Темная стража - Касслер Клайв. Страница 35

Макс Хэнли, уже ждавший их, вручил Линде сотовый телефон.

Она стащила с головы свою матросскую шапочку.

— Росс слушает.

— Линда, это Хуан. Что вы выяснили?

— Он везет танкер-продуктовоз среднего водоизмещения, председатель. Названия не знаю.

— Экипаж?

— Ни следа, сэр. А поскольку в трюме царила полная тьма, держу пари, они или мертвы или на одном из буксирных катеров.

Ни ему, ни ей не требовалось говорить, что второй вариант крайне маловероятен.

— Лады, все отлично поработали, — резюмировал Кабрильо. — Выпишите себе дополнительную порцию грога.

— Вообще-то я собираюсь побаловать себя парой стопок коньяка «Людовик XIII», который вы держите в своей каюте.

— Его надо потягивать из теплого бокала для бренди, а не глушить, как дешевую текилу.

— Я подогрею стопку, — поддела его Линда. — Даю Макса.

Она вернула трубку и покинула гараж, чтобы принять долгий-долгий душ, а потом — да, бокал-другой коньяка Хуана, стоящего по полторы тысячи долларов за бутылку.

— И что нам делать теперь? — спросил Хэнли.

— Судя по тому, что сообщил мне Мерф, «Маус» направляется на Тайвань. Почему бы вам не обогнать его и не посмотреть, зайдет ли он в порт? Если да, я встречусь с вами там и будем действовать по обстоятельствам.

— И если он изменит курс и направится куда-то еще?

— Держитесь за ним.

— Ты же понимаешь, что он делает порядка трех узлов. Нам придется таскаться за ним пару недель, прежде чем он подойдет к берегу.

— Знаю. Ничего не попишешь, старичок. Считай себя одним из копов, преследующих О. Джея [15] во время его неспешного бегства по лос-анджелесским шоссе.

— Неспешного? Дьявол, да омары мигрируют быстрее, чем чертов сухой док! — Макс вновь посерьезнел. — Помнишь, последний корабль, изъятый из флота твоего японского друга, как раз танкер. Этот, как его…

— «Тойя Мару», — подсказал Хуан.

— Точно. Вполне логично предположить, что в трюме «Мауса» именно он. Почему бы просто не связаться с ВМФ или японской береговой охраной?

— О, я уверен, что это «Тойя Мару». Но тут дело не в одном корабле, и я сомневаюсь, что люди на этих буксирных катерах много нам скажут. Пираты слишком тонко ведут игру. Попомни мои слова: примерно в дне пути от Тайбэя они получат приказ идти куда-то еще. Если мы возьмем «Маус» сейчас, то заполучим один корабль и пару-тройку пешек. Если же мы отследим его до места, где он собирается сдать «Тойя» на лом или перелицевать его для собственных нужд, мы сможем подорвать их деятельность.

— Разумно, — согласился Макс. — Сыграем в улитку и черепаху и поглядим, куда эта гонка нас заведет.

— Передаю трубку Эдди. У него список вещей, которые ему нужны для внедрения в Китай. Когда будешь проходить через Корейский пролив, можешь послать кого-нибудь в качестве курьера. Дальности полета «Робинсона» более чем достаточно, чтобы добраться до Пусана. Оттуда курьер может коммерческим рейсом отправиться в Сингапур и встретить Эдди в аэропорту.

— Минутку, возьму ручку. И бумагу. И очки для чтения.

А в пятистах милях к северу от места, где «Орегон» плелся за «Маусом», еще один сухой док — на самом деле его брат-близнец — только что прошел пролив Лаперуза, отделяющий северную оконечность Японии от острова Сахалин, войдя в студеные воды Охотского моря. Идя за более мощными буксирами, чем «Маус», он делал шесть узлов, несмотря на то что спрятанный у него внутри корабль был значительно крупнее танкера, обнаруженного Линдой.

Вокруг бушевало море, вздымая высокие волны, то натягивавшие, то ослаблявшие длинные буксирные тросы, так что они то погружались в воду, то становились твердыми, как стальные балки, хлеща струями воды, выжатой из них натяжением. Буксиры шли носом к волнам, разрезая их по пути на север и встречая океан так, как и положено судам — легко и подвижно отзываясь на его причуды. Но сухой док в такие игры не играл. Он встречал волны грудью. Разбиваясь о его плоский нос, они взмывали фонтанами пены до самой верхней палубы. А потом он будто отряхивался от воды — медленно, тяжеловесно, будто море — лишь мелкая докука.

Как и у «Мауса», трюм этого сухого дока был полностью закрыт, но в данном случае листами металла, уложенными на стальную раму и приваренными по всем стыкам. Трюм был бы практически герметичным, если бы не несколько промышленных вытяжных вентиляторов, установленных на корме. Эти могучие машины ежеминутно заставляли тысячи кубических футов воздуха циркулировать в трюме сухого дока. Выходящий воздух проходил через химические фильтры, чтобы скрыть смрад под палубой, который не чуяли в открытом море уже почти двести лет.

Кабрильо застрял в Токио до той поры, пока Марк Мерфи не найдет ниточку, так что три дня ему пришлось, но сути, изображать из себя туриста в городе, который ему никогда особо не нравился. Он тосковал по свежему воздуху открытого моря, по горизонту, кажущемуся недосягаемым, и умиротворению, нисходящему на тебя, когда стоишь на корме, глядя на плавно изгибающийся вдали белопенный след позади. А вместо этого приходилось иметь дело с непостижимым языком, невообразимыми толпами и преследующими повсюду взглядами зевак, хотя они давно уж должны были привыкнуть к представителям Запада, но все равно глазеют так, будто видят их впервые.

И миссия Эдди Сэна лишь углубляла его ощущение собственного бессилия. Эдди уехал несколько дней назад, встретился с курьером в Сингапуре и уже направился собственно в Китай. По прибытии в Шанхай он позвонил на «Орегон», но потом сразу же избавился от телефона. В городах сотовые телефоны не в диковинку, но ему предстояло отправиться в сельскую местность. Мало того, что он окажется вне зоны покрытия, но если попадется с мобильным аппаратом, то сразу же вызовет подозрения. В стране, уже приговорившей его к смерти, Эдди придется полагаться только на себя, пока он не узнает обстоятельства, которые привели крестьян на борт «Кра».

Ощутив вибрацию телефона в кармане пиджака, Кабрильо выудил его и ответил на звонок, продолжая прогуливаться по парку вокруг Императорского дворца — единственному спокойному местечку в циклопическом мегаполисе.

— Кабрильо.

— Хуан, это Макс. Ты готов закруглиться с отпуском?

— Мерф что-то нашел? — Кабрильо не потрудился скрыть восторг в голосе.

— В точку. Переключаю на него, но сам не отключаюсь.

Хуан нашел свободную скамейку, чтобы полностью сосредоточиться на беседе, сел и достал блокнотик и ручку «Монблан» на случай, если нужно будет что-то записать.

— Эгей, босс, как оно?

— Макс говорит, у тебя есть какая-то информация. — Кабрильо не терпелось узнать направление охоты.

— Потребовалось какое-то время, пришлось порядком консультироваться с Майком Халбертом. — Халберт время от времени выступал в роли консультанта «Корпорации», а заодно и ее инвестиционного брокера. Прошел пару миссий на борту «Орегона», хотя обычно работал в своей нью-йоркской угловой квартире на пятнадцатом этаже с видом на Центральный парк. Халберт — дока по части самых сокровенных аспектов международных финансовых рынков, призрачного мира подставных компаний, офшоров и деривативов, хотя прямо сейчас, пока финансы «Корпорации» пребывают в плачевном состоянии, Хуану было как-то не до Халберта.

— Так что у нас там? — поторопил Кабрильо собеседника.

— Штука несколько запутанная, так что потерпите. — Мерф помолчал, изучая пометки на экране компьютера. — Ладно, сперва мне пришлось выяснить, кто стоит за всеми этими липовыми компаниями, про них я уже вам рассказывал; им и принадлежит «Маус». Помните, «Д Коммерческие советники», «Равноправные партнеры интернешнл» и все такое. Прежде всего, смахивает на то, что эти компании созданы исключительно для покупки сухого дока. Никаких других активов у них нет.

— Подобное не редкость, — откликнулся Хуан. — Если вдруг против судовладельцев двинут страховой иск, их единственным активом будет лишь сам сухой док.