Что такое любовь? - Лаудэн Дороти. Страница 28

Микаэла насторожилась.

— Разве он не сам обнаружил объявление?

— Нет, он его, наверное, просмотрел, — беспечно ответила Лилиан. — Вы знаете, это вообще была случайность, что я его заметила. Я ведь не знала, что у него есть дети.

— Как, разве он не сказал вам об этом перед свадьбой? — Доктор Майк с трудом подавила свое возмущение.

— Он не хотел обременять меня своим прошлым, — извинила молодая женщина поведение своего супруга.

— Я понимаю. — Сострадание Микаэлы по отношению к Лилиан росло с каждой минутой. Какой же, однако, негодяй этот Купер! А ведь доктор Майк уже готова была поверить, что он изменился с того времени, когда хотел похитить деньги общины, собранные на новую школу, чему она вместе с Салли едва сумела воспрепятствовать. Но теперь она ясно видела, что он по-прежнему думает только о собственной выгоде.

— Мы все очень хорошо обдумали, — продолжала Лилиан, — и пришли к выводу, что детям у вас будет лучше всего. Мы не будем забирать их у вас, а дождемся собственных, как это и планировалось. Только… — Молодая женщина внезапно смолкла и огляделась, не слышит ли их кто-нибудь. — Я хочу с вами посоветоваться как с врачом. Мы с Итэном… мы ведь женаты уже больше года, а я… ну, а я все еще не… Ну, вы понимаете.

И она многозначительно взглянула на Микаэлу. Доктор Майк кивнула.

— Да, я понимаю. А вы уже показывались какому-нибудь врачу?

Лилиан даже вздрогнула.

— Нет! Моя тетя мне сказала, что так бывает. Что надо подождать, пока…

И она снова беспомощно смолкла.

— Как врач, я могу вам что-нибудь сказать только после того, как обследую вас, — ответила Микаэла. — Тогда я вам что-нибудь посоветую. И не бойтесь, — поспешила она успокоить Лилиан, увидев, как побледнела эта молодая и неопытная женщина. — Больно не будет. К тому же ведь я тоже женщина. Если хотите, мы можем пойти ко мне в больницу прямо сейчас, — предложила она.

Лилиан закусила губу. Казалось, она готова вот-вот расплакаться.

— Хорошо, идемте, — сказала она, справившись с собой.

Осматривая пациентку, Микаэла старалась ничем не выказать своего удивления. Лилиан имела весьма хрупкое сложение. И кожа у нее была необычайно бледная, а может, доктору Куин только так показалось, поскольку с тех пор, как она променяла жизнь в высшем свете Бостона на привольное житье здешних диких мест, ей не приходилось сталкиваться с подобной изнеженностью пациентов. Но в процессе осмотра доктор Майк пришла к заключению, что несбывшиеся надежды пациентки объясняются вовсе не слабостью ее конституции.

— Лилиан, скажите, а вы не замечали каких-либо странностей в ваших регулярных кровотечениях?

Лилиан отрицательно покачала головой.

— Нет. У меня просто еще не было кровотечений. У Микаэлы даже дыхание пресеклось. Судя по всему, пациентка находила этот факт вполне нормальным.

— Вы уже обсуждали с кем-нибудь этот вопрос?

— Моя тетя сказала мне, что это придет немного позже, просто я очень хрупкого сложения, — с готовностью ответила Лилиан.

— Хорошо, можете одеваться, — сказала Микаэла, силясь скрыть свое потрясение.

Либо тетя Лилиан чрезвычайно безответственная особа, либо она просто застенчива и глупа. Но прежде всего Микаэла еще раз подумала о том, насколько слабо развита в обществе забота о здоровье женщины. Эта тема просто никогда не поднимается, прячась под покровом внешних приличий и хороших манер.

Одевшись, Лилиан присела напротив Микаэлы к ее письменному столу.

— Ведь я здорова, да? — спросила она, испытующе глядя на Микаэлу.

Доктор Майк некоторое время молча разглядывала ее юное лицо.

— По крайней мере, нельзя сказать, что вы больны, — уклончиво ответила она. — И все же у вас не все так, как должно быть.

Миссис Купер вздрогнула.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что у вас недостает одного органа, — пояснила врач. — Бывают такие случаи, когда человек рождается на свет, скажем, только с одной почкой. При этом он нередко доживает до самой смерти, так и не узнав об этом. С вами дело обстоит так, — осторожно продолжала она, — что у вас отсутствует орган, необходимый женщине для того, чтобы родить детей.

Лилиан напряженно ловила каждое слово Микаэлы. Было видно, что она никогда в жизни не слышала ничего подобного.

— Ваша болезнь называется утерус-агенезия, это значит, что у вас нет матки, в которой может зародиться и вырасти плод. Вы родились на свет без этого органа. — Микаэла старалась изъясняться как можно доступнее. — К сожалению, это значит, что вы не можете иметь детей.

Молодая женщина непонимающе покачала головой.

— Никогда? Но… я думала… — В глазах ее уже собирались слезы. — Неужто ничего нельзя сделать? И даже операцией?

— Как ни прискорбно мне это говорить вам, — ответила Микаэла, — но этого обстоятельства не изменить и оперативным путем. Видите ли, ведь у вас просто нет органа, на который можно было бы повлиять операцией.

Лилиан некоторое время с мольбой смотрела на доктора Майк, как будто та одним своим словом могла все изменить. Затем молодая женщина закрыла лицо руками и заплакала навзрыд.

На следующий день ближе к полудню в дверь клиники Микаэлы постучали. Когда она открыла, вошел Итэн Купер.

— А, мистер Купер, как чувствует себя ваша жена? — осведомилась Микаэла.

— Плохо, — ответил Итэн с выражением подавленности. — Она не спала всю ночь, то и дело плакала. Она так хотела иметь детей.

— Мне очень ее жаль. Я могу дать для нее что-нибудь успокоительное.

Купер отрицательно покачал головой.

— Я всегда предпочитал в таких случаях полагаться на природу. Пройдет время, и она успокоится. По крайней мере, я постараюсь помочь ей в этом. Доктор Куин, я вынужден ради жены пойти на шаг, который мне очень трудно сделать.

Микаэла почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь.

— И что это за шаг?

— Я отзываю назад мое согласие на усыновление детей, — сказал Купер. — Я думаю, вы меня поймете.

Казалось, кровь в жилах Микаэлы застыла.

— Но… но ведь вы подписали договор, — почти беззвучно произнесла она.

— Да, но эту подпись я поставил в совершенно других обстоятельствах, — возразил Купер. — Я сделал это только для того, чтобы дать Лилиан шанс воспитать собственных детей, начиная с первого дня. Мне, как отцу, это согласие далось очень непросто. Голос крови очень силен, если вы хотите знать. Но сейчас Лилиан ничего не остается, кроме как иметь рядом с собой хотя бы моих детей. Я думаю, вы способны войти в ее положение. — Итэн уже повернулся, чтобы уйти, а Микаэла стояла на месте, как громом пораженная. — Я заберу Колин и Брайена в Сан-Франциско. Они будут жить в нашем доме. Мы уезжаем через неделю, в пятницу. Прошу вас, соберите вещи детей.

С этими словами он открыл дверь и оставил Микаэлу одну.

Весь остаток дня Микаэла металась по своему кабинету, словно зверь в клетке. Потом наконец пришел Салли, и она рассказала ему обо всем случившемся.

Они были единодушны в том, что надо поставить в известность детей, хоть Итэн, может быть, и не имеет юридических оснований для исполнения своего намерения.

Вечером в их маленьком деревянном доме снова потрескивал в камине огонь, больно напомнив Микаэле о ее недавнем счастливом ощущении домашнего уюта и семейного счастья. Неужто жизнь и правда может претерпевать такие резкие повороты?

К ее огромному облегчению, Салли и на этот раз взял начало разговора на себя. Дети выслушали его с замиранием.

— Но я не хочу ехать в Сан-Франциско! — Колин отреагировала на эту новость с неожиданной горячностью. — Я останусь. Здесь мои друзья, здесь доктор Майк, здесь ты.

— Да, и Мэтью, — добавил Брайен. — Папа не может так просто взять и забрать нас отсюда.

— Пожалуй, и впрямь не может, — поддержал мальчика Салли. — По крайней мере, договор уже подписан.

— Нам не стоит преждевременно волноваться, — успокаивала Микаэла свою семью, хотя сама волновалась больше всех. — Ваш отец действует импульсивно и необдуманно. Пройдет несколько дней, и он, может быть, опять изменит свое мнение.