Зачистка в Аризоне - Костюченко Евгений Николаевич Краев. Страница 34

А когда они наконец открыли его — тут им снова пригодился театральный опыт. Взяв в аренду бордель в Канзасе, сестры вложили немало денег в обстановку. Им были известны маленькие секреты декораторов, и стены их заведения быстро украсились шелковыми портьерами из ситца, мраморными колоннами из картона, золотыми плевательницами из латуни и множеством других аксессуаров, поражающих воображение посетителей.

Сестры тщательно отбирали работниц. Неопытные девушки и молодые вдовы были готовы трудиться за гроши, но сестры Фраун предпочитали профессионалок. Безусловно, требовалась хорошая фигура и миловидное лицо, необходимо было крепкое здоровье, но не менее важным условием считалось умение вести себя как леди.

Их первый бордель распахнул двери в день открытия крупной сельскохозяйственной выставки, и целый месяц дела шли отлично. Скотоводы и фермеры, агрономы и шулера, съехавшиеся со всего Среднего Запада, были готовы платить по десять долларов за девушку и по двадцать — за бутылку вина. Но выставка закрылась, приличный посетитель косяком повалил прочь, и спустя месяц сестрам пришлось уволить столь тщательно подобранный персонал.

Они не пали духом и попытались возобновить дело где-нибудь в большом городе. Их публичные дома открывались в Вашингтоне и Нью-Йорке, Филадельфии и Ричмонде, Сент-Луисе и Новом Орлеане. Им приходилось каждый раз начинать все заново — с новыми интерьерами, новыми девушками и, самое главное, с новыми покровителями, потому что старые за пару лет становились слишком жадными. Так, в Нью-Йорке они потратили семьдесят тысяч за два года, откупаясь от полиции.

А в Новом Орлеане к ним заглянул старый знакомый, Сайрус Тирби. Именно он когда-то благословил их первые шаги в бизнесе. А теперь сестры услышали от него весьма заманчивое предложение. Оно могло быть выражено одним словом — монополия. Тирби предлагал уехать с ним в Аризону и открыть сеть публичных домов в городе, где мужчины готовы платить только за то, чтобы прикоснуться к живой женщине. До сих пор там работали лишь несколько сутенеров, и очередь к их палаткам не иссякала ни днем ни ночью.

Но приличная публика не хотела стоять в очередях. Приличная публика способна выложить сотню-другую за вечер в приятной компании, а такую компанию могут предложить только сестры Фраун.

Через месяц в городе на Медном холме работали три больших публичных дома. Верхние этажи каждой гостиницы были отданы проституткам. Сутенеры убрались из города вниз, в шахтерские поселки, и все деньги, потраченные на любовь, стали попадать в кассу Эвелины и Ангелины Фраун.

Они умело распоряжались капиталом и вкладывали деньги не только в интерьеры и наряды, но и в акции меднорудной компании. Так что сейчас полковник явился не к сводням, а к компаньонам по бизнесу.

— Калифорнийцы прибыли, — доложил он. — Настроение отличное. По пути из Тумбстона им навстречу непрерывно тянулись подводы с рудой. Это произвело должное впечатление. Они готовы все скупить хоть сегодня. Но будут тянуть, торговаться, сбивать цену.

— После виллы они станут гораздо послушнее, — пообещала Эвелина. — Я везу туда столько вкуснятины! Сайрус, ты обязательно должен поужинать там вместе с нами.

— Возможно, сегодня мы поужинаем в городе, — с игривой улыбкой сказал полковник. — Я предложил гостям охоту, но вы бы видели, какие кислые мины они при этом скорчили! Кажется, эти жеребцы предпочли бы поохотиться в ваших угодьях, девочки.

— Нет проблем, — сказала Ангелина. — Трюфели остаются трюфелями, где бы их ни подавать.

— Вот именно, — поддержал Тирби. — Где мы их примем?

— Конечно, в «Белой Розе»! — воскликнули сестры.

В «Белую Розу» они заглянули буквально на минутку. Просто чтобы познакомиться с достопочтенными хозяйками этого роскошного клуба.

— Господа, вы могли бы оказать мне бесценную услугу! — сказала Ангелина Фраун после того, как по-южному изысканные процедуры знакомства были выполнены. — Мы открываем филиал в Сан-Франциско. Но я ничего не знаю о вкусах, которые царят в Калифорнии. Если бы вы нашли несколько минут, чтобы просмотреть моих девушек! Тогда я буду знать, кого из них можно отправить, а кого оставить здесь.

— Несколько минут? — Миллионеры переглянулись.

В такие минуты полковнику казалось, что эти трое понимают друг друга без слов. Как все опытные игроки, они умели читать мысли партнера. Впрочем, об их мыслях нетрудно было догадаться. Кому охота тащиться в седле по горам, да еще под палящим солнцем, когда есть возможность присесть в уютное кресло и насладиться прохладой? К тому же одной прохладой перечень наслаждений не исчерпывался…

— Мы, пожалуй, можем ненадолго задержаться, — сказал полковник и первым опустился на диван.

Если гости думали, что девушки для просмотра будут выстроены перед ними в шеренгу, то они жестоко ошибались. Красотки появлялись в гостиной одна за другой. Они были увешаны драгоценностями, от которых нельзя было оторвать взгляда, а от полупрозрачных халатиков веяло такими ароматами, что даже у полковника, равнодушного к показанным прелестям, начинала кружиться голова. Девушки прохаживались из угла в угол, затем, присев в свободное кресло, немного рассказывали о своих увлечениях — одна любила петь, другая предпочитала арабские танцы… Не желаете посмотреть? Тут же появились музыканты, и под звуки скрипки, кларнета и гитары началась вторая часть просмотра.

Полковник Тирби много раз наблюдал подобные бесхитростные представления и сейчас откровенно скучал. Все эти красотки были слишком хорошо ему знакомы, причем многих он знал едва не с детских лет.

— А почему в таком милом заведении совсем нет посетителей? — поинтересовался миллионер-охотник. — У нас подобный клуб брали бы штурмом толпы ценителей.

— Сегодня клуб открыт только для вас, — ответил полковник. — По моей просьбе.

— Очень любезно с вашей стороны.

— Вы можете провести здесь столько времени, сколько пожелаете. Вилла никуда не денется, и охоту можно устроить в любое время. Наши возможности ничем не ограничены.

— Похоже, что мы попали в гости к персидскому шаху.

— Сравнение лестное, но неточное. Я всего лишь владелец не самого крупного рудника. Но тот, кто владеет рудником, владеет и городом. Каждый кирпич тут куплен на мои деньги.

— Думаю, что каждый кирпич уже окупил себя, — заметил миллионер.

— И еще не раз окупит.

— Хорошо быть владельцем рудника… — Миллионер замолчал, потому что на его коленях оказалась миниатюрная китаянка.

Она выглядела как десятилетняя девочка, несмотря на то, что много лет работала на сестричек. Полковник знал ее секрет — узкоглазая до сих пор была девственницей.

— Не желаете посмотреть комнату японского императора? — прощебетала она, несмело касаясь щетины на кадыке покрасневшего миллионера.

Тот облизнул губы и оглянулся на своих партнеров. Но они были слишком заняты собеседницами, сидящими у них на коленях.

— Кроме японской комнаты, есть еще и турецкая, — сказал полковник, вставая с дивана. — И французская. И много других. Постарайтесь не пропустить ни одной.

Он подошел к Ангелине, которая сидела под пальмой, обмахиваясь веером.

— Что случилось? — спросила она, сохраняя благодушную улыбку на лице. — Шериф выглядел так, будто по нему проскакал табун.

— Ничего не случилось. Я только сказал, что недоволен его работой.

— Да, — протянула она. — Лучше бы по нему проскакал табун.