Гайдзин - Клавелл Джеймс. Страница 248

— Большое, большое вам спасибо, Отами-сама, — елейно затараторил сёя, когда Хирага направился к двери, не поднимая головы от татами, чтобы не был слышен скрежет немногих оставшихся, полуобломанных зубов. Ему страстно хотелось унизить Хирагу, увидеть, как он покроется потом, сказать ему, без малейшей жалости: о, прошу прощения, ваша в прошлом шлюха Койко была замешана в заговоре, как и ваша специально подготовленная женщина-убийца и будущая жена Сумомо, которой тоже снесли голову; и вашей стороннице Мэйкин, маме-сан самых влиятельных людей в Эдо — даже первых лиц Гъёкоямы, — уже недолго осталось жить на этом свете, потому что мы полагаем, что Ёси тоже все это известно.

И хотя вы самый умный самурай из всех, каких я знаю, вы обречены, обречены, обречены, и все же мои блистательные повелители ожидают, что я буду обращаться с вами как с национальным сокровищем, а также оберегать вашу жизнь. О ко!

Сегодня я напьюсь пьяным, но не раньше, чем поздравлю себя со скорым образованием совмесный приприятий акционерный компени Рёси! И-и-и-и, поистине, идея, достойная богов!

Шагая домой, Джейми расстегнул пальто, хотя ночной воздух был прохладным. Ему было жарко. Приобретенные знания были значительными, а предельная сосредоточенность прогнала из головы все заботы. Все это очень интересно, думал он, но ни один из этих двоих не имеет никакого представления о первоначальной себестоимости в массовом производстве. И все же, как Накама сказал, что Гъёкояма могут купить и продать Эдо, если захотят, — чёрт, в тот момент я действительно ему поверил. Сёя согласится на совместное предприятие, в этом я уверен.

Его шаг был бодрым, он приветствовал прохожих на Хай-стрит, потом поднялся по ступеням фактории Струанов и вступил в своё царство. Оно снова мое, с гордостью подумал он. Возможно, Тесс теперь передумает — она же не глупая женщина, а я прекрасно здесь со всем справлялся.

Варгаш ждал его.

— Добрый вечер, Варгаш, пора запираться?

— Да, но сначала, сеньор, прошу прощения, вот это пришло со вчерашней почтой, однако каким-то образом оказалось в моем подносе для входящих документов.

Оба письма были помечены «Лично» и «Конфиденциально» и адресованы ему. На первом он узнал почерк Тесс Струан. К горлу подступил густой комок. Второе было от Морин Росс, его невесты до недавнего времени. Его беспокойство удвоилось.

— Спасибо, — сказал он. Несмотря на твердую решимость подождать несколько минут, он не удержался и вскрыл письмо Тесс. «Настоящим вы официально уведомляетесь, что мистер Альберт Мак-Струан переведен из Шанхая и прибывает 17 числа на пароходе „Уэйфонг". Пожалуйста, введите его в курс всех японских операций. При условии вашего игнорирования моих предыдущих писем он становится во главе отделения к исходу декабря».

Его увольнение из «Благородного Дома» теперь, когда оно фактически осуществилось, не разозлило его, как он ожидал. На самом деле он даже испытал облегчение. Странно, всего несколько мгновений назад я думал, что это было мое...

Он поднял глаза на Варгаша, который пристально смотрел на него.

— Что ещё, Варгаш? — Он сложил письмо и положил его к себе на стол рядом с другим.

— Миссис Анжелика сейчас в кабинете тайпэна. Она просила, если бы вы могли, зайти к ней на минуту.

— Что там на этот раз?

— Ничего, что было бы мне известно, сеньор, вечер прошел мирно. Принесли записку от Неми, она спрашивает, не навестите ли вы её сегодня. Ещё один маленький вопрос: капитан Стронгбоу опять спрашивал приказ на отплытие. Я снова сказал ему, чтобы он набрался терпения. Они уйдут с вечерним отливом?

— Да. Думаю, да.

— Немедленно, сеньор. Значит, все решено? Останки тайпэна отправятся с «Облаком»? И, конечно, сеньора?

— Либо с клипером, либо с пакетботом, не одно, так другое, — ответил он, прошел по коридору, постучал и вошёл.

Она забралась с ногами на кресло Малкольма, которое Джейми уже начал воспринимать как её собственное, и читала «Гардиан» при свете масляной лампы.

— Привет, Джейми.

— Добрый вечер. Я решил поехать с вами на пакетботе, — он безуспешно попытался произнести это сдержанно, — это моя обязанность объяснить все Тесс Струан. — Проговорив это вслух, он почувствовал себя лучше. — Это моя обязанность, и я думаю, Мал... я думаю, он хотел бы, чтобы это сделал я, и это могло бы немножко облегчить вам жизнь.

— Да, — кивнула она со своей очаровательной улыбкой, — я уверена, что он хотел бы этого. Закройте дверь, Джейми, и присядьте ненадолго. — Когда он подчинился, она понизила голос и рассказала ему о плане Хоуга. — Вы можете доставить катер в Канагаву со всеми нами завтра вечером?

Он тупо смотрел на неё, совершенно ошеломленный таким поворотом дела.

— Вы сошли с ума. Этот план безумен.

— Нет, совсем нет. Доктор Хоуг считает...

— Он тоже спятил... вам это никогда не сойдет с рук.

— Почему? — спокойно спросила она.

— Пятьдесят причин, — ответил он. — Причин столько, что я даже не стану упоминать ни одной. Сама идея смешна, безумна, Вилли прикажет заковать вас в кандалы.

— Мистер Скай утверждает, что нет закона, запрещающего то, что мы собираемся сделать. Он говорит, погребение было бы вполне законным.

— Мистер Проклятый Всезнайка так говорит, вон что? А что ещё Небесный Наш собирается сделать, — осведомился он, — перевернет свой воротничок задом наперед и прочитает отходную, чёрт бы его побрал?

— Мистер Скай считает, что у нас есть шанс убедить преподобного Твита провести церемонию, — сказала она, словно разговаривала с раскапризничавшимся ребенком.

Он вскинул руки.

— Вы оба сошли с ума, а Хоуг — глупец, свихнулся напрочь, если предложил такое. Мы отправимся на пакетботе, вы, я и он. — Он двинулся к двери.

— Джейми, вы можете сами справиться с катером или нам понадобится команда? — Он повернулся и уставился на неё. Она улыбнулась, не намеренная отступать, но в этой её решимости было что-то милое. — Нам понадобится команда?

— Как минимум два человека. Боцман и машинист, это как минимум.

— Благодарю вас. Если вы не захотите помочь, могу я попросить боцмана, да?

— Мои слова словно никак не дойдут до вас. Эта идея безрассудна, крайне безрассудна.

Она кивнула с упрямым видом.

— Вы, вероятно, правы, и нам не удастся это осуществить, но я собираюсь попытаться, а потом попытаться снова. Похоже, мои слова тоже никак не дойдут до вас, дорогой мой Джейми. Я обещала любить, почитать и быть послушной своему мужу и вашему другу, он был вашим другом, и я не чувствую себя отдельно от него, пока ещё нет, как и вы тоже. Тесс Струан не даст ему то, чего он желал, ведь правда?

Все то время, что она говорила, он смотрел на неё сверху вниз, не видя её и в то же время отчетливо воспринимая каждую её черточку, вспоминая все эти годы с Тесс Струан и то, что она и Кулум значили для него, и Малкольм Струан значил для него, и Дирк Струан, и «Благородный Дом». Все миновало, все растрачено впустую, все движется к концу, наш «Благородный Дом» больше не благородный, больше не первый в Азии. Ну, не совсем растрачено и не все ещё кончено, но слава его померкла, и мой друг мертв, и это факт. Я был его другом, но был ли он моим? Боже Всевышний, на что мы способны во имя дружбы?

Он сказал:

— Тесс не похоронит его так, как он хотел. Полагаю, это самое малое, что может сделать друг. Я позабочусь о катере.

Он вышел. В густеющей тишине комнаты она вздохнула, взяла газету и опять углубилась в чтение.

В тот вечер, когда доктор Хоуг прибыл в миссию Канагавы, занимавшую часть буддийского храма, его встретил сержант Тауэри, начальник караула, блестящий в своём гвардейском мундире: высокая шапка, алый камзол, белые рейтузы и черные сапоги.

— Мы не ждали вас раньше утра, Док.

— Мне просто нужно убедиться, что все готово. Завтра мы хотим начать пораньше.

Сопровождая его в ту часть храма, которая служила моргом, Тауэри рассмеялся: