на его поверхности сложными узорами, выглядящими словно рябь на воде. Из всего, что я видела на Рете-VIII, он, пожалуй, более всего походил на произведение искусства. Я очень надеялась, что моя обувь достаточно чиста.

— А теперь посмотрим, что у тебя…

— Товары, досточтимый господин, — произнесла я. — И это еще не все. — Я вытащила из сумки пригоршню деталек и высыпала их на пятиногий столик. Два жреца поспешно бросились вперед, жадно запустили в кучку загребущие руки и принялись оживленно переговариваться между собой на своем языке.

— Сколько? — спросил третий жрец, даже не взглянув в сторону столика и своих собратьев. Я с сожалением отметила, что не могу прочитать на его морщинистом широкоротом лице ни единой понятной мне эмоции. Он заморгал, каждым глазом попеременно.

— Это подарок, досточтимый господин.

В тот же миг столик опустел. Должно быть, жрецы проворно попрятали детали в рукава. Я покрепче ухватилась за свою сумку.

— У меня еще много таких.

— Сколько?

— Мой капитан, — ответила я, выхватив упаковочный пистолет. Вид у него был до крайности грозный — несколько острых выступов и широкое дуло. — И возможность беспрепятственно вернуться на наш корабль.

Ретиане посовещались между собой. Потом главный осведомился:

— Ты нам угрожаешь?

В ответ я бухнула баул на стол.

— Нет. «Лис» выполняет свои контракты. Вот детали, которые вам требуются. А в моем капитане у вас необходимости нет. Это выгодная сделка.

— Ты одна.

Верно. Этот жрец был на редкость сообразителен.

Уголком глаза я уловила какое-то движение в коридоре и быстро отступила назад, нацелив свое импровизированное оружие на ближайшее действующее устройство. Ретиане отчаянно замахали перепончатыми руками кому-то за моей спиной, а их синие губы даже порозовели — видимо, от тревоги.

— Мне не нужны неприятности, — сказала я, пытаясь говорить спокойно и хладнокровно, несмотря на подступающий к горлу страх, что они откажутся от сделки — или, еще хуже, догадаются, что я блефую.

Наступила тишина, потом главный что-то отрывисто произнес — и его спутники принялись пробираться через толпу одетых в серое младших жрецов, сгрудившихся в дверях. После того как они удалились, оставшиеся ретиане словно превратились в статуи; Что происходило? Они пошли привести Моргана — или убить его? Я не допускала в свой разум ни тени сомнения в том, что он может быть в другом месте.