Юные охотники - Рид Томас Майн. Страница 33

Клаас и Ян давно вернулись в лагерь и, расседлав своих пони, расположились в тени фургонов. Они не умели быть праздными и скоро нашли себе занятие, интересовавшее и забавлявшее их. Черныш был божеством обоих мальчиков, — Клаас и Ян поклонялись ему, потому что во всей Африке не было птицы, которую он не сумел бы поймать в силок или ловушку; и в часы досуга, загнав буйволов в крааль и покончив со всеми своими заботами, он охотно показывал двум молодым минхерам, как устраивать всевозможные привады и тенета для летающих птиц.

Сегодня мальчики с особенным интересом следили за приготовлениями бушмена: на этот раз он задумал поймать не летающую птицу, а бегающую, — и какую же? Страуса.

Черныш поставил себе целью вырвать перья у того самца, чье гнездо подверглось сегодня утром такому грубому нападению и разорению.

Только как он поймает страуса?

Взять его живым он не надеялся. Это не так-то просто. Погоня за страусом, всегда долгая и утомительная, может увенчаться успехом лишь в том случае, если в ней участвуют несколько всадников на быстрых лошадях.

Но Чернышу и не нужен был живой страус. Его интересовали только кожа и перья, или, вернее, те несколько золотых, которые он получит за них по возвращении в Грааф-Рейнет. Ловить для этого страуса не к чему — достаточно убить его. Впрочем, и это дело нелегкое.

Как же думал Черныш привести в исполнение свой замысел? Конечно, он мог бы попросить карабин у Гендрика или громобой у Виллема, но с огнестрельным оружием Черныш был не в ладах, и дай ему хоть карабин, хоть громобой, он не убил бы из них даже слона, не то что страуса.

Да, метко всадить пулю Черныш не умел, но зато у него было свое собственное оружие, и им он владел в совершенстве. Это был его лук. С помощью небольшого лука (едва в ярд длиной) бушмен пускал маленькие, тонкие стрелы, такие же смертоносные, как свинцовая пуля, летящая из карабина или ружья.

Глядя на эту легкую оперенную стрелу с маленьким железным наконечником, очень трудно было поверить, чтобы она могла убить большого, сильного страуса. И, однако, такими вот стрелами Черныш убивал даже громадных жирафов. Смертельным и опасным оружием была стрела бушмена.

В чем же крылась причина ее смертоносности? Вряд ли в ее размере и, уж конечно, не в стремительности ее полета. Нет. Что-то другое — не упругость лука и не вес стрелы — делало оружие бушмена таким опасным. Опасным делал его яд.

Стрелы у Черныша, как и у всякого бушмена, были отравлены, поэтому не мудрено, что они несли с собою смерть.

Дикарские племена всего земного шара употребляют лук и стрелы, причем форма и устройство этого оружия везде совершенно одинаковы. Это очень любопытный факт. Посудите сами. Абсолютно чуждые друг другу племена и национальности, живущие, казалось бы, совсем обособленно от остального мира и никак не связанные между собой, вдруг оказываются обладателями одного и того же оружия, построенного на одном и том же принципе и отличающегося только в деталях, объясняемых большей частью лишь особенностями окружающей обстановки. Как бы ни были различны обычаи и нравы каких-нибудь двух дикарских племен, вооружение у них всегда одно и то же — лук и стрелы.

Что это, просто совпадение, которое объясняется тем, что одинаковые потребности вызывают повсюду одинаковый результат? А может быть, обладание одним и тем же оружием доказывает, что эти различные и отдаленные друг от друга племена когда-то, на заре своего существования, составляли одно целое или общались между собой?

Для истории человечества это очень интересный вопрос, но соображения, которые он влечет за собой, здесь не к месту и завели бы нас слишком далеко.

Не менее, а может быть, еще более любопытен факт употребления отравленных стрел. Почти во всех частях света мы видим дикарей, которые смазывают свои стрелы ядом; способ приготовления этого яда везде один, а если и есть какая-нибудь разница, то она тоже вызвана природными особенностями того края, где живет данное племя.

Итак, все дикари знакомы с ядом для стрел и приготовляют и употребляют его везде одинаково. И опять же, географически они так отдалены друг от друга, что очень трудно, даже невозможно предположить, будто между ними или хотя бы их отдаленнейшими предками существовала какая-либо связь. Например, нельзя себе представить, чтобы африканские бушмены когда-то сносились с чанчосами с реки Амазонки или, что уже совсем невероятно, с индейцами Северной Америки; однако все они употребляют отравленные стрелы и приготовляют яд одним способом. И у тех и у других это всегда смесь растительного яда со змеиным, извлекаемым из желез ядовитых змей. В Северной Америке материал для этой смеси поставляют гремучая и мокасиновая змеи, а также разные коренья; южноамериканский яд, знаменитый вурали, или кураре, как его неправильно называют, получается от смешения растительных соков с ядом целого ряда змей: коралловой бойквиры или алмазной гремучей змеи, рогатой гадюки, страшного «властелина лесов», которая тоже является разновидностью гремучей змеи, и многих других. В Южной Африке яд для стрел добывается из яда пуф-змеи, или найи (местной кобры), и сока корня амариллиса — ядовитой луковицы, как называют его колонисты. Из этих-то элементов и составлял наш бушмен свою опасную смесь.

Черныш, как и все бушмены, был большой искусник в деле приготовления ядов, и Клаас с Яном все утро не отходили от него, наблюдая, как он смешивает составные части. Эти яды всегда были у Черныша под рукой, и всякий раз (а это случалось часто), когда кто-нибудь из молодых охотников убивал по дороге змею — какую-нибудь найю, или пуф-змею, или рогатую гадюку, — Черныш не упускал случая вскрыть ядовитую железу, расположенную позади ядовитых зубов, и извлечь из нее каплю яда; накопленный яд он держал в особом пузырьке. Была у него также в запасе и горная смола, которую он собирал в известных ему пещерах, где она сочится из трещин в скале. Эта смола прибавляется к яду не для того, чтобы усилить его действие, как думают некоторые путешественники, а лишь затем, чтобы яд получился клейким, как можно крепче пристал к наконечнику и остался при нем во время полета стрелы. Южноамериканские индейцы для этой же цели употребляют растительные смолы.