Голос сердца - Лаудэн Дороти. Страница 11

И он виновато потупился, словно нес личную ответственность за случившееся.

Микаэла в растерянности переводила взор с одного на другого. В эту минуту никто не находил нужных слов. Микаэла вздохнула. Затем она подошла к Брайену, так и не пробудившемуся ото сна, села на край его кровати и нежно погладила по голове.

Но ни этот жест, ни звуки разговоров вокруг него не заставили мальчика проснуться.

— Брайен?! — Микаэла нажала чуть сильнее на его щеку, но он и не шевельнулся. — Брайен! — Профессиональным движением Микаэла подняла веко мальчика. Неподвижный зрачок был устремлен вверх. — Он в беспамятстве, — произнесла она так тихо, что вряд ли эти слова могли расслышать присутствующие в комнате, хотя они толпились у двери всего лишь в нескольких метрах от нее. Но удрученная поза Микаэлы красноречивее всяких слов сказала им, насколько в последние часы незаметно для окружающих ухудшилось состояние Брайена.

— Как же теперь быть? — Нервно теребя воротник сутаны, священник в поисках помощи повернулся к миссис Олив. Им уже случалось вместе переживать подобные трагические ситуации.

— Что же я могу сделать? — невыразительным тоном ответила Микаэла, скептически качая головой. — В прошлом я неоднократно помогала Брайену, это было в моих силах. Но на сей раз не в моей власти помочь ему.

— Как поживает Брайен? — раздался с порога знакомый голос. Отстранив стоявших на его пути миссис Олив и Хореса, в комнату вошел Салли. При виде Микаэлы, склонившейся над неподвижным мальчиком, он замер на месте, ошеломленный. — Что тут…

Он запнулся на полуслове, так как Микаэла взглянула на него с выражением гнева и беспомощности на лице.

— Вы еще смеете спрашивать меня об этом! — вдруг потеряв голос, прошептала она. — Или же вы, может быть, еще ожидаете от меня благодарности за то, что вообще проявляете хоть какой-то интерес к Брайену, пока есть чем интересоваться? — До сих пор никто не слышал, чтобы Микаэла когда-нибудь говорила с такой горечью. Присущее ей самообладание, с которым она выполняла свои профессиональные обязанности, изменило ей в этот момент, сейчас она выступала не как врач, а как мать, сидящая у постели смертельно больного сына.

Она поднялась и приблизилась к Салли.

— Где же вы все это время пропадали? — с вызовом спросила она.

— Я молился, — невозмутимо ответил Салли. — Я молился, опасаясь, как бы при падении Брайен не пострадал больше, чем это казалось поначалу.

Микаэлу охватывало все более сильное волнение. Поддавшись ему, она, по-видимому, забыла, что они с Салли не одни в комнате.

— Как бы Брайен не пострадал больше?! — повторила она. — Да он получил тяжелые травмы, с какими мне еще не приходилось сталкиваться за всю мою практику. И виноваты в этом вы, и только вы! — Теперь она уже чуть ли не кричала.

— Позвольте, позвольте! — вмешалась миссис Олив. — Чем же Салли провинился? Все маленькие мальчики любят карабкаться на деревья. На то они и маленькие мальчики! — Она твердо взглянула Микаэле в глаза. — И до сих пор вас вполне устраивало, что Салли занимается вашими детьми, в то время как вы своими материнскими обязанностями пренебрегаете.

— Да как у вас хватает решимости… — Микаэла задыхалась от душившей ее ярости.

— Тихо, тихо! — Священник поспешно встал между ссорящимися женщинами. — Вам обеим лучше замолчать. Совершенно неизвестно, как подобный громкий спор может отразиться на состоянии Брайена. И к тому же у нас есть более важные дела, чем взаимные обвинения. — Он ткнул пальцем в сторону Колин, которая, безудержно рыдая, бросилась на шею своему старшему брату. — Нам следует поддерживать друг друга. А самое главное — мы должны думать лишь о том, как помочь Брайену.

Последнее замечание священника окончательно вывело Микаэлу из себя. Разве она недостаточно ясно выразилась? Доктор Реннер был ее последней надеждой, но теперь и ее не стало. Собрав последние силы, она сбежала по лестнице вниз, в кабинет, где обычно вела прием больных, в отчаянии бросилась на стул у письменного стола, уронила голову на сложенные руки и наконец дала волю слезам. После смерти отца она еще не испытывала такого невыносимого страдания. В своей врачебной практике ей не раз приходилось склонять голову перед неизбежностью смерти. Но сейчас, когда она была вынуждена в бездействии взирать на то, как к ее мальчику неотступно приближается гибель, беспредельная сердечная мука лишила ее рассудка.

Объятая горем, она даже не заметила, как дверь кабинета открылась и вошел Салли. Он словно и не слышал тех обвинений, что бросила ему Микаэла наверху. Ее безудержную вспышку и резкие слова, обращенные к нему, Салли воспринял как вопль о помощи. Вопль женщины, которая вот-вот потеряет своего ребенка и в этот миг чувствует себя как никогда одинокой.

Остановившись за спиной Микаэлы, Салли мягко положил руки ей на плечи, по которым стекал бурный каскад золотистых волос.

— Доктор Майк, — тихо прошептал он.

Микаэла взглянула на него, не веря своим глазам. И тут же, отбросив обычную сдержанность, обняла Салли и спрятала голову на его груди.

— О Салли, прости меня, пожалуйста! Все это я наговорила помимо своей воли.

— Ничего, ничего, — ответил он, нерешительно гладя ее по голове.

— Ты ни в чем не виноват, — продолжала Микаэла, крепче сжимая кольцо своих рук вокруг Салли, как если бы она надеялась таким образом остановить неотвратимый ход событий.

— Мне следовало лучше смотреть за мальчиком, — еле слышно пробормотал Салли. Он вдруг лишился голоса и сам не мог понять, что на него так подействовало — то ли тревога за Брайена, то ли смущение, вызванное тем, что Микаэла впервые обратилась к нему с доверительным «ты». Быть может, и гнев ее объясняется тем, что в последние два дня, пребывая в одиночестве, она все более раздражалась непонятным отсутствием Салли.

— Священник прав, — говорила между тем Микаэла. — Мы должны поддерживать друг друга и найти общими усилиями какой-нибудь выход из этого тупика.

До понедельника Брайен не выдержит, а раньше доктор Реннер приехать не может. Не исключено, что мальчик впал в бессознательное состояние еще вчера вечером.

— А почему ты не хочешь сама сделать ему операцию? — Салли померещилось, что его «ты», подхваченное эхом, несколько раз прозвучало под сводами помещения.

— Я не могу, — ответила Микаэла, и по ее телу пробежала дрожь. — У меня нет ни малейшего представления о мозговых операциях. А они настолько сложны, что достаточно ничтожной ошибки — и Брайен, если даже не умрет, может до конца жизни остаться беспомощным инвалидом.

— Есть ли у тебя иная возможность? — спросил Салли после минутного молчания.

— Ах, Салли! — Микаэла разомкнула руки и наконец взглянула Салли в лицо. — Я не лечащий врач Брайена, я его мать.

— Вот именно. Об этом-то я и веду речь, — серьезно кивнул Салли.

Весть о том, что сегодня почтовый дилижанс не сможет прибыть, распространилась по городу со скоростью пожара. Все хорошо представляли себе, какие последствия для больного может иметь это обстоятельство. И добрая половина населения Колорадо-Спрингс вновь собралась у больницы доктора Майк, с волнением ожидая, что же произойдет дальше.

Салли удалось, правда не без труда, уговорить Микаэлу выйти на крыльцо дома и сообщить толпе, в каком состоянии находится Брайен. Люди, проявившие такое участие к судьбе мальчика, вполне заслужили подобный жест доброй воли.

Священник, миссис Олив, Колин и Мэтью также спустились вниз, Хорес же остался дежурить у постели Брайена, чтобы в случае необходимости немедленно позвать на помощь.

Микаэла глубоко вздохнула и чуть помедлила, собираясь с мыслями.

— Благодарю вас всех за то, что вы так переживаете за Брайена, — начала она. — Вам, наверное, уже известно, что врач, на которого я возлагала все свои надежды, будет здесь не раньше понедельника. Но до понедельника Брайен ждать не может. Со вчерашнего вечера он находится в бессознательном состоянии.

В ответ на это сообщение воцарилась мертвая тишина. Микаэла впервые облекла в слова опасность, угрожающую Брайену. И хотя каждый из присутствующих втайне подозревал истинное положение дел, только сейчас, когда доктор Майк обнародовала его, нависшая над Брайеном угроза обрела как бы реальную форму.