Золотые Антилы - Северин Тим. Страница 17

Судьба Рэли, как всегда, была тесно связана с политикой его страны. В 1603 году, по смерти королевы Елизаветы, на английский трон взошел Яков I, и смена властителя резко изменила жизнь Рэли. Заботливо накопленные им монополии, привилегии и поместья при новом хозяине стали уплывать из рук. Появились новые фавориты, сменилась партия у власти — и Рэли не попал в число счастливцев, приближенных к трону. В предыдущее правление Елизавета являлась опасной загадкой, она правила двором, искусно уравновешивая соперничающие фракции и умеривая соперничество непредсказуемыми женскими капризами. На первый взгляд Яков казался очень на нее похожим. И он играл соперничающими партиями и позволял себе совершенно непредсказуемые прихоти. Но по характеру — смесь самолюбия и уклончивости, ума и осторожности — Яков оказался неспособен властвовать так твердо, как его более искусная предшественница. Он склонен был на время ускользать из-под влияния людей с сильным характером и выступать против прежних советчиков. Поэтому политика его колебалась от одной крайности в другую, и эти перепады настроения оказывались смертельно опасными для тех, кто был посвящен в государственные дела. Честолюбцы, которых ничто больше не сдерживало, получали большую власть, чтобы вредить друг другу, и человек, подобный Рэли, неизбежно оказывался в уязвимом положении.

Всего через несколько месяцев после смерти Елизаветы Рэли был арестован по обвинению в государственной измене и участию в заговоре против Якова. Заговор существовал в действительности, и Рэли был лично знаком со многими из заговорщиков, но сам он почти наверняка не принимал участия в их планах. Однако его невиновность никого не интересовала: настоящая вина сэра Уолтера заключалась в том, что во главе королевского совета теперь стояли его враги, желавшие убрать его с дороги. А потому, по решению запуганных присяжных, он был приговорен к смерти и, помилованный в последний момент, отправлен остужать пылкое честолюбие в Тауэр. По иронии судьбы, наибольшую роль в его падении сыграл Роберт Сесил — человек, которому он посвятил свое «Открытие».

Несмотря на столь тяжелый удар судьбы, Рэли не отказался от мечты об английской колонии на Золотых Антилах. До конца жизни Елизаветы он упорно отстаивал достоинства Гвианы и просил предоставить флот для колонизации открытых им земель. Однако Англии отчаянно не хватало кораблей для борьбы против Испании, да и сам Рэли был нужнее здесь, чем в погоне за воздушными замками на Золотых Антилах. Тогда Рэли попытался заинтересовать шведов, чтобы те одолжили ему флот для гвианского предприятия; когда же и из этого ничего не вышло, он терпеливо продолжал за свой счет посылать суда в дельту Ориноко каждые два года, чтобы не потерять контакт с туземцами.

В 1596 году, когда сам Рэли участвовал в войне с Испанией, он отправил Лоуренса Кеймиса, того капитана, который с шестью мушкетерами повидал якобы золотую гору Путиймы, на тщательно продуманную рекогносцировку. Кеймис получил два задания: он должен был изучить береговую линию к югу от устья Ориноко, чтобы выяснить, не впадает ли там в море другая река, которая могла бы открыть дорогу в глубь страны, за горы Гвианы к озеру Эльдорадо; и он должен был повторно посетить водопады Карони, чтобы собрать побольше образцов золотоносной породы для анализа. Первое задание было выполнено без особых осложнений. Капитан Кеймис обследовал побережье и узнал от индейцев, что река Эссекибо, возможно, ведет к Эльдорадо, поскольку ее источник лежит якобы в дне пути от озера Золотого человека. А вот снова побывать на Карони не удалось. В трех милях ниже водопадов Кеймис обнаружил маленький испанский форт, построенный, чтобы не пропускать чужаков вверх по течению. Более того, испанские солдаты, по всей видимости, обосновались там надолго: они не поленились расчистить участок леса и выстроить поселок из двадцати хижин, огороженный частоколом и стратегически расположенный так, что артиллерия перекрывала путь по реке. У Кеймиса не было ни приказа на штурм, ни сил его осуществить, а потому он тихо отступил, полагая, что испанское укрепление охраняет открытые для разработки залежи золота. На деле испанцы вовсе не добывали золото. Они, как петухи на навозной куче, продолжали копаться в устье Карони в поисках россыпей, которые, как они полагали, привлекли Рэли в Гвиану. Так что испанцы и англичане полагались друг на друга, и каждый подозревал противную сторону в том, что она открыла богатства Гвианы или хотя бы место расположения золотых россыпей. Миф о золоте Антил, и без того достаточно соблазнительный, обогатился новыми элементами благодаря прямому соперничеству двух стран. Кеймис, ушедший с Ориноко без единого выстрела, возвратился в Англию в полкой уверенности, что золото в «Рэлиане», как в честь томящегося в темнице патрона он назвал бассейн Ориноко, существует.

Кроме Кеймиса и другие англичане пытали счастья в этой части Южной Америки. На следующий год английский полубаркас, посланный, возможно, тоже Рэли, зашел в устье Эссекибо и вернулся с подтверждением доклада Кеймиса: река действительно позволяла подняться к предполагаемому городу Эльдорадо. Примерно в то же время эхом отозвались публикации «Открытия». Хотя книга Рэли не смогла обеспечить ее автору флот для колонизации, зато блистательное описание «прекрасной империи» Гвианы подстегнуло других искателей приключений попытать счастья в поисках Эльдорадо и основании колонии в Южной Америке. И французы, и голландцы посылали в этот район суда на разведку, к тому же по стопам Рэли последовали по меньшей мере три английских экспедиции. Последней из этих трех была экспедиция 1610 года во главе с сэром Томасом Роу, впоследствии — посланником при дворе Великого Могола, в Блистательной Порте и к Густаву-Адольфу. Сам Рэли вложил в предприятие Роу шестьсот фунтов и был вдвойне разочарован, когда Роу, вернувшись, сообщил, что, потратив более года на исследование области между низовьями Амазонки, Эссекибо и Ориноко, не сумел обнаружить знаменитого озера внутри страны. Роу не стал утверждать, будто обитель Золотого человека — полная выдумка, но его опыт в значительной степени притушил рвение англичан в поисках Эльдорадо. Начиная с этого времени Рэли все меньше говорил об Эльдорадо и беглецах «ингах» и все больше внимания уделял золотым копям, лежащим, по мнению его и Кеймиса, по берегам Ориноко.

Упрямый самообман Рэли насчет богатств Гвианы — следствие весьма примечательной черты этого весьма незаурядного человека. Путешествие на Ориноко в полной мере показало, что ему недостает стойкости для исполнения и завершения многотрудных и требующих продолжительных усилий замыслов. Но эта слабость возмещалась удивительно могучим интеллектуальным упрямством. Однажды заняв ту или иную позицию, Рэли уже не в силах был от нее отказаться. Одним примером такого упорства является его неистощимая ненависть к Испании, другим — неугасимая вера в Гвиану. Все время заключения в Тауэре он без устали пытался раскусить этот орешек. В 1607 году он вызвался снарядить судно с «шестью парами больших мехов» в трюме и отправить его на Карони как плавучую плавильню, чтобы доставить в Англию целый корабль чистого золота, однако английское правительство отклонило его предложение. Двумя годами позже он сделал вложение в предприятие Роу и потерял деньги. В 1611 году он подал новую петицию, на сей раз супруге Якова, Анне, с просьбой позволить ему вернуться в Гвиану для поисков золота, и снова получил отказ. В 1616 году, когда большинство его врагов уже умерли, он вновь обратился к короне с той же просьбой. И наконец его мольбы услышаны. 19 марта лейтенант Тауэра получает предписание позволить Рэли приходить и уходить по желанию, под конвоем единственного надзирателя, чтобы этот находящийся на особом положении заключенный мог вести подготовку второго плавания в Гвиану. На таких условиях Рэли вернули свободу.

Вырвавшись из Тауэра, Рэли оказался в политической обстановке, которая заставила бы смириться человека меньшего масштаба. Король, назойливо вникающий во все подробности политической жизни страны, явно неспособный решить, быть ли ему другом или врагом Испании; две могущественные придворные клики сошлись в жестоком соперничестве за его решение по этому вопросу. Неопределенность ситуации возросла, когда Мадрид прислал в Англию нового блестящего посланника, будущего графа Гондомара, который приобрел значительное влияние на короля Якова. Рэли — стареющий авантюрист, недавно выпущенный на свободу, стал новой пешкой, выставленной на арену междоусобной борьбы. Анти-испанская группировка использовала его как оружие против Испании, в то время как наиболее проницательные члены происпанской партии видели в нем жертвенного агнца, чье тщательно запланированное падение могло порадовать посланника Мадрида.