Дневник помощника Президента СССР. 1991 год - Черняев Анатолий. Страница 28

Так вот: я уехал в Успенку… Тем временем кончилась война. Собиралась без меня «персидская чрезвычайная группа» (и без Горбачева) — чистая формальность. 1-го числа явился я на службу. Гора отложенных дел. Приходил британский посол с девицей в юбочке до пупа (выражение моего внука). Предстоит приезд Джона Мейджора — нового премьера.

Потом три часа вел совещание экспертов-ученых на тему: «Если бы я был директором (т. е. президентом)»… Была когда-то такая рубрика в «Литературной газете». Я хотел узнать, что они думают о том, как нам надо поступать в ситуации после громкой победы Соединенных Штатов над Хусейном.

Были два академика — Симония и Журкин, и еще — Брутенц, Бовин, Галкин, Дилигенский, ребята из Международного отдела ЦК — Вебер, Кувалдин, Ермонский, Малашенко, Лихоталь. В общем-то, дилетантство и мало полезного, что стоило бы действительно передать в политику и о чем я без них не догадался бы доложить президенту. Но наиболее все-таки серьезное и дельное у Бовина, Кувалдина и других ребят из аппарата, а не у «чистых» ученых-специалистов.

Записал совещание на пленку.

5 марта

Вчера весь день готовил материалы для встречи Горбачева с Мейджором. Однако беседу он вел «по другой логике» и в своей манере. На оптимистической ноте, но предупреждая, что «вы» (т. е. Запад) на это место (т. е. в Екатерининском зале Кремля) можете заполучить другого, о чем пожалеете.

Мейджор — хороший парень, деликатный, умный, спокойный, естественный, без выкрутас и без фанаберии, свойственной обычно лидерам, — британская политическая культура. Пойдет, наверное, далеко. Современный государственный человек.

Обед ему давал Горбачев в роскошном Шехтелевском доме на улице Алексея Толстого. Милая обстановка.

А вечером М. С. говорил с Колем по телефону. По просьбе немца — чтобы «поздравиться» с ратификацией договоров об объединении Германии.

8 марта

Вчера М. С. два часа говорил в Верховном Совете по разным поводам. Говорил «лохмато», сумбурно. Представлял в члены Совета безопасности. Все — чины: Павлов, Янаев, Пуго, Язов, Крючков, Бессмертных плюс Примаков, Бакатин и Болдин.

Примакова и Болдина при первом голосовании завалили. После длительных, с председательского места, уговоров Примаков во второй раз прошел, набрав семь голосов сверх 50 %, а Болдина и второй раз завалили. Еще один щелчок Горбачеву. Болдина-то он ведь не по делу тянет, а «в благодарность за службу и верность». Какой это Совет безопасности или кабинет министров?! Там, кроме двух новых, все — те же самые! С кем он там будет «советоваться»: с Язовым, с Крючковым.

Тем временем прошел Пленум ЦК РКП. Полозков выступал с «программным докладом»: так что полностью оформлена «партия порядка», в которую включены и «черные полковники», и… сам Горбачев.

Там нет марксизма-ленинизма, хотя защищается ленинское наследие. Там нет и отрицания рынка, но есть классовая борьба. Это то, что может понравиться десяткам миллионов «простых людей», особенно потому, что обещают «наводить порядок». До гражданской войны доводить вроде не собираются, но предупреждают, что диктатура может быть «востребована». На этом фоне СМИ — от Коротича до Егора Яковлева — выглядят интеллигентским визгом и ворчанием в защиту гласности.

А. Н. Яковлев звонил «в ужасе»: мол, ничего такого у нас не было с 1937 года! Нет, это другое, совсем не это: скорее, свидетельство такой поляризации, которая может вернуть нас в 1918 год.

Сам он (Яковлев) — в «замазке». М. С. так и не представил его в Совет безопасности… под предлогом, что его все равно завалят. Хотя, скорее всего, не завалили бы. Он просто не хочет публично «мазаться» об Яковлева с его репутацией «реформиста, ревизиониста, развалившего Прибалтику и марксистско-ленинскую идеологию, отдавшего прессу в руки контрреволюционеров». Хотя лично он своего «Сашка», наверно, любит и полагает непорядочным «отвернуться» от него совсем: все-таки вместе начинали!

Яковлев вчера мне рассказал: "Спрашиваю у Эдуарда Амвросиевича, зачем он так круто «обозначился» на съезде, ушел? Шеварднадзе ответил: «С некоторых пор я почувствовал неискренность М.С. Пожалуй, имеет место. Ловкачество в нем было изначально, оно — в самой его натуре компромиссной». Яковлев стонет: «Уходить надо… Помнишь, — говорит, — он с нами подбирал советников в состав группы при президенте, которую я (Яковлев) должен был возглавить? На том и кончилось. Вот уже третью неделю об этом ничего не слышно».

Приходил мой старый друг Куценков. Полтора месяца был в Индии. Просится туда послом. Я сказал об этом Бессмертных. Тот попросил бумажку-"объективку". Он ученый-индолог. Подумал: слишком уж явно мой Толька начал грести под себя. Ох уж это тщеславие! И Яковлев, и Примаков… — все в его плену! Грустно.

10 марта

Вечером еще на даче начал готовить материалы к приезду турецкого президента Озала. М. С. звонил, торопит. Утром 9-го приехал я в Москву. Пошел на службу. Там меня застала по радио речь Ельцина на сходке в Доме кино. Совершенно разнузданная: президент лжец, кругом мухлюет — ив том, и в этом. КПСС мобилизуется. Пора действовать, чтобы спасать демократию. Это я-то развалил Союз? Ложь. Это президент развалил Союз своей преступной политикой. Армия? Я за армию, но против того, чтобы ее использовали против народа, и т. д. в том же духе. А сейчас по Москве идет манифестация в поддержку Ельцина: «Долой Павлова с его ценами!» и, конечно, «Долой президента!»

Вечером я сел писать письмо Горбачева к Колю. По телефону он не стал ему говорить о своей просьбе, а это «SOS»: ибо наступает голод в некоторых областях, забастовал Кузбасс, тоже «Долой президента!». В магазинах больших городов полки пустуют абсолютно, в буквальном смысле. М. С. просит Коля срочно помочь — заставить банки открыть кредит, а также дать деньги вперед под заклад военного имущества, оставляемого нашими уходящими из Германии войсками. Письмо отправлено.

Грядет крах. Референдум 17 марта может стать детонатором.

14 марта

В понедельник М. С. собрал в Ореховой комнате советников, включая двух членов Совета безопасности (Бакатина и Примакова). Плюс Болдин. Впервые устроил такое совещание: всех сравнял… к вящей удрученности А. Н. Яковлева.

М. С., судя и по этому собранию, все больше мельчит, становится все раздражительней. И все меньше информирован. Оказывается, существует никому доселе не известный «отдел информации», каковой содержит при себе Болдин. Я обнаружил это совершенно случайно, когда «девочки» принесли какую-то бумажку, в которой этот отдел был упомянут. Узнал, что там ежедневно делают обзоры для президента. Попросил Болдина показать хотя бы один такой экземпляр. Он прислал, надписав: «С возвратом». Все ясно. Это ультратенденциозный, в сугубо брежневском стиле обзор печати и шифровок. Вот откуда происходят кухонные обиды у Горбачева, откуда берутся «выводы» и оценки Президентом СССР текущих событий.

Помощникам и советникам (М. С. приравнял их к помощникам по зарплате) дал каждому по 4-6 консультантов, а членам Совета безопасности — по 8 плюс двух секретарш. Яковлева лишил и помощника, и секретарши. Еще один щипок, еще одна обида! Создается впечатление, что М. С. подталкивает его к уходу «по собственному желанию».

В общем, нелепое и довольно бестактное собрание, где Горбачев присягнул нам, что не повернет назад, но велел служить только ему. А если кто будет действовать «не в тон», пусть уходит. Если же сам заметит, что кто-то действует не так, попросит уйти.

Я встрял (тут же мелькнула мысль о моей дерзости по отношению к комбату в 1942 году): «А что, Михаил Сергеевич, теперь не соглашаться уже нельзя?» М. С. проводил меня долгим взглядом и не удостоил ответа.

Вчера я ему послал записку: Мэтлок по указанию Бейкера созывает на «партсобрание» к себе в посольство президентов союзных республик и председателей их Верховных Советов. Те уже «завели двигатели» в самолетах. Позорище! М. С. пришел в бешенство. Велел утром Бессмертных и Дзасохову сесть за телефоны. Сам стал обзванивать республиканские столицы. «Мероприятие» Мэтлока удалось сорвать. А мне, между прочим, пришлось «разъяснять» Яковлеву, Бакатину и Примакову, что и им туда идти не следовало бы.