Когда умирают боги - Харрис К. С.. Страница 51

Взорвалась вторая ракета, наполнив ночное небо каскадом разноцветных вспышек. Джарвис замолчал, чтобы полюбоваться зрелищем.

– Времена неспокойные, – сказал он, глядя, как очередная ракета рассыпала огоньки. – Одно малейшее отступление от законности и традиции, и кто знает, чем это может закончиться? Бойню всегда легче развязать, чем остановить.

Себастьян тоже разглядывал цветной дождь, льющийся на землю.

– Если принц действительно безумен, то лучше признать это сейчас, пока еще есть возможность не допустить пагубных последствий, и назвать имя нового регента. Если тянуть с этим, дожидаясь, когда он окончательно свихнется, то есть опасность, что он потянет за собой всю монархию.

– Принц не безумен, – тихим ровным голосом заявил Джарвис, а потом повторил свои слова, словно от этого желаемое могло стать действительностью. – Он не безумен, он не убивал ту женщину.

– Гиневра, – сказал Себастьян. – Ее звали Гиневра.

Джарвис взглянул Себастьяну в лицо.

– Оставьте это дело, милорд. Я вас предупреждаю… Себастьян шагнул было к нему, но в последнюю секунду благоразумно остановился.

– Не надо. Даже не думайте угрожать мне.

Себастьян широкими шагами пересекал Рощу, когда его взгляд случайно остановился на другой компании, уютно расположившейся за столом под вязами. Там сидели лорд Портланд, его жена Клэр и теща, вдовствующая леди Одли. После секундного раздумья Себастьян повернул к ним.

Подходя ближе, он расслышал, как Портланд жалуется на стоимость знаменитой Воксхоллской ветчины, нарезанной так тонко – хоть газету читай, как уверяли некоторые.

– Вы только взгляните, – говорил лорд, подцепив на вилку кусочек ветчины, – На шиллинг здесь нарежут унцию ветчины. А это означает, что владельцы заведения продают свой продукт по шестнадцати шиллингов за фунт. Итак, если окорок весом в тридцать фунтов можно купить за десять шиллингов, то на каждом окороке они получают прибыль в двадцать четыре фунта.

Леди Портланд рассмеялась и опустила руку на локоть мужа.

– Перестань, Портланд. Ты рассуждаешь, словно купец в лавке. Когда хочешь получить удовольствие, то разве имеют значение какие-то жалкие несколько шиллингов? – Она улыбнулась подошедшему Себастьяну. – Вы согласны, милорд?

– Несомненно, – ответил Себастьян, отвешивая дамам поклон, после чего обратился к леди Одли: – Как поживает ваша колли?

Мягкая улыбка коснулась ее губ, засветилась в глазах.

– Благодарю вас. Она гордая мать шестерых прелестных щенков.

– Вардан случайно вас не сопровождает?

Он заметил, что мать с дочерью быстро переглянулись, после чего леди Портланд со смехом ответила:

– Боюсь, не много найдется молодых людей, которые предпочтут компанию матери и сестры, когда у них есть выбор других развлечений.

Естественно, так оно и было. В Воксхолл молодые люди круга шевалье заглядывали обычно лишь для того, чтобы потанцевать под звездами с куртизанками и получить поцелуй или даже больше в какой-нибудь укромной аллее сада. И хотя это могло объяснить отсутствие шевалье, но никоим образом не объясняло взгляда, которым обменялись леди Одли и сводная сестра шевалье леди Портланд.

– Вы идете на праздник принца завтра вечером? – поинтересовалась леди Одли, пытаясь отвлечь внимание Себастьяна от сына.

– Конечно, – ответил Себастьян. – Но так как ожидается две тысячи гостей, то я должен признать, у меня есть большой соблазн нарушить все понятия о приличии и явиться туда пешком. Все же лучше, чем провести час или больше в заторе среди карет.

– Вероятно, нам тоже следует так поступить, – заметила леди Портланд, снова рассмеявшись.

– И тогда, возможно, мы положим начало новой моде, – сказал Себастьян и удалился с поклоном, как раз когда над их головами просвистела еще одна ракета и осыпала ночь огнем.

ГЛАВА 51

Наняв весельную лодку возле набережной Воксхолла, Себастьян велел гребцу держать путь к сходу возле Вестминстерского моста, а сам уселся на тощую подушку, вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди.

Вокруг сгущалась тяжелая тьма, густые облака не давали рассеяться дневной жаре, одновременно пряча свет луны и звезд. Себастьян все время думал о женщине, вручившей Портланду записку. А что, если таинственной женщины в зеленом вообще не было? Что, если роль, сыгранная Портландом в той вечерней шараде, не совсем случайна? И не совсем невинна?

Легкий ветерок, коснувшись носа лодки, принес с собой отголоски мужского смеха. Подняв глаза, Себастьян увидел ярко освещенную прогулочную баржу, которая проплывала мимо, отражаясь огоньками в темной воде Темзы. Он почувствовал, как ялик под ним мягко закачался на волнах, волны, поднятые баржей, шлепали о борта ялика, их плеск смешивался с тихим плеском весел лодочника.

В бледном свете лодочного фонаря Себастьян внимательно рассматривал человека на веслах. У гребца были густые темные, почти черные волосы, убранные под войлочную шапку, и широкое обветренное лицо, говорившее о том, что он много лет провел под солнцем, ветром и дождем. С каждым взмахом весел на его толстой шее напрягались жилы, под потертой вельветовой курткой ходуном ходили мускулы плеч и рук. Движения его были неспешны, почти скупы. Себастьян совсем было собрался наклониться и велеть лодочнику пошевеливаться, когда по звуку весел услышал, что сзади к ним быстро приближается другая лодка.

Себастьян снова взглянул на непроницаемое морщинистое лицо лодочника. Держался тот как-то настороженно, даже взволнованно, что заставило Себастьяна призадуматься. Со стороны казалось, будто хозяин лодки ждет чего-то. Или кого-то.

Всплески второй пары весел слышались все ближе. В самом этом факте не было ничего необычного. По реке ходило много яликов, перевозя пассажиров с одного берега на другой. Учитывая неспешную манеру этого лодочника грести, более энергичный гребец мог бы легко его перегнать. И все же…

Себастьян слегка сдвинулся в сторону и бросил взгляд через плечо. Из темноты показался нос другой шлюпки, выкрашенной в черный цвет, а кто сидел на веслах, было не разобрать. Любой другой на месте Себастьяна, с менее острым зрением и слухом, даже не заметил бы ее присутствия. Себастьян нарочно повернулся спиной к приближающейся лодке.

Место для нападения выбрано идеально, подумал Себастьян. Здесь ему некуда бежать и нельзя надеяться на помощь случайного прохожего. Выбор у него невелик. Берег представлял собой далекий черный горизонт на черном фоне. Они как раз достигли середины реки, шириной в четверть мили. Прогулочная баржа с веселыми огоньками и хохочущей компанией давно уплыла. Если бы Себастьяну удалось погасить фонарь на носу лодки, то он мог бы прыгнуть за борт и доплыть до берега под покровом темноты. Но течение здесь сильное, а фонарь всегда можно зажечь. Виконт решил испытать судьбу здесь и сейчас.

Плеск весел второй лодки слышался совсем близко, ему вторило бульканье речной воды, рассекаемой носом ялика. Себастьяну казалось, будто приближавшаяся лодка вынырнула прямо из ночи.

Себастьян напрягся, слыша, как ялик рассекает воду прямо за его спиной. Потом весла перестали погружаться в воду, и под ногами второго неизвестного лодочника заскрипели доски днища.

Хозяин его шлюпки тоже перестал грести и, сцепив зубы, уставился не мигая прямо перед собой. Себастьян выжидал до последнего мгновения, пока в густом душном воздухе не послышался свист деревянного весла. Только тогда он проворно нырнул вниз и распластался на мокром грязном днище, и в ту же секунду в том месте, где была голова Себастьяна, оказался тупой конец весла, брошенного из ялика.

Повинуясь инерции, гребец в темном пальто пошатнулся и чуть не упал, пытаясь восстановить равновесие, когда ялик под ним заходил ходуном и отъехал от шлюпки.

Себастьян перекатился по грязным мокрым доскам шлюпки на спину и увидел, что нанятый им лодочник бросил весла и поднялся, оскалив зубы и зажав в левой руке нож. Вскинув правую руку, Себастьян парировал удар и поймал запястье противника железной хваткой. Лодка под ними сильно накренилась, грозя перевернуться. Себастьян с трудом поднялся на колени.