В поисках белого бизона - Рид Томас Майн. Страница 49

Туземное население при охоте на кондора применяет различные способы. Иногда охотники лежат в засаде около трупа животного и подстреливают птицу, когда та садится; но убивать их таким способом трудно, так как у кондоров очень плотное, густое оперение и они вообще чрезвычайно живучи — их можно убить, только если пуля попадет прямо в сердце. Поэтому данный способ применяется редко. Второй способ — это подождать, пока кондор насытится до предела, и тогда он, как большинство других стервятников, некоторое время не в состоянии взлететь. Охотники подъезжают к кондору на лошадях и кидают лассо или мешают птице взлететь, обвивая ей ноги при помощи «болас». Болас представляют собой длинные, узкие ремни со свинцовыми шарами на концах; если их ловко кинуть, они обвиваются вокруг ног кондора и не дают ему улететь. Третий способ еще более верный. Охотники строят большой загон, куда помещают много падали. Частокол, окружающий загон, делают таким высоким, что, когда птица наедается, она не в состоянии подняться в воздух и перебраться через загородку; тогда ее ловят или убивают дубинками. Индейцы убивают кондоров камнями, кидая их на большое расстояние при помощи пращи, — они необыкновенно ловко пользуются этим видом оружия.

Живых кондоров ловят капканами и силками; индейцы Сьерры применяют иногда несколько своеобразный, но отличный способ, заключающийся в следующем: охотник берет свежесодранную шкуру какого-нибудь животного, быка или лошади, на которой остался еще кусок мяса. С этим охотник выходит на открытое место, где кондоры, которые кружат высоко в небе, могут легко увидеть его. Выбрав подходящее место, охотник ложится на землю, а шкуру, мясом вверх, надевает на себя. Ему недолго приходится ждать: какой-нибудь из кондоров, зорким глазом обнаружив окровавленный предмет, спускается на землю. Ничего не подозревая, птица смело вспрыгивает на шкуру и начинает пожирать мясо. Охотник под шкурой осторожно нащупывает одну из ног птицы и крепко хватает ее, обмотав свободными складками шкуры. Запасшись предварительно длинной веревкой, он быстро завязывает ее вокруг ноги кондора и, взяв другой конец в руку, появляется из-под шкуры перед удивленным пленником. Конечно, во время всей этой операции кондор бьет крыльями и изо всех сил вырывается, и, если бы охотника не защищала шкура, он мог бы потерять глаз или вообще птица исклевала бы его своим сильным клювом.

Когда охотник уже как следует поймал добычу, он пропускает кожаный ремень через ноздри птицы и, хорошенько завязав его, ведет кондора с триумфом домой.

Таким же образом птицу можно держать на привязи столько времени, сколько потребуется. Сквозь ноздри пропускается веревка, другой конец которой закреплен на колышке, вбитом в землю, и пленник имеет возможность свободно ходить по кругу. Иногда, забыв, что он привязан, кондор пытается взлететь, но внезапный рывок возвращает его обратно, и при этом он всегда падает на голову.

— Но как же получается, — спросил Франсуа, — что они еще не истреблены, если на кондоров охотятся таким способом и так легко ловят их? Они такие громадные, всякий может видеть их на значительном расстоянии, и, мне кажется, к ним легко подойти; и все же существуют целые стаи этих птиц, не правда ли?

— Ты совершенно прав, — ответил Люсьен, — их еще много в Андах Чили и Перу. Мне думается, я могу объяснить это тебе. Это происходит потому, что у кондоров сеть безопасное место не только в то время, когда они выводят птенцов, но и в любое другое время, когда им только понадобится спрятаться. Многочисленные пики Анд, где живут эти птицы, возвышаются далеко за границей вечных снегов. Кондоры гнездятся на этих вершинах, среди голых, лишенных растительности скал. Никто никогда не помышляет о том, чтобы взобраться на эти горы, и действительно, на многие из этих вершин никогда не ступала нога человека. Там нет даже каких бы то ни было животных и птиц, за исключением самих кондоров. Кондор является единственным владыкой высокогорных районов. Поэтому, в противоположность большинству других существ, эти птицы обладают убежищем, куда не может проникнуть ни один враг, и они могут выводить птенцов и выращивать их в полной безопасности. Больше того, они имеют возможность отдыхать ночью без всяких тревог, за исключением шума снежных обвалов или громких раскатов грома, часто раздающихся в этих горных районах. Но кондор совсем не боится грозы и обвалов, он их и не замечает и спокойно спит, даже когда огненная молния сверкает вокруг его гнезда.

Итак, совершенно очевидно, что птицы, обладающие безопасным убежищем, где они могут выводить свое потомство или скрыться во время опасности, нелегко подвергаются истреблению. Такие же существа, как орлы и им подобные, встречаются теперь редко, потому что места, где они выводят птенцов и где они живут, доступны не только человеку, но и множеству других врагов. С кондором дело обстоит иначе. Эта порода птиц никогда не будет истреблена, пока существуют Анды, а они, будем надеяться, еще долго продержатся!

— Какие гнезда они строят? — спросил Франсуа.

— Кондоры не строят гнезд, — отвечал Люсьен, — они выбирают впадину в скалах или в земле около скал, кладут туда два больших белых овальных яйца и высиживают их так же, как другие хищные птицы. Как это ни странно, о жизни кондоров в их высоких убежищах очень мало известно, потому что жители Сьерры редко отваживаются подняться в районы, где живут эти птицы. Они знают о кондорах только то, что могут наблюдать, когда эти большие птицы спускаются утром и вечером на плато и в заселенные горные долины в поисках пищи. В середине дня кондор обычно сидит на какой-нибудь высокой скале и спит. Если наступает холод, они иногда прилетают к жарким берегам Тихого океана, но все же эти птицы явно переносят холод лучше, чем жару.

— Королевский гриф, — продолжал Люсьен, — следующий вид, который заслуживает нашего внимания. Он тоже саркорамф и единственный представитель этого рода, за исключением кондора. Королевский гриф во многом отличается от кондора. Он не так любит горы, а больше предпочитает низкие саванны и безлесные равнины. Он предпочитает жару холоду, и его редко можно встретить где-нибудь, кроме тропиков, хотя он иногда и посещает полуостров Флорида и северные равнины Мексики, но в этих местах он является редкой перелетной птицей. Питается королевский гриф в основном падалью и мертвой рыбой, оставшейся в пересохших болотах и озерах, но он также убивает и ест змей, ящериц и маленьких млекопитающих.

Некоторые натуралисты утверждают, что во Флориде королевский гриф появляется только после пожаров в саваннах: он летит низко над землей среди пепла, выискивая и поедая змей и ящериц, сгоревших во время пожара. Таким образом, эти ученые делают вывод, что пища королевского грифа должна состоять исключительно из жареных пресмыкающихся, но, поскольку грифу не всегда удается обеспечить себя уже приготовленным кушаньем, я думаю, мы можем смело сказать, что он не откажется съесть их в сыром виде.

Королевские грифы живут парами, как и орлы, хотя их часто видят и стаями, когда они слетаются к трупу животного. Эту птицу называют «раскрашенным» грифом — из-за блестящих красок на голове и шее, которые действительно выглядят как раскрашенные. Он приобрел название «королевский гриф» не потому, что обладает какими-нибудь особыми качествами, а из-за того, что он тиранит своих простых собратьев, не подпуская их к пище, пока сам не насытится лучшими кусками. В этом отношении название «королевский» — очень подходящее, поскольку подобное поведение представляет собой поразительную аналогию с тем, как большинство королей человечества обращаются с простым народом.

— Следующий за кондором по величине, — продолжал натуралист, — и, возможно, равный ему, — большой калифорнийский гриф, или «северный кондор». Он принадлежит к роду изрыгающих грифов, Эту птицу можно назвать черной, поскольку она почти вся такого оттенка, хота некоторые нижние перья крыла коричневые, а на концах — белые. Голая голова и шея у калифорнийского грифа красноватые, но у него нет гребня, как у кондоров и королевских грифов. Сзади на шее заостренные перья образуют что-то вроде кольца или воротника, как и у других птиц этой породы.