Тысяча имен для странника - Чернеда Джулия. Страница 35

Я спустилась в каюту Джейсона, чтобы взглянуть на него, и поймала себя на том, что стараюсь ступать как можно осторожнее, хотя и знала, что он не может меня слышать. Помещение заливал нежный розовато-лиловый свет, превращавший сияющую палитру красок на его стенах в размытое сумрачное однообразие. В воздухе пахло дезинфекцией. Прошло всего несколько минут с того момента, когда я практически волоком втащила сюда Моргана, на ходу вызывая передвижной медблок, который принялся за работу в тот же миг, как бесчувственное тело капитана коснулось койки. Из скрытых гнезд выдвинулись датчики и манипуляторы, принявшиеся ловко ощупывать и оценивать состояние капитана, попутно аккуратно разрезав одежду вместе с пластырем, стягивавшим его руки. Помочь я все равно ничем не могла, а просто наблюдать за происходящим мне было неловко, и я вышла из каюты. А когда вернулась, Джейсон уже был заключен в лечебный кокон из медицинского геля.

Гель, однородный, серый и полупрозрачный, покрывал его лицо, от одного взгляда на которое мне стало тошно. Судя по показаниям индикаторов медблока, мозг Моргана мог быть уже мертв, а глупый аппарат просто поддерживал жизнь в его бесчувственном теле. Я нерешительно стояла рядом с его койкой. В моей голове роились вопросы, на которые я не находила ответов. Зачем я спасла его? Почему до сих пор была на «Лисе», если Джейсон явно собирался оставить меня на этой планете? Куда мы направлялись теперь — и зачем?

Почему моя рука беспрестанно поглаживала твердую поверхность кокона, как будто я могла сделать больше, чем аппарат? Точно застигнутые с поличным, пальцы правой руки сжались в кулак, прекратив бессмысленные движения. Мне вспомнилось, как Морган одним прикосновением укротил мою боль. «А вдруг и у меня когда-то был такой же дар?» — пришло внезапно мне в голову.

В тот же миг страшная боль опалила меня словно огнем. Я сжала голову руками и закричала от невыносимого жжения. Все индикаторы на панели медблока словно взбесились. Неподвижный кокон запульсировал десятками цветов, точно заключенное внутри тело выгибало отражение моей боли. Или это моя боль была отражением? Корчась в накатывающих на меня волнах агонии, я услышала, как аппарат деловито загудел и защелкал, погнав по пронизывавшим поверхность кокона трубкам лекарство. Моя боль начала утихать вместе с тем, как потихоньку стали успокаиваться индикаторы медблока. Я бросилась бежать — не от машины, а от ее бесчувственного пациента и от той связи, которая — теперь я твердо это знала — выковывалась между нами. Если кто-то думает, что на борту звездолета недостаточно места для панического бегства, значит, он просто никогда не оказывался в такой ситуации. Я бежала до тех пор, пока без сил не опустилась на пол с трясущимися руками и ногами и милосердно пустым рассудком.

Верный «Лис» самостоятельно запустил программу предстартовой подготовки и пристыковался к буксировщику, послушный воле человека, лежавшего без сознания в своей каюте. Звездолет стартовал с Рета-VIII, но ни капитан, ни экипаж сейчас были не в состоянии этого заметить. Под рев двигателей «Серебристый лис» покинул систему и направился к Плексис-супермаркету.

ИНТЕРЛЮДИЯ

У Лайдис Боумен была традиция: на борту корабля она все свое время посвящала исключительно чревоугодию, и горе члену экипажа, который решился бы потревожить коммандера в этот момент. Такова была ее привилегия, к которой те, кто привык к этому, относились примерно в том же духе, как к необходимости чистки вентиляторов или постоянного слежения за результатами космической съемки. У новичков же подобный обычай время от времени вызывал изумленное презрение. Боумен знала об этом и относилась как к тем, так и к другим совершенно одинаково — с полнейшим безразличием. На борту корабля она была царь и бог.

Блюстительница медленно высосала сочную мякоть из всех до последнего маринованных никников, лежавших на ее блюде, наслаждаясь их вкусом и неторопливо перекатывая мелкие плоды на языке, прежде чем проглотить. Барэк садд Сарк следил за ней с чем-то, напоминавшим благоговейный ужас.

— Там есть еще, — благожелательно произнесла Боумен. — 'Викс лично занимался подготовкой запасов продовольствия.

— Как-нибудь в другой раз, коммандер. — Клановец незаметно поменял положение, чтобы дать отдых спине.

— Нам действительно нужно поговорить о моей кузине.

Боумен не смогла удержаться и слегка нахмурилась. Потом, вспомнив, какие чувства у нее вызвало новое появление садд Сарка на Ауорде, деликатно вытерла губы.

— В способах, которыми перемещаемся в пространстве мы, существуют определенные фундаментальные ограничения, клановец. Предложенная вами остановка на Денебе займет некоторое время, уведет корабль в сторону от намеченного курса и…

— Как можно говорить о каком-либо курсе, — перебил ее Барэк, — когда вы не знаете, куда направляетесь?

Брови блюстительницы сошлись на переносице.

— Я всегда знаю, куда направляюсь, клановец. Просто не вижу никакой необходимости сообщать об этом вам.

— Вы преследуете корабль, покинувший Ауорд на следующий день после нападения на меня.

— Возможно. — Она склонила голову. — В нашу прошлую встречу вы выглядели куда лучше. Не хотите объяснить этот факт?

Садд Сарк принялся считать про себя, собирая все свое терпение, прежде чем заговорить.

— Вы хотите раскрыть убийство Керра. И я тоже…

— Да ну. — Коммандер Боумен сделала паузу, глотнув из своего бокала. — Мне казалось, у вас были и другие обязательства, которыми вам следовало бы заняться в первую очередь.

Мертвое молчание, окружавшее опасный разум по ту сторону стола, выводило Барэка из себя. Приходилось полагаться только на то, что можно было уловить из голоса и выражения лица блюстительницы.

— Похоже, мое другое обязательство каким-то образом связано с этим делом, коммандер.

— Ладно, клановец садд Сарк, — сказала Боумен, озадачив его загадочной улыбкой. Она постучала по ободку бокала толстым пальцем. Внимание Барэка мгновенно привлек к себе шрам, наискось пересекавший палец и змеившийся по, тыльной стороне ладони. И почему этим людям и в голову не приходит как-то избавляться от подобных изъянов? — На данный момент мы держим курс на Рет-VIII. Похоже, звездолет, недавно взлетевший с Ауорда, внезапно покинул эту систему и не оповестил портовую администрацию о своем истинном курсе.

— Чтобы ускользнуть от вас?

— Терк считает именно так.

Садд Сарк не стал оборачиваться, чтобы взглянуть на безмолвного блюстителя, чья неспособность к ментальному общению сочеталась с немигающим взглядом такой твердости, что им было впору сверлить дыры в стенах. Коммандер явно не до конца ему доверяла. Но определенно была рада снова его видеть — возможно, рассчитывала что-нибудь из него вытянуть. Клановец тешил себя надеждой, что Раэль окажется права и им это сотрудничество в конечном итоге принесет большую выгоду. Для человека Боумен была весьма грозным противником. К тому же все ее сотрудники имели имплантаты, отчего Барэк чувствовал себя на корабле в полном одиночестве, даже когда сталкивался с кем-нибудь нос к носу. От такого противоречия в собственных ощущениях ему было сильно не по себе.

— Когда я впервые упомянул об этом обязательстве, коммандер Боумен, — проговорил он, — я не был волен объяснить вам все обстоятельства.

— А теперь?

Клановец ненавидел проницательные глаза этой женщины. Они не упускали ни единой мелочи, вникали во все и при этом скрывали ее мысли не хуже имплантатов.

— Я сопровождал дочь Джареда ди Сарка. Сийру ди Сарк, — начал Барэк, с величайшей неохотой выдавливая из себя имена — он понимал, что должен предложить Боумен хоть что-нибудь. — Возможно, нападение на Ауорде имело своей целью именно Сийру. Разумеется, у нас есть свои внутренние разногласия. — Клановец произнес эту ложь не колеблясь; любой человек без труда поверил бы в это. Разве мог кто-нибудь из них постичь всю простоту политики Клана, системы, основанной исключительно на личной силе, которая измерялась в мгновение ока, и притом безошибочно?