Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Клавелл Джеймс. Страница 12

Локарт уставился на него, разинув рот.

– Господи, ты хочешь сказать, без разрешений и… вообще без всего?

– Ага… только не ори так громко.

– Он с ума сошел! Как бы мы смогли скоординировать Ленге, Бендер-Делам, Ковисс и Тегеран – всем ведь нужно будет взлететь одновременно, а расстояния все разные.

– Как-нибудь придется исхитриться. Энди говорит, либо так, либо закрываться совсем.

– Я ушам своим не верю! Компания действует по всему миру.

– Он считает, если мы потеряем Иран, компании конец.

– Ему легко говорить, – с обидой произнес Локарт. – Для него это просто деньги. Легко выкручивать нам руки, когда у тебя все миленько и безопасненько и все, чем ты рискуешь, это только деньгами. Он думает, что, если эвакуирует только сотрудников и оставит здесь все остальное, S-G всплывет пузом кверху?

– Да. Именно это он и утверждает.

– Я этому не верю.

Старк пожал плечами. Их уши уловили чуть слышный вой, похожий на крик баньшей, и они обернулись и начали всматриваться в дальний конец летного поля. В сгущающихся сумерках им едва-едва удалось разглядеть Фредди Эйра с его шотландской волынкой там, где, по общему согласию, ему было разрешено упражняться в игре на этом инструменте.

– Черт, – выругался Старк с кислой миной, – эти звуки сводят меня с ума.

Локарт пропустил его слова мимо ушей.

– Ты, конечно же, не согласишься участвовать в этом чертовом угоне, потому что именно угоном это все и будет! Я ни за что не подпишусь на это. – Он увидел, как Старк пожал плечами. – А что остальные говорят?

– Они еще не знают, и их до поры не спросят. Как я сказал, пока что это все между нами. – Старк бросил взгляд на часы. – Скоро время выходить на связь с Маком. – Он заметил, как по телу Локарта пробежала дрожь. Ветер доносил похоронный плач волынки. – Будь я проклят, если знаю, как кто-то может утверждать, что это музыка, – заметил он. – О плане Энди стоит подумать, Том. В качестве последнего средства.

Локарт не ответил; ему было плохо, сумерки – плохо, все вокруг – плохо. Даже воздух был плохим, отравленный соседством с нефтеперерабатывающим заводом. И ему захотелось быть сейчас в Загросе, высоко в горах, поближе к звездам, где воздух и земля не были отравлены, и всем существом отчаянно хотелось быть в Тегеране, где все было загрязнено и отравлено еще больше, но там была она.

– На меня не рассчитывайте, – сказал он.

– Подумай об этом, Том.

– Я подумал, я пас, это безумие, вся эта затея. Как только ты все сам продумаешь, то сразу поймешь, что это план, придуманный бешеной собакой.

– Как скажешь, старина. – Старк спрашивал себя, когда его друг поймет, что он, Локарт, больше, чем любой из них, был принят в расчет – так или иначе.

Глава 45

Отель «Интернациональ», Эль-Шаргаз. 18.42.

– Ты смог бы это сделать, Скрэг? – спросил Гаваллан; солнце клонилось к закату.

– Мне было бы легко умыкнуть мои пять птичек и всех ребят из Ленге, Энди, – ответил Скраггер. – Понадобился бы подходящий денек, и нам бы пришлось пройти ниже радаров Киша, но мы могли бы это сделать – если ребята захотят стать соучастниками в этом деле. Но чтобы и со всеми нашими запчастями тоже? Никак не получится, невозможно.

– Ты бы сделал это, если бы это было возможно? – спросил Гаваллан. Он прибыл сегодняшним рейсом из Лондона; деловые новости из Абердина были одна хуже другой: «Импириал Эйр» наращивала давление, подрезая его в Северном море своими низкими расценками, нефтяные компании старались выжать из него все до последнего, и Линбар созвал специальное заседание совета для расследования «возможных» просчетов в управлении S-G. – Ты бы сделал это, Скрэг?

– Только сам по себе, а все остальные в безопасности за пределами Ирана.

– А твои ребята согласились бы?

Скраггер на мгновение задумался, потягивая пиво. Они сидели за столиком на одной из безупречных террас, окружавших плавательный бассейн самого нового из отелей, построенного в этом крошечном эмирате; на террасе тут и там виднелись другие посетители, но рядом никого не было. Благоухающий воздух, температура двадцать с небольшим градусов, ветерок, которого как раз хватало, чтобы подрагивали ветви пальм, и обещание чудесного вечера впереди.

– Эд Восси согласился бы. – Скраггер ухмыльнулся. – В нем достаточно австралийского презрения к законам и американской легкости на подъем. Не думаю, чтобы Вилли Нойхтрайтер согласился. Ему будет тяжело нарушить столько правил, когда не ему на хвост наступили и не его благополучию грозит беда. А что говорит Дюк Старк? И Том Локарт, и Руди?

– Еще не знаю. В среду я послал Дюку письмо через Джонни Хогга.

– Это вроде бы опасно, нет?

– И да и нет. Джонни Хогг – надежный курьер, но это большая проблема – наладить безопасную связь. Том Локарт скоро будет в Ковиссе. Ты слышал о Загросе?

– Как не слышать! Они там в горах все на голову больные. А что старина Руди?

– Не знаю пока, как с ним безопасно связаться. Может, Мак что-нибудь придумает. Я утром лечу на 125-м в Тегеран, и мы должны встретиться и переговорить в аэропорту. Потом я сразу вернусь, у меня билет на ночной рейс до Лондона.

– Ты, я смотрю, слегка подталкиваешь ситуацию, а, сынище?

– Есть у меня пара-тройка проблем, Скрэг. – Гаваллан внимательно разглядывал свой бокал, рассеянно покручивая виски вокруг кубиков льда внутри. Мимо них проходили другие постояльцы отеля. Три из них были девушками: бикини, золотистого оттенка кожа, длинные черные волосы, небрежно наброшенные на плечи полотенца. Скраггер заметил их, вздохнул, потом опять сосредоточился на Гаваллане.

– Энди, мне, возможно, придется доставить Касиги на завод «Иран-Тода» через день-другой. Старина Жорж не разгибает перед ним спины, упершись лбом в коленки, с тех самых пор, как Касиги согласился платить ему на два доллара больше, чем цена «спот». Касиги думает, что к Рождеству нефть будет стоить все двадцать долларов за баррель.

Это новость встревожила Гаваллана еще больше.

– Если это произойдет, взрывная волна прокатится по всем промышленно развитым странам; инфляция опять взлетит до небес. Полагаю, уж если это кому и известно, так им. – Ранее, едва Скраггер упомянул Касиги и компанию «Тода», Гаваллан отреагировал мгновенно: Дом Струана поставлял команды и арендовал многие из судов, которые строила «Тода», и они были старыми партнерами. – Много лет назад я знавал босса этого Касиги, человека по имени Хиро Тода. Он об этом не упоминал?

– Нет, ни разу. Ты встречался с ним? Где? В Японии?

– В Гонконге. Компания «Тода» вела дела с Домом Струана – это компания, на которую я раньше работал, – в те дни она называлась «Тода Шипинг», занималась главным образом строительством кораблей и не была еще тем огромным конгломератом, каким является сегодня. – Лицо Гаваллана стало жестким. – Моя семья с давних времен была из шанхайских китайских торговцев. Наша компания была разорена более или менее дотла во время Первой мировой, потом мы объединились с Домом Струана. Мой старик был в Нанкине в тридцать первом году, когда японцы устроили там резню, а потом попался им в руки в Шанхае сразу после Перл-Харбора и уже не пережил лагеря для военнопленных. – Гаваллан разглядывал отражения на бокале, мрачнея все больше и больше. – Мы потеряли много добрых друзей в Шанхае и Гонконге. Я не могу простить им того, что они творили в Китае, никогда не прощу, хотя, с другой стороны, надо ведь жить дальше, так? Приходит день, когда нужно зарывать топор, хотя стоит иногда поглядывать на старые следы от их зубов.

– И я чувствую то же самое. – Скраггер пожал плечами. – Касиги вроде ничего. Где он сейчас?

– В Кувейте. Возвращается завтра, и я должен отвезти его в Ленге на консультации, назначенные на утро.

– Если ты полетишь на завод «Иран-Тода», как ты думаешь, у тебя получится подскочить повидаться с Руди? Может быть, прозондировать его?

– Отличная мысль, Энди.