Возвращение в джунгли (др. перевод) - Берроуз Эдгар Райс. Страница 25

И пленники не обманулись в своих ожиданиях: тот, кого они считали добрым божеством, вдруг появился среди древесной листвы и махнул им рукой, приказывая бежать к лесу.

Тарзану не пришлось повторять свой жест дважды. Его появление придало сил измученным жертвам людоедов, и они, словно вспугнутые олени, кинулись к воротам деревни. Юноши и девушки успели пробежать половину пути до спасительной чащи, прежде чем каннибалы поняли, что их добыча удирает.

Охотничий инстинкт возобладал над суеверием негров; они взвились на ноги, чтобы ринуться в погоню… Но крик Тарзана не только сбил с толку людоедов, но и послужил сигналом для затаившихся в джунглях стрелков Вазири.

В ту секунду, когда пленники вырвались за ограду, со всех сторон на деревню посыпались горящие стрелы.

Еще никогда люди Мбонги не видели такого!

Огненные снаряды по крутой дуге вылетали из темноты вечерних джунглей и падали на тростниковые крыши хижин, огонь перекидывался от одного дома к другому, и почти мгновенно все селение охватило пламя.

Людоеды заметались среди огня и дыма, не понимая, что происходит, а Тарзан качнулся на ветке, готовясь соскользнуть вниз. Ему нужно было покинуть поселок прежде, чем Священное Дерево вспыхнет или кто-нибудь всадит в него отравленную стрелу…

Человек-обезьяна уже стоял на нижней развилке, как вдруг увидел дочь вождя, Накити. Она единственная из всех пленников не сумела добежать до джунглей; брошенная вдогонку дубинка сбила девушку с ног, и не успела она вскочить, как один из каннибалов схватил ее за пышные длинные волосы и потащил обратно в деревню. Он бросил захлебывающуюся криком жертву на землю, залитую кровью ее убитых соплеменников, и, распаленный погоней, схватил нож, чтобы перерезать девушке горло…

Но тут из листвы Священного Дерева вылетела стрела, воткнулась дикарю в горло, и он упал мертвым на лежащую на спине Накити.

Остальным людоедам было сейчас не до пленницы: они в панике метались по горящей деревне, и Тарзан понадеялся, что в суматохе Накити сумеет улизнуть…

Но девушка вконец обезумела от страха. Спихнув с себя тело убитого каннибала, она вскочила на ноги и метнулась прочь от растерзанных тел — туда, где пылали хижины и бегали потерявшие голову люди Мбонги.

Тарзан с отчаянием проводил глазами тонкую обнаженную фигурку, скрывшуюся в дымном огненном вихре, в который превратился поселок каннибалов.

Человек-обезьяна колебался всего несколько секунд. Будь на месте Накити один из юношей, возможно, выкормыш Калы не стал бы так рисковать: но вековечный инстинкт велел Тарзану прийти на помощь попавшей в беду женщине.

Тарзан соскользнул с дерева и бросился в ад горящей деревни.

Пятеро каннибалов, осмелившихся преградить дорогу вожаку горилл, распрощались с жизнью, прежде чем Тарзан увидел смуглую худенькую девушку, мчащуюся между горящими хижинами. Человек-обезьяна закричал, окликая Накити, но та не сразу услышала свое имя среди дикарских гортанных воплей и треска рушашихся хижин.

Когда же дочь Вазири наконец заметила белого богатыря, которого ее народ считал добрым лесным божеством, она кинулась навстречу Тарзану, упала перед ним и обхватила руками его колени. Несколько секунд девушка судорожно прижималась к ногам человека-обезьяны, а потом потеряла сознание.

Воины Вазири в точности выполнили приказания лесного бога: заняв удобные позиции в развилках деревьев на краю джунглей, они ждали, пока люди Мбонги не начнут вырываться из охваченной пламенем деревни. Силуэты каннибалов были отлично видны на фоне огня — и одного за другим бегущих негров стали настигать меткие стрелы, посланные из темноты. Людоеды десятками падали под выстрелами невидимых врагов, а те из них, кто кинулись обратно в деревню, нашли смерть среди разбушевавшегося огня.

Воины Вазири не знали жалости ни к мужчинам, ни к женщинам, ни к детям — в эту ночь народу Мбонги суждено было погибнуть до последнего человека. Сам вождь, умевший обращаться с огнестрельным оружием, посылал пулю за пулей в ненавистных чернокожих дикарей: сегодня его ненависть к этим чудовищам была подобна огню, пожирающему вражескую деревню… Потому что хотя десять пленников спаслись, благополучно достигнув джунглей, его дочь Накити так и не вернулась из поселка людоедов.

Человеку-обезьяне удалось ускользнуть от каннибалов, которые не помышляли сейчас ни о чем, кроме собственного спасения.

Неся на руках бесчувственную девушку, он нырнул в лесную чащу и, пробежав ярдов двести, опустил дочь вождя на мягкую траву освещенной луной полянки. Тарзан еще никогда не имел дела с женскими обмороками и не знал, как надо действовать в подобных случаях, но свежесть ночной прохлады вскоре заставила Накити открыть глаза. Ее взгляд упал на черноволосого гиганта рядом… И девушка, со сдавленным криком рванувшись к лесному божеству, спрятала лицо на его широкой груди.

Напрасно Тарзан ласково гладил растрепанные волосы Накити, уверяя, что теперь ей нечего бояться — дочь вождя до сих пор была во власти пережитого страха.

Наконец человек-обезьяна осторожно поднял ее на ноги и понял, что она не сможет идти. Пережитое истощило и духовные, и физические силы хрупкой шестнадцатилетней девушки; она могла только слабо цепляться за могучее плечо своего спасителя.

Тарзану хотелось мчаться туда, где гремели выстрелы и вопили каннибалы, но он побоялся взлететь вместе с дочерью вождя на дерево, опасаясь, что она не вынесет подобного путешествия. Вожак горилл снова подхватил Накити на руки и торопливо зашагал в лунную лесную ночь.

ХХIV. Слабость и сила

Ни Джейн Портер, ни Клейтон, ни Роков-Тюран даже не подозревали, что всего в двадцати милях севернее их жалкого древесного убежища стоят на берегу четыре грубо сколоченных, но прочных хижины, в которых живут восемнадцать человек — экипаж и пассажиры «Леди Алисы».

Этим восемнадцати людям повезло гораздо больше, чем несчастным, оказавшимся в отбившейся лодке. Лорд Теннингтон и его спутники не испытали ни мук голода и жажды, ни ужаса медленной смерти. Через день после катастрофы их шлюпки были подхвачены течением, которое вынесло маленькую эскадру к африканскому побережью… И в то время как Роков затевал свою отвратительную «лотерею смерти», бывший владелец «Леди Алисы» и его товарищи деятельно осваивались в безлюдном месте, куда забросила их судьба.

На земле Джей Теннингтон остался таким же хорошим руководителем, каким был на море. Моряки всегда охотно подчинялись ему, и легкие перебранки, неизбежные при тесном общении очутившихся в тяжелой ситуации людей, немедленно прекращались, стоило ему вмешаться.

Поскольку в одну из лодок успели погрузить оружие и патроны, маленькая компания не особенно опасалась нападения диких зверей и без труда пополняла запасы пищи охотой.

Элоиза Стронг быстро освоилась в одном из домиков, отданных во владение ей и мисс Дэн, и вскоре начала находить даже особую прелесть в такой необычной жизни на краю дикой африканской чащи, среди экзотической природы Черного Материка. Раньше ей не раз случалось завидовать Джейн, пережившей в Африке удивительное любовное приключение, но теперь она сама чувствовала себя героиней увлекательного авантюрно-любовного романа… Потому что в соседнем домике жил Джей Теннингтон, который явно обожал ее не меньше, чем Тарзан из племени обезьян обожал дочь профессора Портера.

Мисс Стронг могла бы назвать себя счастливой, если бы не постоянная тревога о судьбе Джейн. Напрасно Джей убеждал Элоизу, что четвертую лодку наверняка подобрали и что сейчас, должно быть, уже обыскиваются берега…

Элоиза сердцем чувствовала: ее лучшая подруга в большой беде.

Если бы обитатели четырех домиков могли знать, что всего в нескольких милях к югу от них влачат жалкое существование три оборванных, полуголодных человека, еще недавно составлявших цвет общества на борту «Леди Алисы»! Если бы мисс Стронг знала, как часто Джейн Портер жалеет о том, что голод и жажда не прикончили ее еще до высадки на берег!