Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо) - Магален (Махалин) Поль. Страница 57
Разговор, состоявшийся между полковником Фрицом, доктором Туаноном и Лежижаном в маленькой конторе на Монмартрской улице, уже дал нам возможность познакомиться с ролью, отведенной для госпожи Жоссе в темном заговоре, задуманном тремя сообщниками.
Сначала ей было поручено тайно воспитывать маленькую Лилу, а затем в нужный момент помочь в юридическом установлении ее личности.
Как дочь графини де Пьюзо, к тому же рожденная в законном браке, Лила, конечно же, должна была стать наследницей графа де Пьюзо, а затем и своей старшей сестры Киприенны.
В глубине души госпожа Жоссе вовсе не была дурной женщиной, она просто никогда не могла устоять перед искушением легкого заработка.
Да и в конце концов, разве она делала злое дело, воспитывая Лилу и время от времени устраивая ей тайные свидания с матерью?
Конечно же, нет!
Наоборот, она спасла жизнь этому ребенку, уберегла его от сиротского приюта, а возможно, и от еще худшей судьбы. Она утешила бедную отчаявшуюся женщину и, что еще лучше, проявив сострадание и человеколюбие, обеспечила себе небольшой, но довольно приличный доход.
Однако на этот раз разговор шел не о Лиле, а об Урсуле.
Господин Лежижан по-прежнему неустанно творил добро. По его словам, Урсуле угрожала серьезная опасность и госпоже Жоссе не следует беспокоиться и удивляться, если на следующий день она больше не увидит девушку. Лучше всего распустить слух, что Урсула отправилась в небольшое путешествие, которое продлится не дольше нескольких дней.
Соседи охотно поверят, что она решила проведать воспитавших ее добрых монахинь. Однако на этот раз госпожа Жоссе не чувствовала в себе обычной решимости способствовать планам Лежижана.
Во время своего первого визита Лежижан сказал ей следующее:
— Дело идет о воспитании ребенка одной дамы из высшего общества, которая в свое время допустила неосторожность и теперь может из-за этого серьезно пострадать. У вас есть возможность заработать очень неплохие деньги и оказать важную услугу влиятельному семейству, которое никогда этого не забудет.
Госпожа Жоссе не долго думая согласилась на это предложение.
Во второй раз (дело тогда шло о приезде Урсулы из монастыря) Лежижан задал лишь два вопроса:
— Хотите ли вы стать матерью и покровительницей для бедной покинутой всеми девушки? Хотите ли вы, чтобы она стала вам дочерью?
На этот раз госпожа Жоссе тоже ответила согласием на сделанное ей предложение. Но что теперь требует от нее Лежижан? Ведь она узнала и полюбила Урсулу, привыкнув к этому ласковому и нежному ребенку.
Чего же он добивается? Наверняка, этот человек замышляет что-то дурное.
Конечно же, и ее маленький, но стабильный доход, и хорошие ликеры, и другие приятные вещи — все это прекрасно, но предать бедную девушку, у которой нет на свете ни одной близкой души, было бы слишком жестоко.
Слушая доводы госпожи Жоссе, Лежижан нервно потирал руки — в запасе у него оставалось лишь несколько часов и он стал уже сомневаться в возможности преодолеть сопротивление госпожи Жоссе.
— Обдумайте все еще раз и решайтесь, дорогая госпожа Жоссе, — убедительным голосом проговорил Лежижан.
— Но я не могу пойти на это! Я не хочу больше иметь ничего общего со всеми этими таинственными делами. Прежде всего, мой муж начинает проявлять недовольство. Вчера он прямо сказал мне: «Дорогая Бебель (так меня называет мой малыш), мы не должны участвовать в таких загадочных и сомнительных делах».
— Уверяю вас, госпожа Жоссе, во всем этом нет ничего таинственного, загадочного и сомнительного. Да и потом, кто доверил Урсулу вашему попечению?
— Конечно же вы, сударь, я вовсе этого не отрицаю, но, видите ли, малышке здесь очень понравилось. Муж ее очень любит, а я скорее дам отрубить себе руку, чем соглашусь причинить ей какой-нибудь вред. И дело вовсе не в том, что я вам не доверяю, но как ни крути, а это ночное похищение выглядит по меньшей мере весьма подозрительно. А что я скажу, если ко мне придет та дама, у которой сейчас работает Урсула? Что бедная девочка уехала к своим родным? Но как я скажу это, ведь Урсула, возможно, рассказала там, что кроме нас у нее нет никого на свете? Нет, нет, говорю вам, это совершенно невозможно.
— Однако это просто необходимо, — ответил Лежижан, вставая с места и расхаживая по комнате. — А что вы скажете, дорогая госпожа Жоссе, если я предложу вам провести несколько дней вместе с Урсулой где-нибудь в предместьях Парижа? Ведь разговор идет всего лишь о нескольких днях. Раз вы будете вместе с ней, то сами сможете убедиться, что никто не хочет ей зла.
— Да, конечно, — нерешительно протянула госпожа Жоссе, — если я буду вместе с Урсулой, то это меняет дело. Но неужели вы думаете, что она добровольно согласится на это?
— Вот поэтому-то ее и необходимо похитить! — воскликнул Лежижан. — Иначе она расскажет другим девушкам в мастерской, куда собирается уехать и ее местопребывание перестанет быть тайной, а тогда все погибнет! Она должна исчезнуть, вы меня понимаете? Неважно, что вы исчезнете вместе с ней, необходимо только, чтобы ее не было здесь уже к завтрашнему дню и чтобы никто не знал, где она находится.
— Хорошо, я согласна! — воскликнула госпожа Жоссе, осушая последнюю рюмку. — Либо вы похищаете нас вместе, либо это похищение вообще не состоится. Это мое последнее слово!
— Прекрасно, значит мы договорились. Теперь вы знаете все, но ваш муж не должен ни о чем догадываться.
— Будьте спокойны, он ничего не узнает, — уверенно заявила бывшая акушерка.
ГЛАВА XXVIII
Пиппиона и Мистигри
Девять часов вечера. Пиппиона спит в своей маленькой кроватке. Сон ее беспокоен, дыхание девочки с трудом вырывается из тощей плоской груди. Она спит, но рядом нет никого, кроме бедного черного кота по кличке Мистигри, являющегося постоянной и безропотной жертвой Пульчинеллы, точно так же, как Пиппиона является постоянной жертвой своего хозяина.
Поэтому-то между этими двумя существами, девочкой и котом, возникла самая нежная дружба.
Бедная Пиппиона! Бедный Мистигри!
Вот девочка заворочалась под своим тонким одеяльцем. Страшный кашель разрывает ей грудь, она просыпается, открывает глаза и видит две светящиеся желтые точки.
— Мистигри! — тихо зовет она. — Иди сюда, Мистигри!
Мистигри прыгает на кровать и начинает тереться о свою маленькую хозяйку.
Бедный Мистигри! Бедная Пиппиона! Они прекрасно понимают друг друга.
О, как часто обменивались они печальными взглядами, когда в дождь и снег Пиппиона напрасно сжимала посиневшими пальчиками свою оловянную тарелочку, куда зрители не хотели класть денег, а кот терпеливо получал удары хлыстом от Пульчинеллы.
А как смеялись уличные мальчишки! Как они смеялись над Пиппионой и Мистигри!
Бедная Пиппиона! Бедный Мистигри!
— Мистигри! Иди сюда, Мистигри!
Ребенок играет с котом. Кот прыгает по кровати, а девочка смеется его проказам.
Бедный Мистигри! Бедная Пиппиона!
Вдруг девочка начинает дрожать всем телом. Она больна, у нее лихорадка. Пиппиона прижимает кота к груди и умное животное замирает, стараясь хоть как-то согреть ее.
Она тихо говорит с Мистигри. Какие же тайны поверяет она своему маленькому другу?
— Помнишь ли ты счастливые дни в тех живописных бедных деревушках, где люди были так добры к нам? Они аплодировали нашим выступлениям, добрые женщины гладили тебя, а дети делились с тобой куском пирога. Однажды какой-то старичок воскликнул, положив мне руку на голову: «Какое прелестное дитя!» Сострадательные женщины целовали меня в лоб, вкладывая мне в руку деньги. Ах, эти люди были очень добры, то было чудесное время, бедняжка Мистигри!
Мистигри, казалось, понимал эти слова, ласкаясь к Пиппионе и как бы говоря своим громким мурлыканьем:
— Да, это действительно было замечательное время!
— Тогда папаша Чинелла еще не был так груб с нами, — продолжала Пиппиона, — он дарил мне хорошие вещи и ты тоже получал свою долю. Ах, это чудесное счастливое время!