Пять травм, которые мешают быть самим собой - Бурбо Лиз. Страница 24

Он очень неохотно выступает поручителем, когда кто-то у кого-то занимает деньги: он боится за свою репутацию в случае, если должник не сможет заплатить. Если после обстоятельных размышлений он все же отваживается поручиться за третье лицо, а это лицо потом оказывается несостоятельным, то он переживает это как страшное, немыслимое предательство. Сам контролирующий не любит долгов, а если и бывает вынужден взять в долг, то стремится расплатиться как можно скорее, чтобы не уронить свою добрую репутацию.

Я заметила также, что контролирующие родители больше заботятся о своей репутации, чем о счастье детей. Детей они пытаются убедить в том, что все делается для их блага, но дети не столь наивны — они знают, когда родители думают о них, а когда о себе. Контролирующий родитель решает за детей, тогда как родитель поистине заботливый не жалеет времени, чтобы разобраться вместе с детьми, какое решение сделает их счастливыми.

Контролирующий не любит оказываться в положении, когда он не может ответить на вопрос. Поэтому, как правило, он охотно учится, проявляет интерес ко многим темам. Когда ему задают вопрос, он старается ответить во что бы то ни стало, даже рискуя наговорить невесть что; сказать «Я этого не знаю» для него невообразимо тяжело. Собеседник, сразу почувствовав, что правильного ответа не будет, может подумать, что его пытаются обмануть. В тех случаях, когда обычно говорят: «Я не знаю…», контролирующий считает едва ли не своим долгом ответить: «Я это знал. Не помню, где я это читал, но я это знал» или проще: «Я читал об этом в такой-то книге». К сожалению, и это не всегда правда. Контролирующий слишком часто употребляет выражение «Я это знал».

Он возмущается, когда кто-то занимается его делами без разрешения. Например, он негодует, обнаружив, что кто-то читает его почту. Столь же болезненно реагирует он, когда кто-то вмешивается и отвечает вместо него в его присутствии, так как ему кажется, что это подрывает доверие к нему. Но он не замечает, что сам часто вмешивается и говорит вместо других. Например, контролирующий муж постоянно рассказывает зависимой жене (травма покинутой), что, как и почему она должна делать. Печально, но такого типа женщины сносят это молча.

Я должна добавить, что в супружеской паре, где один из партнеров является контролирующим, а другой — зависимым, первый нередко зависит от слабости и зависимости второго. Он считает себя сильным, поскольку контролирует партнера, но на самом деле имеет место другая форма зависимости. Когда пару составляют двое контролирующих, то вся их совместная деятельность определяется соотношением их сил.

Все приведенные выше примеры переживаются контролирующим как предательство. Если это тебя удивляет, значит, твое понимание слова «предательство» слишком узко. Что касается меня, то я пришла к осознанию этого понятия после многих лет работы. Я хорошо видела по своему телу, что страдаю травмой предательства, но никак не находила связи между этой травмой и всем тем, что происходило в моей жизни. Особенно трудно мне было увидеть роль моего отца, по отношению к которому у меня был глубокий эдипов комплекс. Я обожала отца и никак не могла взять в толк, почему я должна переживать предательство с его стороны, а тем более допустить, что я держу зло на него.

Прошло немало лет, прежде чем я смогла согласиться с тем, что он не отвечал моим ожиданиям, моим представлениям об ответственном мужчине. Я вышла из семьи, где решения традиционно принимали женщины, а мужчины их лишь повторяли. Я видела этот порядок у моих родителей, то же самое правило действовало среди дядюшек и тетушек. Из этого я заключила, что вся ответственность лежит на женщинах, поскольку они и сильнее, и практичнее. Мужчины в моих глазах, соответственно, выглядели слабыми, так как не контролировали ничего. На самом деле моя концепция была ложной: человек не принимает решения вовсе не потому, что он безответствен. И тогда мне пришлось переопределять слова «ответственность» и «обязательство».

После того как я дала себе время осмыслить все то, что происходило во времена моего детства, я поняла, что моя мать действительно принимала почти все решения, но отец всегда выполнял свои обязательства перед ней и принимал на себя ответственность. Если какое-то из решений матери оказывалось не самым лучшим, отец принимал его последствия вместе с ней. То есть он был человеком ответственным.

Для того чтобы достичь полного понимания ответственности, я привлекла к себе первого мужа и двух сыновей, которых считала безответственными и пыталась контролировать в течение очень длительного времени, прежде чем поняла, что мои представления обо всех мужчинах одинаковы и не отличаются от общепринятых. Стало понятно, почему я всегда настороже с противоположным полом — как, впрочем, и все контролирующие. Чтобы скорее излечить мою травму предательства, я привлекла к себе второго мужа, страдающего такой же травмой. Благодаря ему, я теперь имею возможность каждый день проверять ход лечения и степень уменьшения травмы. Я вижу огромную разницу в моем поведении с ним и с моим прежним мужем.

Контролирующий боится обязательств, и это идет от еще более сильного страха — страха отказа от обязательства. Он считает, что не сдержать слова и отказаться от своего обязательства равносильно предательству. Поэтому он считает своим долгом держать слово, и если он возьмет на себя слишком много обязательств, то окажется связанным по рукам и ногам. Чтобы не отказываться от своих обязательств, он предпочитает вовсе не брать их на себя. Один мой знакомый постоянно требует, чтобы другие брали на себя заботу позвонить ему по телефону. При этом он желает знать, в какой день и в котором часу они будут звонить. Если кто-то забывает ему позвонить, то он звонит этому человеку сам, попутно делая внушение за невыполненное обязательство. И в упор не видит, что слишком многого требует от других, а сам таким образом фактически избегает обязательств, Наблюдая за ним, я поняла, сколько энергии ему приходится тратить, чтобы все контролировать в таком стиле. Эта форма поведения только усугубляет его травму предательства.

Многие люди, страдающие травмой предательства, стали жертвой этой травмы потому, что родитель противоположного пола не выполнял свои обязательства в соответствии с ожиданиями ребенка и его представлениями об идеальном родителе.

Я вспомнила, между прочим, об одном господине, которому сейчас уже за шестьдесят. В детстве он остался без отца, и они жили вдвоем с матерью, которая не отказывала ни одному мужчине, если тот не скупился на деньги. Когда мальчику было пятнадцать лет, мать ушла к одному из таких мужчин, поскольку тот согласился положить к ее ногам все свое состояние. Сына она определила в пансион, что принесло ему двойную травму — покинутого и преданного. Когда он стал взрослым, его способом привлечения женщин стала трата денег на них; при этом он не берет на себя никаких обязательств. Ему кажется, что таким образом он мстит матери, но в действительности он поддерживает в себе такую же травму, как и те ненавистные мужчины, которые соблазнили деньгами его мать.

От участниц моих семинаров я часто слышу рассказы о том, как, узнав об их беременности, виновник пугается обязательств и настаивает на аборте. Если у женщины есть травма предательства, то такая ситуация эту травму резко усиливает. Женщине очень трудно воспринять тот факт, что ее партнер отказывается брать на себя ответственность за нового человека.

Я упоминала ранее, что контролирующий не склонен к доверию. С другой стороны, он становится более доверчивым, когда в отношениях отсутствует сексуальный интерес. Он умеет и любит соблазнять, но, если его травма глубока, то дружеские отношения с противоположным полом предпочитает любовным. Он больше доверяет друзьям. Он часто использует соблазн, чтобы манипулировать другими, и обычно это у него здорово получается. Он мастерски владеет разнообразными приемами соблазна. У кого-то, например, он окажется любимым зятем — он соблазнит женщину милыми разговорами. В присутствии другого соблазнителя держится враждебно и настороженно; он узнает его сразу и безошибочно, когда тот безуспешно пытается соблазнить и его. Говоря о соблазне, я имею в виду не только сексуальный уровень; соблазн действует во всех сферах жизни.