Тайны Времени - Чернобров Вадим Александрович. Страница 12

Всего Кулик совершил восемь попыток отыскать Тунгусский метеорит: в апреле-ноябре 1928 года он организовал 3-ю экспедицию совместно с режисером Совкино Н.Г.Вишняком; в 1929-1930 – 4-ю совместно с Осоавиахимом (первая попытка с воздуха сфотографировать вывал леса не удалась); в 1933 – 5-ю экспедицию для сбора космической пыли; в 1937 – 6-ю, во время которой не удалось сделать аэрофотосъемку по причине поломки самолета 12 июня; в 1938 – 7-ю во время которой при содействии О.Ю.Шмидта и И.Д.Папанина удалось наконец сделать аэрофотосъемку; в июле-октябре 1939 – 8-ю и последнюю поездку…

Сами по себе куликовские приключения достойны отдельного авантюрно-приключенческого романа. Судьба не раз улыбалась, а затем предавала этого увлеченного человека. Образ бородатого "ученного мужика" с наганом надолго вошел в память старожилов сибирских поселков, где ему по мере необходимости приходилось "революционными методами" выбивать нужные экспедиции подводы, лодки, оленей, проводников, продовольствие, патроны и т.д. В научных диспутах наган он не выхватывал, но собственную точку зрения доказывал более чем горячо. Это в Москве. А в тайге же попросту не допускал инакомыслия и любых самых робких попыток повезти исследования в другом направлении. Да и дисциплина в лагере была настолько сильной, что исследователи не имели права удаляться на полчаса от срубленных на метеоритной заимке изб даже для поиска осколков того-же метеорита.

Знаменитый камень Янковского как раз и был найден в верховьях ручья Чургим не благодаря мудрому руководству, а вопреки ему (в день, когда Кулик отсутствовал в лагере). Удивительной фактуры валун удалось сфотографировать, по этой единственной фотографии до сих пор идут споры у метеоритчиков. Спор, однако, безнадежный – первооткрыватель камня Константин Дмитриевич ЯНКОВСКИЙ был вскоре после этого открытия укушен гадюкой, долго провалялся в забытьи, несколько месяцев выздоравливал, а потом… сколько ни бродил по тайге, а найти явившийся ему однажды камень, лежащий на взгорке, уже не смог. Не сумели его найти и десятки других охотников за удачей уже позже, и многие даже сомневались, что камень существовал в реальности. В защиту Янковского надо сказать, что ту единственную фотографию до самой смерти он носил в паспорте у сердца и о камне бормотал даже на смертном одре. О глупостях в такие минуты не говорят… Забегая вперед, скажу, что не очень-то веря в удачу, искали этот камень и мы, бродили по плану и наугад по горе Стойковича и вдоль Южного болота – с тем же успехом…

Кулик же основное внимание в своих поисках метеоритных осколков обратил на круглые заболоченные воронки. Воронки или болота? Пока в Москве бурно спорили, пока болотоведы доказывали естественное происхождение круглых ям, сам Леонид Алексеевич решил действовать. Очень много человеко-дней вложили в осушение ближайшей к Метеоритной Заимке воронке – ей дали имя Сусловской. За несколько месяцев каждодневных усилий прокопали-продолбили в вечной мерзлоте канал, спустили воду… На дне идеально круглого болота обнаружился пень, неповрежденные корни которого уходили глубоко в землю. Если бы кратер произошел от мощного взрыва, удара метеорита, то ничего подобного не сохранилось бы. Значит, это был не метеорит, или – делает вывод Кулик – метеорит упал не здесь! Копать надо на Южном болоте, эпицентр – там! (Справедливости ради надо заметить, что с воронкой не все так просто – другим исследователем, болотоведом Шумиловой было установлено, что торфяные пласты все-таки были повреждены…примерно в 1908 году!)

Терпение у тех, кто хотел бы побыстрее увидеть реальную отдачу от экспедиции, периодически кончается. С той же периодичностью у экспедиции кончаются и деньги. В какой-то момент Кулику становится понятно, что очередное бесславное возвращение из сибирской командировки может стать для него последним, и он идет на хитрость – остается в тайге с явным намерением зазимовать, а с подачи его помощников, в первую очередь Виктора Александровича СЫТИНА, в прессе поднимается широкая волна – надо немедленно организовать спасательную экспедицию – спасать беспомощного и голодающего ученого. В сибирских газетах сквозит недоумение – сибирякам непонятно, как можно терпеть бедствие, если человек имеет небольшой (но достаточный для бывалого таежника) запас продуктов, зачем нужно искать "робинзона", если "каждая собака в Ванаваре" знает месторасположение изб Кулика, откуда, кстати, Кулик и сам мог бы дойти за 3-4 дня до поселка. "Кажется, что Кулика спасают, чтобы он не утонул на сухом месте!" ["Ачинский крестьянин" 28.10.1928]. Но такие настроения – только в Сибири, в центральных же газетах волнение за судьбу смелого ученого не уступает переживаниям во время спасения челюскинцев. Возражения научных оппонентов Кулика стали просто неуместными в ситуации, когда вопрос стоял о "жизни и смерти". Разумеется, вскоре в авральном порядке к избам направился спасательный караван, и "спасенный" ученый продолжил изыскания вместе со своими "спасателями".

Спокойной жизнью во время бешеных поисков метеорита Кулик наслаждался недолго. Очень скоро на него в Москву летит донос: Кулик – враг народа, транжирит народные деньги, никакого метеорита нет и в помине, а поваленные деревья – это просто последствия большого урагана. Деньги дают уже с большим скрипом, но давать пока обещают, вроде бы и в лагеря не отправляют – куда же дальше Тунгуски?! Ученый, согласно известному афоризму, есть человек, удовлетворяющий собственное любопытство за государственный счет. Так вот, Кулик был не просто ученым в полном смысле этого слова, он был еще и очень любопытным ученым, и, чтобы московские чиновники не мешали ему удовлетворять самую большую страсть в жизни, ему приходилось все чаще и чаще утверждать: метеорит вот-вот будет найден. Зная дуболомость чиновников от науки (тех, у кого любопытство ограничивается собственным сейфом), винить его в такой маленькой шалости не поднимается рука.

Хитрец, однако, не "транжирил народные деньги", во всяком случае сам он был уверен, что все расходы от поиска метеорита с лихвой окупятся. Страна в 1939 году готовилась к войне, а Кулик становился все более уверенным, что упавший в Южное болото метеорит состоял целиком из стратегического металла никеля. Запасы никеля в огромном метеорите таковы, что СССР будет обеспечен никелем с запасом. Академик Александр Евгеньевич ФЕРСМАН даже предложил спустить всю воду из Южного болота, чтобы легче было добывать металл… Кулик вновь и вновь уходит на поиски драгоценного метеорита, с последней экспедицией он прибыл в эпицентр 6 августа 1939 года. А 18 сентября он в последний раз закрыл за собой дверь на заимке, которую впоследствии навсегда будут звать его именем.

Поездка на следующий год "не прошла по сметам" и ее перенесли на август 1941 года. В блокноте, куда Кулик заносил все свои планы на будущие исследовательские сезоны, он написал: "…в 1941 – необходимо уточнить местонахождение стратегического метеорита". Напротив цифры "1942" в блокноте значилось "начать строительство узкоколейной дороги Южное болото-Ванавара для вывоза из района эпицентра найденных обломков чистого никеля"… Судьба не оказалась добра по отношению к Кулику. В 1941 году он ушел добровольцем на фронт, был ранен, попал в плен, где долго ухаживал за больными пленными красноармейцами и лечил их до тех пор, пока в 1942-м 14 апреля болезнь не подкосила уже его самого. В предсмертном бреду он все еще призывал ехать на Подкаменную Тунгуску…

…Спустя много лет именем этого человека назовут кратер на обратной стороне Луны, метеоритное происхождение которого не вызывало сомнений. Но поиски метеорита на Тунгуске так больше и не состоялись. Чем больше отправлялось в тайгу экспедиций, тем больше среди ученых росло убеждение, что в тайге упал вовсе не метеорит. Но что?