Пиратские широты - Крайтон Майкл. Страница 51

— Меня можешь не благодарить, — откликнулся Эндерс и кивнул на Мавра. — Этот чернокожий ублюдок меня столкнул.

Басса, лишенный возможности говорить, лишь ухмыльнулся.

«Эль Тринидад» начал разворот, чтобы лечь на другой галс и подобрать их.

— Знаешь, а ведь когда мы вернемся в Порт-Ройял, нам же ни одна живая душа не поверит! — тонко подметил Эндерс, пока они бултыхались в воде.

С корабля им сбросили веревки и вытащили на борт всех троих, мокрых до нитки, кашляющих и совершенно измотанных.

Часть шестая

Порт-Ройял

Глава 34

Рано утром 20 октября 1665 года испанский галеон «Эль Тринидад» подошел к восточному проливу, ведущему к Порт-Ройялу. Капитан Хантер приказал бросить якорь у поросшего кустарником каменистого берега, именуемого Сауз-Кей.

До самого Порт-Ройяла было две мили. Хантер с командой стояли у поручней и смотрели через пролив на город. В порту было тихо. Их прибытия еще не заметили, но они знали, что через считаные мгновения там грохнут выстрелы и вспыхнет неистовое безумие празднования, которым всегда сопровождалось прибытие захваченных трофеев. Оно длилось целый день, а то и два.

Однако же шел час за часом, а никаких признаков торжества не наблюдалось. Напротив, каперам казалось, что город с каждой минутой делается все тише. Над недвижной водной гладью не разносилось ни грохота выстрелов, ни радостных криков, и даже праздничных костров было не видать.

— Может, на город напали доны? — хмуро предположил Эндерс.

Хантер покачал головой.

— Это исключено.

Порт-Ройял был самой сильной английской колонией в Новом Свете. Испанцы могли бы напасть на Сент-Китс или еще какое-нибудь отдаленное поселение, но не на Порт-Ройял.

— Но тут явно что-то не так.

— Скоро мы все узнаем, — отозвался капитан, поскольку ровно в этот момент от форта Чарльз, под пушками которого они как раз стояли, отчалил баркас.

Он пришвартовался к «Эль Тринидаду», и на борт галеона поднялся капитан королевской милиции. Хантер знал его. Это был Эмерсон, подающий надежды молодой офицер.

Почему-то он держался напряженно и излишне громко спросил:

— Кто командует этим судном?

— Я, — отозвался Хантер, вышел вперед и улыбнулся. — Как поживаешь, Питер?

Но Эмерсон оставался все так же напряженным и низе как не выказал, что знаком с Чарльзом.

— Будьте любезны, сэр, назовитесь.

— Питер, ты же отлично знаешь, кто я такой! Что все это значит?

— Назовитесь, сэр, или вы будете наказаны.

Хантер нахмурился.

— Что это еще за фарс?

Эмерсон, упрямо выпрямившись, продолжал:

— Вы — Чарльз Хантер, гражданин колонии Массачусетс, проживавший в последнее время в Ямайке, колонии его величества?

— Да, — подтвердил капитан и заметил, что, несмотря на прохладный ночной ветер, Эмерсона бросило в пот.

— Будьте любезны, назовите свое судно.

— Это испанский галеон, носящий имя «Эль Тринидад».

— Испанское судно?

Терпение Хантера истощилось.

— Да, испанское! Вы что, ослепли?

Эмерсон набрал побольше воздуха в грудь и заявил:

— В таком случае я обязан арестовать за пиратство вас, Чарльз Хантер.

— Пиратство?!

— Равно как и всю вашу команду. Вы отправитесь со мною на баркасе.

Капитан был потрясен.

— Кто отдал приказ об аресте?

— Мистер Роберт Хэклетт, исполняющий обязанности губернатора Ямайки.

— Но сэр Джеймс…

— Сэр Джеймс в настоящий момент умирает, — ответил Эмерсон. — А теперь, будьте любезны, следуйте за мной.

Хантер был ошеломлен. Он медленно, словно загипнотизированный, спустился по трапу в баркас. Солдаты принялись грести к берегу. Чарльз оглянулся на отдаляющийся силуэт своего судна. Он знал, что экипаж сейчас ошарашен не меньше его.

Капитан повернулся к Эмерсону.

— Да что за чертовщина тут происходит?

Вернувшись на баркас, офицер несколько расслабился.

— Здесь многое изменилось, — сообщил он. — Две недели назад сэр Джеймс подхватил лихорадку.

— Какую?

— Я могу вам сказать только то, что известно мне самому, — отозвался Эмерсон. — Сэр Джеймс оказался прикован к постели, у себя, в губернаторском особняке. В его отсутствие мистер Хэклетт взял на себя управление колонией. Ему помогает коммандер Скотт.

— В самом деле?

Хантер понимал, что слишком медленно осознает происходящее. Он просто поверить не мог, что исходом всех его рискованных приключении, пережитых за последние полтора месяца, станет то, что его посадят в тюрьму и, несомненно, повесят словно какого-то пирата.

— Да, — подтвердил Эмерсон. — Мистер Хэклетт обращался с городом сурово. Многие уже в тюрьме либо повешены. Питта вздернули на прошлой неделе.

— Питта?!

— Морли — не далее как вчера. Выписан ордер на ваш арест.

На ум Хантеру пришло множество возражений и столько же вопросов, но он не стал ничего говорить. Эмерсон был всего лишь должностным лицом, офицером, которому велели исполнить приказ начальства, тщеславного фата Скотта. Он просто исполнял свои обязанности.

— В какую тюрьму меня отправят?

— В Маршалси.

От абсурдности ситуации капитан даже рассмеялся.

— Я знаком с начальником Маршалси.

— Уже нет. Там теперь новый начальник. Человек Хэклетта.

— Ясно.

Продолжать Хантер не стал. Он слушал плеск воды под веслами и смотрел на приближающуюся громаду форта Чарльз.

В форте капитан был просто поражен, увидев бдительность и готовность войск действовать. Прежде на парапете стены форта Чарльз можно было обнаружить дюжину пьяных часовых, распевающих похабные песни. Нынешним же утром здесь не оказалось ни одного подобного субъекта. Все были в мундирах, подтянутые и аккуратные.

Хантера в сопровождении вооруженных, держащихся настороже солдат отвели в город. Они прошли по непривычно тихой Лайм-стрит, затем — по Йорк-стрит, мимо темных таверн, которые в этот час всегда были ярко освещены. Тишина, царящая в городе, и пустынные улицы поражали арестанта.

Маршалси, тюрьма для мужчин, находилась в конце Йорк-стрит. Это было большое каменное здание, на двух его этажах насчитывалось пятьдесят камер. В тюрьме воняло мочой и фекалиями. По полу, засыпанному тростником, шныряли крысы. Заключенные смотрели из-за решеток пустыми, ничего не выражающими глазами. Солдаты с факелами провели Хантера в одну из камер и заперли там.

Капитан огляделся. В камере не было ничего, ни кровати, ни койки, лишь солома на полу и высоко наверху — окно, забранное решеткой. Сквозь него видно было облако, медленно плывущее поперек молодого месяца.

Когда дверь с лязгом затворилась, Хантер обернулся и взглянул на Эмерсона.

— Когда меня будут судить за пиратство?

— Завтра, — ответил тот и ушел.

Суд над Чарльзом Хантером состоялся восемнадцатого октября, в субботу. Обычно в канун воскресенья этого не делалось, однако же Хантера судили именно в этот день. Здание, поврежденное землетрясением, было почти пустым, когда Чарльза — одного, без команды, — ввели туда. Там его ждал лишь трибунал из семи человек, восседавших за деревянным столом. Возглавлял его сам Роберт Хэклетт, исполняющий обязанности губернатора колонии Ямайка.

Хантера поставили перед членами суда, чтобы зачитать ему обвинение.

— Поднимите правую руку.

Капитан повиновался.

— Чарльз Хантер и все члены его команды властью нашего суверена, Карла, короля Великобритании, обвиняются в следующем.

Последовала пауза. Хантер оглядел присутствующих. Хэклетт свирепо взирал на обвиняемого сверху вниз, с едва заметной самодовольной улыбкой. Коммандер Скотт ковырял в зубах золотой зубочисткой. Торговцы Фостер и Пуэрмен отвели глаза, когда Чарльз взглянул на них. Дальше сидели лейтенант Додсон, тучный офицер милиции, едва влезающий в свой мундир, и Джеймс Фипс, капитан торгового судна. Хантер знал всех этих людей и заметил, насколько им не по себе.