Мне жаль тебя, герцог! - Волконский Михаил Николаевич. Страница 15
Селина де Пюжи была уверена все еще, что Линар покинул ее ради русской принцессы, и Грунька ее в этом не разубеждала.
— Я? Видеть принцессу? — удивилась Селина. — Но как же это будет?
— Очень просто! Вы должны будете разыграть роль гадалки, под видом этой гадалки будете проведены к принцессе Анне Леопольдовне и скажете ей все, о чем мы с вами условимся.
— И это — правда?
— Клянусь вам.
— Ты — золото, а не девушка. Само Провидение послало мне тебя. Недаром мне моя мать сказала: «Помни, Селина, когда я умру, я буду за тебя молиться там, и Провидение будет хранить тебя». А она умерла, моя бедная мать! Но только я боюсь, сумею ли хорошенько разыграть роль гадалки.
— Влюбленная женщина — вы ведь влюблены в графа Линара — сделает все, что нужно, и сумеет все!
— О да! — подхватила француженка. — Как хорошо ты это сказала! Влюбленная женщина сумеет все!
— Тем более, что это так легко! О прошлом вы можете рассказывать такие подробности, какие граф Линар мог сообщить вам, но принцесса же этого подозревать не может, а потому будет поражена и уверится в вашем искусстве; а затем, раз уверившись, поверит и во все, что вы ей скажете о будущем.
— Но что я ей скажу о будущем?
— Что она должна действовать с открытой энергией, что она должна выписать графа сюда, в Петербург.
— Но постой! — остановила ее Селина. — Как же это так? Я должна сама своей сопернице подсказывать мысль, чтобы она скорее вызвала сюда графа и была с ним счастлива, когда я… нет, ни за что! Ты с ума сошла!
— Но граф все равно приедет и без того, и все равно они увидятся и будут счастливы, если вы не встанете между ним и ею!
— Да, все равно они будут счастливы! — вздохнула Селина.
— Ну так вот и нужно помешать этому!
— О да, нужно помешать! Но как?
— Посоветовать принцессе побыстрее выписать сюда Линара. Ведь чем скорее он приедет, тем скорее вы и сами увидите его!
— Ах да, это правда! Ведь тем скорее я сама увижу его.
— А затем, — таинственно продолжала Грунька, — надо внушить принцессе, чтобы она начала смелее действовать против Бирона. Герцог-регент Бирон будет, конечно, сильнее ее и, раз она пойдет против него открыто, сам того не зная, станет вашим сообщником, может быть, низложит принцессу и заключит ее в монастырь.
— О-о! — пролепетала француженка.
— И вы будете отмщены! — заключила Грунька.
— Да, я буду отомщена! Все это придумано гениально!
— Мы, русские, привыкли к этому! — вдруг ни с того ни с сего ляпнула Грунька, больше для того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Я только теперь начинаю узнавать русских! — сказала Селина. — Недаром ваша империя стала так могущественна и сильна! Но что будет, если принцесса окажется сильнее герцога-регента и сумеет сделать так, что победа будет на ее стороне? Ведь это создаст ей новый ореол, а мы потеряем все!
Однако и на этот вопрос у Груньки был уже готов ответ.
— В России есть другая принцесса, — понижая голос до шепота, сказала она. — Это дочь Петра, великого императора. Народ обожает ее и не желает видеть на престоле другую. Теперь она еще не может вступить в открытую борьбу против принцессы Анны и герцога Бирона, когда они вместе. Но, если принцессу оставить одну, хотя бы и победив Бирона, она уже не сможет быть такой страшной для дочери Петра, и дни ее властвования будут сочтены. Вы меня понимаете?
— О да! Я понимаю и сделаю то, что ты говоришь: я поссорю эту ненавистную мне принцессу с герцогом Бироном! Это тебе говорит Селина де Пюжи. О да, теперь я понимаю, что нужно делать дальше. Теперь я смело буду говорить с принцессой Анной о графе Линаре и хорошо разыграю свою роль. Когда нужно будет идти? Сейчас?
— Погодите, погодите, не так все скоро! — рассмеялась Грунька. — Ведь у вас сейчас даже подходящего костюма нет!
— Костюм сейчас найдется! Да он и не нужен; я видела гадалок великолепно одетых и катающихся в золоченых каретах! О-о, в Дрездене, где я жила в последнее время, они в большой моде, гадалки и гадальщики! Всесильный граф Брюль только и бредит ими. А свое лицо мне менять не нужно, потому что меня все равно никто не видел в Петербурге и никто не знает!
— Да, но ведь впоследствии вас могут увидеть и узнать!
— Ну и что же такое? Пусть я явлюсь в петербургском обществе в качестве предсказательницы грядущего! Авось при твоей помощи мне как-нибудь удастся продолжать разыгрывание этой роли.
— Ну а граф Линар?
— Что же граф Линар?
— Графу Линару вовсе не следует знать, что вы под видом гадалки виделись с принцессой и впутали ее в политическую паутину.
— В самом деле, ты права, тысячу раз права. Значит, мне нужно будет как-нибудь измениться?
— Совершенно верно. Мы это обдумаем и все устроим.
Селина задумалась и после довольно продолжительной паузы проговорила:
— Знаешь, Грунья (имя Груньки на русский лад она произносить не могла, и у нее выходило «Грунья»)? Знаешь, Грунья, а что как вдруг меня поймают и посадят в тюрьму?
— За что? — рассмеялась Грунька. — За то, что вы станете предсказывать будущее? Да ведь тогда всех женщин у нас пересажать надо — все они на картах гадают!
— Но если узнают, что я не гадалка?
— А кому здесь, в Петербурге, известно, кто вы именно? И затем, у вас тут уже есть защитник.
— Защитник? Откуда? Здесь, в Петербурге, у меня никого нет.
— Но ведь вы — француженка, и вас защищает ваш французский посол, маркиз де Шетарди.
— В самом деле ты, Грунья, гениальна!
Грунька учтиво, как субретка на сцене, присела и отчетливо произнесла:
— К вашим услугам, сударыня!
23
ГАДАНИЕ
Митька с утра засел в общем зале кофейни Гидля и чувствовал себя очень прекрасно. Он курил, следил через плечо за партией в шахматы, которую играли два весьма почтенных на вид немца, пил кофе, потом пиво, завтракал и все время внимательно оглядывал каждого, который входил и приближался к буфетной стойке, где сидела хозяйка. Впрочем, делал он все это настолько незаметно, что никто и подумать не мог бы, что он здесь кого-нибудь ждет.
А Митька действительно ждал. Когда в кофейню вошел придворный служитель, приблизился к хозяйке и довольно громко спросил: «Где найти госпожу Дюкар?» — Жемчугов тоже вскочил и тоже направился к стойке.
Хозяйка ответила, что ничего не знает о госпоже Дюкар, но что вот тут есть господин, который ждет, когда придут и спросят о госпоже Дюкар, и показала на Жемчугова.
Придворный служитель был из поляков и, обратившись к Митьке, сказал, что прислан за госпожой Дюкар, которая должна сегодня явиться во дворец, к фрейлине Юлиане Менгден.
— Хорошо, Станислав! — посмотрев на него, сказал Жемчугов.
Тот отшатнулся и, вдруг потеряв всю свою напыщенную важность, удивленно произнес!
— Вы знаете мое имя?
— Я ничего не знаю, — сказал Митька, — но госпожа Дюкар все знает и сказала мне, что придет спрашивать ее придворный служитель Станислав!
— Надо будет пройти через малый подъезд со стороны Летнего сада, — стал было пояснять придворный служитель, но Митька в важной внушительностью остановил его:
— Успокойтесь, мой друг! Госпожа Дюкар сумеет пройти и без ваших указаний.
Служитель пожал плечами и, почтительно поклонившись, ушел, чрезвычайно пораженный всем случившимся. Ему казалось сверхъестественным, что незнакомый ему человек узнал его имя и так уверенно сказал, что какая-то госпожа Дюкар не нуждается в его указаниях о том, как пройти во дворец.
Митька же, совершенно случайно узнал придворного служителя и, воспользовавшись тем, что тот не помнил его, разыграл маленькую комедию ради упрочения репутации мнимой гадалки госпожи Дюкар.
Его уловка имела совершенно невероятный успех: посланный рассказал, даже с прикрасами, все, что было, пославшей его фрейлине Юлиане Менгден, та, в свою очередь, передала обо всем Анне Леопольдовне.
Путь, избранный Грунькой, вернее Жемчуговым, для того, чтобы провести во дворец Селину де Пюжи под видом гадалки Дюкар, был совершенно правилен. Сын Миниха, Иоганн, был женат на Доротее Менгден, сестра которой, Юлиана, была фрейлиной принцессы Анны Леопольдовны. Последние были интимно дружны, и как только Доротея рассказала о существовании в Петербурге замечательной гадалки, Юлиана, немедленно побежав к принцессе, сообщила ей эту новость, а та пожелала сейчас же видеть гадалку у себя. Тогда же был послан придворный служитель в кофейню Гидля, а когда он вернулся и передал свой разговор, необыкновенное впечатление от ожидаемой гадалки было произведено самое благоприятное.