Чародей - Смит Уилбур. Страница 134

Многие из колесниц были так глубоко захоронены под горячим желтым песком, что были утрачены навсегда или до тех пор, пока следующая великая буря не раскроет их, но в конце концов люди Нефера откопали сто пять колесниц. Достаточно, чтобы оснастить пять отрядов.

Когда Нефер въезжал в ворота Галлалы на царской колеснице, Мерен стоял на площадке рядом с ним.

Минтака и Мерикара стояли на крыше фронтона храма Хатор и сыпали на них лепестки олеандра, когда они проезжали внизу.

– Он такой красивый. – Голос Мерикары был хриплым от благоговения. – Такой высокий и красивый.

– Очень высокий, красивый и сильный, – согласилась Минтака. – Он будет самым великим фараоном в истории Египта.

– Я имела в виду не Нефера, – сказала Мерикара.

К этому времени между городом и Египтом образовался процветающий контрабандный путь, и в город регулярно приходили караваны из порта Сафага на восточном море. После захвата казны Трока и Нага Галлала превратилась в город, богатый золотом. Подобно гиенам, торговцы издалека учуяли аромат желтого металла и повезли в город товары со всех концов света. В настоящее время не было такой роскошной вещи или потребности, которую нельзя было бы купить в лавках города, поэтому Минтаке для пира в честь встречи удалось получить повозку самого лучшего красного вина с виноградников храма Осириса в Бусирисе, и она приберегла его на вечер того дня, когда вернулись колесничие.

По ее распоряжению мясники насадили на вертела и целиком зажарили десять волов и сотню кур и гусей. Быстро доставили с побережья, меняя, для скорости, колесницы, свежую рыбу и корзины омаров в морских водорослях. Длинноусые омары все еще были живы и пищали, когда их опускали в кипящие горшки. Охотники обыскали окрестную пустыню и вернулись с газелью, сернобыком и мясом и яйцами страуса.

Пир был радостным празднованием их достижений и маленьких побед над ложными фараонами. Вино текло рекой, когда Нефер поднялся, чтобы приветствовать гостей и объявить о том, что из-под песка откопано пять отрядов.

– С лошадьми, которых мы освободили от тирании Трока… – при этих словах раздались крики и громкий смех, – …с оружием и колесницами, которые у нас сейчас есть, мы сможем защититься от Трока и Нага. Вы знаете, что каждый день к синему знамени приходят новые солдаты. Скоро речь пойдет не просто о защите, а о возврате того, что было у нас украдено, о воздаянии за страшные дела этих двух чудовищ. На их руках кровь истинных и благородных царей. Они – убийцы царя Апепи, отца благородной женщины, сидящей рядом со мной, и моего родного отца, фараона Тамоса.

Гости замолчали и озадаченно смотрели друг на друга в ожидании объяснения. Затем поднялся Хилто. Нефер подготовил его, попросив задать вопрос.

– Божественно великий, простите мое невежество, поскольку я – лишь простой человек, но я не понимаю. Весь мир знает, что царь Апепи погиб по несчастной случайности, когда его барка загорелась во время стоянки на якоре в Баласфура. А вы сейчас возлагаете вину за его смерть на лжефараонов. Отчего?

– Среди нас есть свидетель истинных событий той трагической ночи. – Нефер протянул руку и помог Минтаке подняться. Присутствующие приветствовали ее, поскольку все полюбили ее за красоту и добрый нрав. Когда Нефер поднял руку, они затихли и стали внимательно слушать ее рассказ об убийстве ее отца и братьев. Она подбирала простые слова и говорила с жителями Галлалы как с друзьями и товарищами, и ей удалось разделить с ними собственный ужас и горе. Когда она закончила, они рычали, как голодные львы в клетке во время кормления.

Теперь Шабако поднялся и задал заготовленный вопрос:

– Однако, божественный фараон, вы говорили и о смерти вашего отца, благословенной памяти царя Тамоса. Как он был убит и кем?

– Чтобы ответить на этот вопрос, мне следует призвать Мага, господина Таиту, от которого нельзя скрыть тайны, какими бы замысловатыми и ужасными они ни были.

Таита повернулся к ним и заговорил шепотом, приковавшим общее внимание. Каждое его слово доносилось до слуха даже сидевших с краю, и эти тихие слова так сильно контрастировали с ужасными событиями, о которых шла речь, что мужчины дрожали, а женщины плакали.

Наконец Таита поднял сломанную стрелу с темно-красными, зелеными и желтыми перьями.

– Вот причина смерти фараона Тамоса. Стрела с печатью Трока, но выпущенная Нагом, человеком, которого фараон любил и которому доверял как брату.

Они выкрикивали в звездное небо над Галлалой слова возмущения и требования справедливости. Таита бросил стрелу в ближайший костер, на котором жарился вол. Она не выдержала бы более близкого осмотра, поскольку это была не стрела, убившая фараона, а одна из тех, что он взял из засыпанной песком колесницы. Он сел и закрыл глаза, как будто успокаиваясь перед сном.

Нефер позволил гостям дать полный выход их чувствам, и когда они начали понемногу успокаиваться, дал знак принести еще кувшины с вином.

Оставалось сделать последнее заявление, и он подождал, пока настроение у всех не смягчилось, после чего встал снова. Все затихли и смотрели на него с ожиданием, усиленным хорошим вином из Бусириса. Ночь принесла уже множество чудес, и они задавались вопросом, что это могло быть теперь.

– Прежде чем царь поведет свои войска против врагов священной земли наших предков, он должен стать настоящим царем, истинным и подлинным. Я намерен повести вас против узурпаторов, но я еще не облечен властью фараона. Я могу пройти это посвящение, если дождусь совершеннолетия, но оно все-таки еще далеко, и я не хочу ждать так долго. Да и мои враги не окажут мне такой любезности. – Он примолк. На него смотрели с обожанием – он был так молод и, однако, высок и прям, в точности как его отец. Но вот Нефер поднял правую руку жестом, каким дается клятва.

– Перед людьми и богами объявляю: я проеду по Красной Дороге, дабы доказать, что я ваш царь.

Одни гости вздохнули и покачали головами, другие вскочили на ноги с криком:

– Нет! Фараон, мы не хотим увидеть вашу смерть!

Некоторые закричали:

– Бак-хер! Если он потерпит неудачу, то умрет храбрецом.