Золотой фараон - Брукнер Карл. Страница 33

— Вы забываете, что в местах захоронения его родственников и предшественников на троне — Аменхотепа IV и Сменхкара — остались только отдельные предметы из погребальной утвари, спрятанные в тайнике, и не найдены гробницы.

— Хорошо, но оба они были царями-еретиками, которых ненавидели жрецы Амона. Тутанхамон, напротив, запретил почитание Атона, введенное его отцом Аменхотепом, и вернул жрецам Амона разграбленные имения. Какое основание было у жрецов наказывать раскаявшегося царя после его смерти?

Лорд задумчиво глядел на карту. Маленькое белое пятно перед гробницей Рамсеса VI показалось ему недостающим слагаемым в простом сложении. Взвесив все доказательства, он вынужден был поставить имя Тутанхамона как раз на этом пятне.

— «Живое подобие Амона», — пробормотал Карнарвон в задумчивости. Этот перевод имени царя казался ему вторым символом. Царь, который называл себя «превосходным в жизни», должен оставаться перед подданными бессмертным. Итак, его определенно похоронили с царским великолепием, как приверженца великого бога Амона.

Картер сложил план. Внезапно он почувствовал крепкое пожатие руки Карнарвона.

— Копайте дальше, Картер. Я отпущу вам средства на следующую зиму!

Золотой фараон - pic_26.png

ПЕРВЫЙ СКРОМНЫЙ УСПЕХ

Надо заровнять то место, которое раскопаете, если ничего не найдете. Он снова откровенно зевнул и потом насмешливо добавил: Определенно вы ничего не найдете. Долина достаточно хорошо исследована. Будьте здоровы!

Когда Говард Картер закрыл за собой дверь, чиновник посмотрел на часы и пробормотал:

— Этот сумасшедший неверный украл у меня целый час здорового сна. Пусть аллах заставит его язык говорить тысячу лет.

Уже час Картер убеждал ответственного чиновника Службы древнбстей в Каире. За это время чиновник выкурил пачку сигарет, выпил стакан кофе и лишь изредка бросал взгляды на акты, лежащие перед ним на столе. Его возражения во время продолжительной речи Картера были одни и те же: «Зимний сезон начался, иностранные туристы проявляют издавна особый интерес к гробнице Рамсеса VI — нельзя допускать, чтобы археологические работы затрудняли доступ иностранцам к месту его погребения». Теперь, наконец, он устал.

Чиновник зевнул, небрежным жестом спугнул муху с акта «Разрешение на раскопки Картер — Карнарвон» и поднялся. Его смуглое лицо выражало скуку!

— Я вижу, что иначе я не отделаюсь от вас, мистер Картер. Итак, я разрешу вам, пожалуй, работать около гробницы Рамсеса, но с одним условием: сегодня по европейскому летосчислению 27 октября 1922 года. Я даю вам разрешение на две недели, начиная с первого ноября. Потом вы должны будете заровнять то место, которое раскопаете, если ничего не найдете. — Он снова откровенно зевнул и насмешливо добавил: — Определенно, вы ничего не найдете. Долина достаточно хорошо исследована. Будьте здоровы!

Когда Говард Картер закрыл за собой дверь, чиновник посмотрел на часы и пробормотал:

— Этот сумасшедший неверный украл у меня целый час здорового сна. Пусть аллах заставит его язык говорить тысячу лет.

Золотой фараон - pic_27.png

ПОТОМКИ СТРОИТЕЛЕЙ ПИРАМИД БУНТУЮТ

Местные рабочие кричали и, взволнованно жестикулируя, столпились вокруг своего бригадира. Раис Ахмед Гургар поднял руку, призывая их к порядку, но отдельные феллахи продолжали галдеть.

— Тихо! — сердито закричал Ахмед. — Наш начальник, чьи доброта и мудрость восхваляются во всех частях света, согласился выплачивать вам последние четырнадцать дней двойную плату. Кто теперь еще недоволен, скажите, чтобы я покарал его пинком ноги за такую неблагодарность.

Долговязый араб протиснулся вперед. Свое полосатое, красное с желтым одеяние он приподнял, словно фартук. Широко открыв кривой рот, он закричал:

— Как ты думаешь, сколько корзин со щебнем я могу утащить в своем подоле, если, кроме того, несу еще груз и на голове? Или наш добрый и мудрый начальник хочет, чтобы мы еще зажали по корзине под правой и левой рукой?

Сосед долговязого кричал:

— Я буду работать, пока не свалюсь от усталости, но за четырнадцать дней даже волшебник не сможет убрать столько щебня, сколько навалено перед гробницей Рамсеса Шестого.

Ахмед Гургар хотел уже крепко выругаться и набрал воздуха для резкого ответа, когда перед ним появился Картер.

— Друзья! — крикнул он голосом, заставившим прислушаться взволнованных феллахов. — Я знаю, что невозможно вынести за две недели гору щебня, которая так велика, как высочайшая пирамида в Гизе. Но разве вы не потомки тех людей, которые возвели эти необыкновенные сооружения? Неужели вы хотите выставить себя на посмешище всех народов, когда они спросят меня: «Это действительно знаменитые землекопы Долины царей, которые убрали в прошлом году целую гору щебня? Что же случилось с ними теперь, что они потеряли мужество перед этим крошечным холмиком?» Тогда мне придется закрыть свое лицо и сказать печально: да, это правнуки величайших строителей в мире, но они утратили свою силу, ибо предпочитают валяться в тени, изнывая от лени; — Тут Картер повернулся к бригадирам. — Раис Хуссейн! Гад Хассан! Абделад Ахмед! Хассан Авад и ты, Раис Ахмед Гургар! Вы лучшие и достойнейшие потомки владык долины Нила! Скажите мне, хотите ли вы показать миру, что можете совершить чудо? Отошлите этих уставших старых дядюшек и дедушек домой и велите им вернуться через четырнадцать дней. Тогда они увидят, что в состоянии сделать энергичные мужчины! Вставайте, друзья мои! Я сам возьмусь за лопату и буду вашим бригадиром!

Он собрался было уже приступить к работе, когда к нему подбежал феллах.

Умоляюще подняв руки, он крикнул:

— Прошу тебя, господин, не стыди нас, мы будем копать день и ночь…

Вслед за ним ринулись и другие рабочие, причем в первую очередь те, которые только что кричали громче всех. Они превзошли себя, восхваляя свою силу, свою необыкновенную выносливость и неукротимое желание помогать господину. Тот же длинный араб с перекошенным ртом обернул свое красно-желтое одеяние вокруг головы и вопил:

— Пусть аллах накажет меня палкой! Как мог я забыть, что мои предки строили пирамиды? Действительно, я — последний потомок великого камнереза Абд-эль-Шамаш Бен Абуда, который тысячу лет назад построил большую мечеть в Александрии. О, позор мне, позор! — И тут же он стал умолять Хассана Авада: — Поговори с господином, мой дорогой друг! Попроси его, чтобы он простил меня, недостойного. Скажи ему, что я буду таскать по три корзины. Но только пусть он не отсылает меня домой, или я утоплюсь в нильской тине.

Картер наклонился, как будто искал что-то в земле. Иначе он не мог дальше скрывать свой смех. Ахмед Гургар дернул его за рукав, он поднял голову:

— Ты, величайший оратор всех времен, господин, — прошептал Ахмед, — ты умеешь выражаться на нашем языке, как ученик великого пророка. Я думал, что лопну от смеха, когда ты сказал, что здесь холм щебня был размером с самую высокую пирамиду. Но одно меня смутило: ты действительно хотел один, с бригадирами приступить к работе? Мое сердце задрожало от страха, когда я подумал, что ты говоришь серьезно.

Золотой фараон - pic_28.png

ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ ПРИНИМАЕТ РЕШИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ

Солнечный шар опустился за скалистые горы. Красно-коричневые тени протянулись от ущелий к центру долины. Последние туристы ехали на ослах по дороге из Долины царей. Замерли монотонные крики погонщиков. Четко отбивая шаг, прошла смена караула, охранявшего гробницы. Прозвучала команда — маленькая колонна остановилась. Часовые выступили вперед и по одному или по двое повернули к указанным им гробницам. Фельдфебель, командовавший отрядом, зажег сигарету и скучающим взором осмотрел синевато-фиолетовые ущелья скал. И вдруг увидел нечто удивительное: перед входом в гробницу Рамсеса VI сегодня опять работали археологи! Три дня тому назад, когда он принял последнюю ночную вахту, они только начали убирать здесь землю, а сегодня горы щебня с обеих сторон гробницы уже исчезли и образовалась шахта. Что хотел предпринять этот сумасшедший англичанин? Самый глупый погонщик ослов мог бы ему сказать, что древние египтяне никогда не подумали бы расположить одну царскую гробницу в метре от входа в другую. Или этот болван хочет прорыть туннель в скалу, как раз под гробницей Рамсеса?