Год в Ботсване - Рэндалл Уилл. Страница 32

Держа в руках огромную связку ключей, она схватила висячий замок гаража и принялась перебирать ключи, подыскивая подходящий. Как и следовало ожидать, он оказался последним чуть ли не из пятидесяти. Покончив с этим, даже не дожидаясь, пока мы откроем двери, женщина побрела назад в дом, откуда доносились пронзительные звуки телевизионной викторины.

— Ну и как она тебе? — спросил Грэхем, после того как с некоторыми усилиями распахнул неподдающиеся ворота и завел меня в гараж. — Ну разве не красавица?

Она действительно была красавицей. Возможно, двадцатилетней давности и — как обо мне однажды отозвался старый и близкий друг — «с высоким пробегом», немного помятая и побитая, покрытая пометом всех представителей африканской перистой фауны, равно как и толстым слоем пыли и сена, сыпавшегося с расположенного выше сеновала, она все равно производила внушительное впечатление. Она и вправду вписывалась в местный ландшафт почти так же естественно, как и любая из здешних бесчисленных тварей. Эта «тойота лэнд крузер» с дизельным двигателем объемом в 2,8 литра наверняка проектировалась с учетом африканского буша. Задняя платформа была оборудована сиденьями и кузовом из гофрированного железа с тремя большими раздвижными окнами с каждой стороны. Автомобилю подобного типа самое место в саванне — на городских улицах таким делать нечего. Ему на роду были написаны широкие просторы.

Нареченная вскоре «Старой Королевой-Мамой» — белого цвета, весьма почтенного возраста, медлительная, глубокоуважаемая и весьма охочая до топлива, — эта машина стала такой же важной участницей моих африканских приключений, как и все мои друзья и знакомые. В течение последующих нескольких месяцев, чего на тот момент машина пока не ведала, ей пришлось проехать много больше, нежели за предыдущие десять лет. Ее спячка в том гараже длилась почти целых четыре года. К нашему величайшему облегчению, стоило Грэхему подсоединить аккумулятор, а мне повернуть ключ, как она завелась. Она, конечно же, хлопала, стонала, хрипела и скулила, но все-таки завелась, выбросив клубы плотного черного дыма, словно престарелая курильщица, сделавшая первую затяжку за день. Машина эта принадлежала американскому миссионеру, который несколько лет назад вернулся в Детройт и оставил ее в гараже на тот случай, если вернется, — неудивительно, что про нее почти позабыли.

В ней было не только достаточно места, чтобы разместиться по меньшей мере десяти пассажирам, но и — возвышавшееся горой на крыше и накрытое подгнившей зеленой парусиной, равным образом испещренной гуано, — все, чего только можно было пожелать для сафари в африканском буше: палатки, посте-ли, столы, кресла, чехлы, ножи и вилки, канистры для воды, кастрюли, кухонная утварь и даже наполовину опустошенная упаковка теперь уже прискорбно просроченного фруктового мороженого.

После подобного открытия меня вдруг охватил весьма рискованный энтузиазм. Когда же мы, наполнив ведра мыльной водой, при энергичном содействии девочки из фантастического сериала, отмыли автомобиль, накачали одно спущенное колесо, проверили уровень воды, масла и прочих жидкостей, я четко осознал, что Старая Королева-Мама — мой пропуск в приключение.

Глава 8

Первоклашки

Теперь, когда я обзавелся собственным жильем, да еще впридачу и королевской тачкой, можно было сосредоточиться на будничной повседневной деятельности в школе. Было весьма приятно, что дети привыкли ко мне быстро. Хотя порой кто-нибудь из учеников нет-нет да и бросал на меня робкий взгляд, явно задаваясь вопросом, что же я выкину в следующий раз. Поначалу я, в сущности, был, что называется, на подхвате, проводя урок то здесь, то там, устраивая прогулку на природе или чтение в классе, дабы мои коллеги могли закончить выставление оценок, подготовить новый урок или просто отдохнуть.

— Чего я действительно хотел бы, так это чтобы ты хоть немного приоткрыл горизонты ребятам постарше. Конечно же, место для взросления здесь просто фантастическое, однако я хотел бы, чтобы кое-кто из них смог получить в Ботсване степень, которая позволила бы потом поехать учиться за границу, хотя бы в ЮАР. Может, некоторым даже удастся перебраться в Штаты или Англию. Поэтому-то ребятишкам теперь так важно начать постигать, какой у них выбор.

Кивая, я соглашался с ним безоговорочно. Где бы я ни преподавал — дома ли, за границей, — у меня никогда не вызывало сомнений, что чем лучше мои ученики представляют себе всю широту мира, тем больше у них возможностей для принятия важных решений относительно своего будущего — ведь сам их выбор таким образом становится много шире. Те же, кто из-за стесненных обстоятельств или в силу характера не желают выглянуть дальше своей улицы, чаще всего на ней и остаются. Порой они вполне довольны своей участью, но чаще все-таки нет. Из ограниченного мира, который они населяют, и его удушающего влияния рождается разочарование. Возможность мечтать дается ребятам только посредством учебы. Но слишком часто их в этом не поддерживают.

У здешних детей было то явное преимущество, что их родители осознавали всю важность образования. Когда-то, давным-давно, кочующим скотоводам не особенно требовалось формальное обучение, да и ввиду изолированного характера их пастбищ им все равно было весьма затруднительно посещать школу регулярно. Со времен же обретения независимости значительное количество населения переместилось в столицу Ботсваны, Габороне, и другие города — Франсистаун, Маунг и Касане, и все больше народу теперь устраивалось на работу, требующую технических навыков. Большинство родителей наших учеников были заняты на канцелярской работе: в банках, на почте, в офисах. Некоторые трудились в других начальных школах города. Многие получили высшее образование в Ботсванском университете в Габороне или за границей. Как я уже замечал это в других развивающихся странах, дети осознавали, сколь малым владели их деды и бабки, а также понимали, какие блага могут быть доступны им в будущем, а поэтому были настроены на упорную работу с целью преуспеть в жизни. Я понимал, насколько это для них важно.

— А почему бы тебе не составить программу для моего класса? — спросил Грэхем, обожающий свежие идеи. — Делай все, что пожелаешь. Боюсь, денег лишних нет, но у нас вполне приличная библиотечка, так что покопайся, посмотри, что получится. — С этими словами Грэхем поспешил на футбольную площадку — безукоризненно, как всегда, одетый в футболку с коротким рукавом, шорты цвета хаки, белые носки и кроссовки. Свисток на его шее так и болтался из стороны в сторону, когда он выкрикивал какие-то указания небольшому пыльному вихрю, который, как вскоре выяснилось, состоял из трех-четырех сражающихся за мяч мальчиков.

Угол актового зала, переоборудованный под библиотеку, был заманчиво украшен плакатами, демонстрирующими известные виды различных стран. В центре стены висела большая карта мира. Стараясь не увязнуть в воспоминаниях о местах, которые мне довелось посетить в прошлом, и пространных размышлениях о будущем, я задался вопросом, как бы познакомить своих учеников с жизнью всего земного шара.

Несколько детей молча сидели по-турецки на подушках, раскрыв на коленях книжки. Один маленький мальчик из первого класса, Ботле, воспользовался возможностью соснуть в этом тихом уголке школы — ручонки его, сложенные на круглом животике, ритмично опускались и поднимались. Перешагнув через него, я подошел к полкам. К моему удовольствию, здесь имелись многие из книг, ставших вехами моего детства: «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона, все части «Хроник Нарнии» Клайва Льюиса, «Посредник» Лесли Хартли, «Ребекка» Кейт Уигген, «Пятеро детей и чудовище» Эдит Несбит. Ни одна из них, впрочем, не отвечала моей цели — охватить весь земной шар.

А вот роман Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней» подходил идеально; издание, которое я обнаружил на самой нижней полке, оказалось сокращенным — из него была исключена трудноватая для понимания викторианская многословность. И вот мы на протяжении нескольких долгих и жарких африканских полудней сопровождали Филеаса Фогга и Паспарту в их чудесном путешествии вокруг планеты. Отмечая на висевшей на стене карте продвижение героев романа, дети неизменно дивились всем сооружениям, изобретениям и учреждениям, о которых они доселе и не знали. Из картона ребятишки сооружали поезда, основываясь лишь на собственном живом воображении да кое-каких моих жалких чертежах, выведенных мелом на доске. Хотя в школе имелся доступ в Интернет, изображения на экране, казалось, не придавали ученикам такого творческого импульса, как простое пачканье рук при создании этих объектов из различных материалов.