Чеченская рапсодия - Иванов-Милюхин Юрий Захарович. Страница 23

— И этот подлец еще смеет свысока разговаривать с нашим товарищем, одетым в простенькое платье гражданки Республики. — тот тип, которого назвали Одилоном, ткнул пальцем в сторону Сильвии, покрывшейся краской возмущения. — Товарищи, пора призвать его к ответу и поставить на то место, которого он заслуживает.

Кавалер попытался было снова оправдаться, чем еще больше подлил масла в огонь. Видимо, на краю Республики, рядом с хамоватой Германией, здешнее население переняло и грубые качества немцев, не слишком отягощенных культурой поведения.

— Повторяю, господа, ни к каким партиям я не принадлежу, мне одинаково претят как имперские амбиции, так и грубые замашки республиканцев, — крикнул он. — Граждане…

Но было уже поздно, четверо республиканцев словно дожидались того момента, когда он попытается произнести хоть одно обидное слово в их адрес.

— Да он еще и обзывается, — визгливо воскликнул кто-то из них.

Буало едва увернулся от брошенной в него глиняной кружки с недопитым вином, но тут же ему в лицо врезался кулак, обтянутый шершавой белой перчаткой. Бывший офицер попал точно в переносицу, и кровь потоком хлынула из ноздрей кавалера. Буало увидел, как этот мужчина в армейском кителе приготовился ударить его еще раз, пригнувшись, подсел под соперника, боднул его головой в живот и тут же пропустил еще несколько крепких тумаков от окруживших его республиканцев. Удары посыпались как из рога изобилия, кулаки застучали по бокам, по груди, по шее, кто-то старался сбить его с ног, настырно тыча каблуками по ботфортам.

Буало почувствовал вдруг резкую боль в колене, видимо один из прицельных ударов достиг своего назначения. Чтобы не оказаться на полу, он напряг все силы, отпрыгнул от противников, выхватил из ножен шпагу, выставил ее острием к нападавшим и закачал концом сверху вниз, не давая приближаться распалившимся республиканцам.

— Предупреждаю вас, граждане свободной республики! Еще один шаг, и я проткну насквозь любого, кто посмеет ко мне прикоснуться, — усмиряя запальное дыхание, хрипло сказал он.

Мужчины отшатнулись было назад, но тут же снова окружили кавалера. Их озверевшие лица не обещали ничего хорошего. Но здесь не выдержала девушка, стоявшая по другую сторону стола и поначалу спокойно наблюдавшая за дракой. Она вдруг выскочила, встала перед нападавшими и раскинула руки в стороны.

— Господа, мне кажется, этот наглец свое получил, — перекрывая невообразимый гвалт, царящий в корчме, звонко крикнула она. — Теперь предоставьте мне самой довести до конца разговор с ним.

— Товарищи, да она вместе с этим хлыщом, — ощерился тот, которого называли Мишелем. Шмыгнув крупным носом, он обратил грубое лицо к девушке. — Имперская шлюха, и этого предателя ты потащишь в свою постель?

— Это не ваше дело, — не зная, как поступать дальше, Сильвия оторопела от нежданности. — И какое вы имеете право обзывать меня шлюхой?

— А кто же ты? Вон как сиськи растопырила, — загоготали вокруг. — Раскормила, даже глухие застежки с шейным платком не помогают. У тебя ведь вся грудь голая, да и под платьем тоже ничего нет! — бывший офицер скорчил рожу, выхватил шпагу из ножен и ее концом поддел край подола. — Вот как, вся срамная до самого пупка.

— Поддайте ей под зад, чтобы не путалась под ногами, — рявкнул Одилон. — С этой стервой мы разберемся потом.

Девушка охнула, неловко присела на корточки и беспомощно оглянулась на недавнего своего противника. Буало заскрипел зубами, подобные выходки толпы показались ему слишком жестокими. Он успел заметить, как один из нападавших схватил его заступницу за рукав платья и с силой швырнул на грязный пол, истоптанный множеством каблуков. Чья-то подошва словно нечаянно наступила на длинные пальцы девушки, она громко вскрикнула, лицо ее покрылась белым налетом страха. В то же мгновение кавалер перенес тяжесть своего тела на выставленную вперед правую ногу и выбросил руку со шпагой в сторону обидчика девушки. Конец клинка проткнул камзол мужчины возле предплечья и выперся из его спины, уже измазанный кровью. Противник вытаращил глаза и громко рявкнул, прежде чем завалиться на стоящий рядом стол. А Буало уже потряхивал острием перед очередным нападавшим, принуждая того попятиться назад. Но беспомощный вид распластанной на полу девушки и товарищи, не думавшие отступать, видимо, возбудили в этом человеке звериные инстинкты, и он попытался перехватить клинок, зажав его рукой посередине. Рядом готовился к броску один из его единомышленников, вооруженный шпагой. Кавалер резко опустил эфес вниз и дернул оружие на себя, едва не развалив ладонь противника на две половины. Тот взвыл от боли и упал под ноги друзьям, подворачивая руку под свое туловище.

В этот момент бывший военный выскочил на свободное пространство и тут же нанес колющий удар в бок. Кавалер едва успел отклониться вправо, и все равно почувствовал, как острие прошило насквозь его жилетку вместе с рубашкой, вспоров заодно кожу на левом боку. Прижав локоть к взорвавшемуся испариной телу, он намертво зажал им чужой клинок, одновременно делая шпагой отмашку перед собой. Узкое лезвие сверкнуло надо лбом противника, взрезая его надбровные дуги и цепляя воспаленно блестевшие глаза. Нападавший выпустил оружие, откинувшись назад, закрыл руками залитое кровью лицо. Из его груди вырвался тоскливый вопль. Он так и остался стоять перед кавалером безоружным, подставляя грудь под новый удар, но у того и в мыслях не было убивать обидчиков. Буало понимал, что ему нет равных в военном искусстве среди этого сброда, собравшегося в харчевне, пропахшей дешевым вином, едой и потом. Оттолкнув от себя бывшего офицера республиканской армии, он потряс оружием перед глазами последнего из набросившихся на него типов. Тот широко раззявил рот, заюлил зрачками и начал пятиться по направлению к выходу из заведения.

Перед тем как броситься бежать, он смог подыскать слова, нужные для оправдания:

— Месье, я не предлагал намять вам бока, это все Одилон, которого вы уложили на пол. Он у нас был заводилой во всем.

Последний противник скрылся за дверью, не забыв захлопнуть ее за собой. Буало рукавом смахнул пот со лба, поморщившись, крепко прижал материю рубашки к ране, которая здорово зудела, затем огляделся. В полутемном зале несколько десятков мужчин продолжали выяснять отношения, они были так увлечены этим, что ни один из драчунов, перемазанных своей и чужой кровью, не удосужился обратить внимание на эпизод, только что завершившийся в одном из углов харчевни. Впрочем, это уже не играло особой роли, спектакль тут же закончился, не успев как следует разгореться.

Кавалер наклонился к девушке, распластавшейся на полу, осторожно потрогал ее за плечо. Его недавняя собеседница не подавала никаких признаков жизни. Тогда Буало, превозмогая боль, подхватил ее на руки и понес к выходу. Он подумал о том, что она потеряла сознание от страха и на свежем воздухе невеста быстро придет в себя. Так оно и случилось.

Но не успела барышня открыть глаза, как тут же резко оттолкнулась руками от груди кавалера и закричала:

— Отпустите меня, разбойник, иначе я позову на помощь.

— Тихо, тихо, я не собираюсь делать вам ничего плохого, — Буало опустил свою нареченную на землю. — Единственная просьба, мадемуазель Сильвия, поскорее уезжайте домой. Поймите, здесь вам делать нечего, тем более что дальше будет еще хуже.