Путешествие с вилкой и штопором - Мейл Питер. Страница 20

В нескольких метрах от бара, у самого моря расположена песчаная площадка с несколькими удобными лежаками. В день нашего приезда все они были заняты мужчинами, не желающими терять ни секунды в гонке за прибылью. Не обращая никакого внимания на разнообразные красоты природы (хотя некоторые были прикрыты лишь тонким слоем защитного крема), они, срывая голоса, давали указания своим управляющим, брокерам, капитанам яхт и агентам по недвижимости. Я давно уже открыл один странный побочный эффект мобильных телефонов — почему-то все разговаривающие по ним непременно повышают голос и заставлял всех окружающих выслушивать подробности своих частных переговоров. Это ужасно действует на нервы, и я жду не дождусь того дня, когда телефонных маньяков, так же как курильщиков, изолируют от остального человечества. Желательно в звуконепроницаемых помещениях.

После несмолкаемого гомона на пляже нам показалось, что в бутике царит мертвая тишина. Изредка ее нарушало лишь шуршание пластика и шелест купюр. Фигуры разной степени раздетости сновали между примерочными кабинками и рядами вешалок. Сделки совершались молниеносно. Мужчин в зале практически не было. Их заберут позже, нагрузят фирменными пакетами и увлекут к запланированным на вечер удовольствиям.

Но сначала надо забрать свою машину, а это не всегда так просто, как кажется. Пока мы шли вдоль кромки пляжа к стоянке и любовались солнцем, уже готовящимся нырнуть в море, Бруно рассказал нам еще одну забавную историю. Как-то клиент «Клуба 55», один из этих слегка истасканных промышленных магнатов, ждал парковщика, отправившегося за его «бентли». В эту минуту на парковке появилась отобедавшая пара, и молодой человек, всунув в руку магната пятидесятифранковую купюру, распорядился: «Желтый „феррари“ из второго ряда. И смотри не поцарапай!»

Нетрудно представить, что испытал несчастный магнат, боготворимый своей секретаршей, уважаемый финансовыми аналитиками и высоко ценимый коллегами. Неужели он так долго карабкался к вершинам финансового успеха только ради того, чтобы в конце пути его приняли за парковщика. О ужас! Хотя вообще-то, заметил Бруно, парковщики были одеты гораздо лучше, чем магнат, поэтому странно, что владелец «феррари» их перепутал.

Возвращаясь на следующее утро домой, мы с женой с удивлением отметили, что в нашей деревне все люди полностью одеты. Во дворе нас встречали наши собаки, никогда в жизни не бывавшие в ресторане и не сидевшие на коленях, и гость, который сразу же сообщил, что канализация издает какие-то странные звуки. Короткий отпуск кончился, мы вернулись к реальной жизни.

7

Любовь с первого вдоха

Вопреки устоявшемуся мнению, я утверждаю, что путь к сердцу мужчины лежит не только через желудок, но и через нос. И в доказательство этого приведу пример моего друга Садлера. Он, как и я, англичанин, переселившийся во Францию. И тоже писатель. И, подобно мне, любит все французское, а в особенности то, что подается в бокале или на тарелке.

Все началось в портовом городе Дьеп. Едва прибывший из Англии паром ошвартовался у причала, как по трапу на берег торопливо спустился высокий худой человек. Это был Садлер, радующийся возвращению на свою вторую родину и намеренный немедленно это отпраздновать. Но как и чем? Шагая по узкой улочке Дьепа и прислушиваясь к урчанию пустого желудка, он наткнулся глазами на витрину epicerie fine [77]с великолепной выставкой сыров. Урчание превратилось в грозовой раскат, и Садлер зашел в магазин.

Во Франции производится столько сыров, сколько дней в году — от мягких кремообразных до твердых и рассыпчатых, от острых как бритва до нежных сливочных, сыров из коровьего, козьего и овечьего молока, сыров, приправленных травами и перцем, маринованных в оливковом масле и выдержанных в камыше. Выбрать один-единственный сыр из всего этого изобилия — непростая задача.

Для всех, но только не для Садлера. Во всяком случае, в тот раз ему не пришлось долго думать. Зайдя в магазин, мой друг полностью доверился своему носу, а тот, быстро сориентировавшись во множестве витающих в воздухе ароматов, безошибочно выбрал самый богатый и пронзительный букет. Его издавал пухлый диск ржаво-оранжевого цвета, пять раз обмотанный морским тростником. Это был ливаро, из-за пяти полосок прозванный поклонниками le colonel [78]— один из самых духовитых сыров в мире.

Садлер влюбился. Он немедленно купил сыр и на машине повез его в Париж. С каждым километром присутствие «полковника» в салоне ощущалось все сильнее, и Садлер с наслаждением вдыхал божественный аромат.

B прошлом году он описал свое знакомство с ливаро в книжке об англичанине, поселившемся в Париже, а вскоре после ее выхода в свет ему позвонили из городка под названием Ливаро. Джентльмен, занимающий весьма высокое положение в сырной иерархии, сказал, что прочитал книгу и будет счастлив лично познакомиться с поклонником главной радости и гордости Ливаро. А поскольку книга была написана по-французски и даже попала в список французских бестселлеров, она прославила их город на всю страну, а ее автор заслуживает официальной благодарности и высших почестей. Не согласится ли месье Садлер стать спонсором ежегодной ярмарки сыров в Ливаро и получить звание chevalier de fromage [79]?

Разве мог он отказаться? Получить награду за то, что ты ешь, — об этом можно только мечтать! И, разумеется, Садлер сказал «да». А потом позвонил мне.

— Это настоящий сырный пантеон, — хвастался он. — Мне вручат медаль. Праздник продолжается три дня. Вина и ливаро будет хоть завались. Собирай чемодан. Мне нужен помощник.

Вот потому-то одним жарким августовским днем, в субботу, я оказался в Нормандии среди бесконечных фруктовых садов и фермерских домиков, наполовину облицованных деревом. Этот район Франции, богатый зелеными полями, коровами и яблоками, утопающий в сливках и кальвадосе, был, среди прочего, и родиной тех воинов, кто под предводительством Вильгельма Завоевателя покорил Англию (кстати, сам Вильгельм, хоть и прославился своим агрессивным поведением, был, по-видимому, щедрым и любящим отцом. Умирая в 1087 году, он завещал своему старшему сыну Роберту Нормандию, а младшему Вильяму Руфусу — Англию. К счастью для мальчиков, в те дни еще не придумали налога на наследство).

В наши дни происходит обратный процесс, и теперь англичане завоевывают Нормандию. Они скупают фермы, крестьянские дома и особняки, привозят с собой свой мармелад и неискоренимое пристрастие к главному достижению цивилизации — английским газетам. Прохаживаясь по оживленной главной улице Ливаро, я услышал, как брюзгливый английский голос выговаривает киоскеру за непомерную цену на вчерашний номер «Таймс». При всем желании я не могу представить себе француза, который в глухой английской провинции станет жаловаться на цену «Ле Монд». Хотя бы потому, что он не найдет там ничего похожего на «Ле Монд». Все-таки мы, англичане, чересчур замкнутый народ. Дух моего бывшего босса Дженкинса еще витает среди нас.

Мы с Садлером договорились встретиться в отеле, в самом конце главной улицы. Хорошо зная своего друга, я тут же отправился в ресторан и, разумеется, нашел его там. Он сидел за столиком, потягивал последний бокал вина и строчил что-то на оборотной стороне конверта.

Думаю, мне надо будет произнести речь, — заявил он, постучав пальцем по своим запискам. — Вот, возьми. — Садлер протянул мне лист желтоватой бумаги. — Это программа праздника. Ты почитай, а я пока допишу.

Он опять начал строчить на конверте, а я углубился в программу.

B ней было предусмотрено все, чего только можно ожидать от ярмарки сыров такого масштаба: aperitif concert, парад с оркестром, дегустации сыров, дегустации сидра, дегустации кальвадоса, барбекю, аттракционы и большой субботний бал. Нашлось и два сюрприза: в тот самый день должен был состояться «слепой» аукцион [80], на котором предстояло продать сорок amoillantes, то есть стельных коров, а в воскресенье — соревнование пожирателей сыра, победителю которого будет присвоено звание le plus gros mangeur [81].