Когда пируют львы - Смит Уилбур. Страница 17

В это мгновение, пока тело медленно двигалось, а мозг напряженно работал, родительская пелена спала с глаз Уэйта Кортни, и он понял, что дерется с мужчиной, который не уступает ему в силе и росте, но превосходит быстротой движений. И что единственное его преимущество – опыт, полученный за сорок лет драк.

Шон ударил; удар был такой же сильный, как первый, и Уэйт знал, что не выдержит, если он придется по лицу, но в то же время не мог увернуться. Он прижал подбородок к груди и подставил под удар Шона темя головы. Удар отбросил его на стол, и, падая, он услышал, как хрустнули пальцы Шона.

Уэйт поднялся на колени, держась за край стола, и посмотрел на сына. Шон согнулся от боли, прижимая сломанные пальцы к животу. Уэйт распрямился и набрал воздуха в грудь – он чувствовал, как к нему возвращаются силы.

– Хорошо, – сказал он. – Хочешь драться – подеремся.

Он вышел из-за стола, двигаясь неторопливо, держа руки наготове; теперь он правильно оценивал этого мужчину.

– Сейчас ты света белого не взвидишь, – объявил Уэйт.

Шон посмотрел на него. На его лице была боль, но и гнев.

И когда Уэйт увидел это, что-то внутри него шевельнулось.

Он умеет драться, и он смел. Теперь посмотрим, выдержит ли он избиение. Уэйт медленно приближался, следя за левой рукой и не обращая внимания на сломанную правую: он знал, как больно Шону. В таком состоянии никто не в силах пользоваться рукой.

Он выбросил вперед левую, проверяя, пробуя отвлечь Шона. Шон отступил вбок, уходя от удара. Теперь Уэйт был совершенно открыт для правой руки Шона, его сломанной правой, которую невозможно использовать, и Шон со всех сил ударил ею Уэйта в лицо.

Перед глазами Уэйта вспыхнули яркие огни – наступила тьма, он упал на леопардовую шкуру, ударившись о нее, и заскользил прямо в камин. В темноте он почувствовал на себе руки Шона и услышал его голос:

– Па, боже мой, па! Как ты?

Тьма отчасти расступилась, и Уэйт увидел лицо Шона. Теперь на этом лице не было гнева, только тревога и почти паника.

– Па, о Боже! Пожалуйста, па!

Уэйт попытался сесть, но не смог. Шон помогал ему. Он склонился над Уэйтом, держа его, беспомощно прикасался к его лицу, пытался убрать волосы со лба, приглаживая встрепанную бороду.

– Прости, па, мне ужасно жаль. Правда. Давай я помогу тебе сесть в кресло.

Уэйт сел в кресло и принялся растирать челюсть.

Шон хлопотал возле него, забыв о своей руке.

– Чего ты хотел? Убить меня? – огорченно спросил Уэйт.

– Я не хотел. Я просто сорвался.

– Это я заметил, – сказал Уэйт. – Трудно было не заметить.

– Па, насчет Гарри. Не говори ему ничего, ладно?

Уэйт отнял руку от лица и внимательно посмотрел на Шона.

– Заключим сделку, – сказал он. – Я ничего не скажу Гарри, а ты обещаешь мне две вещи. Во-первых, ты больше никогда не будешь мне лгать.

Шон быстро кивнул.

– Во-вторых, если кто-нибудь ударит тебя хлыстом, ты сделаешь с ним то же, что со мной.

Шон заулыбался, а Уэйт хрипло продолжал:

– Давай посмотрим твою руку.

Шон протянул ее, и Уэйт приступил к осмотру, двигая по очереди каждый палец. Шон поморщился.

– Больно? – спросил Уэйт. «И он ударил меня такой рукой! Святой Иисусе, какого дикаря я вырастил!»

– Немного.

Шон снова побледнел.

– Сильно досталось. Тебе нужно немедленно отправиться в город, чтобы рукой занялся доктор Ван Роойен.

Шон направился к двери.

– Подожди. – Шон остановился, и Уэйт встал с кресла. – Я поеду с тобой.

– Все в порядке, па, лучше отдохни дома.

Уэйт не обратил внимания на его слова и подошел к сыну.

– Правда, па, я справлюсь один.

– Я поеду с тобой, – хрипло повторил Уэйт. И почти неслышно добавил: – Я хочу этого, черт побери.

Он поднял руку, чтобы обнять Шона за плечи, но, не коснувшись, снова опустил ее, и они вдвоем вышли в коридор.

Глава 15

На следующий день Шон с двумя пальцами в лубке неловко пользовался за обедом ножом, но аппетит его не пострадал. Как и полагалось, он не принимал участия в разговоре, за исключением тех редких случаев, когда его о чем-нибудь спрашивали. Но он слушал, работая челюстями и переводя взгляд с одного говорящего на другого. Они с Гарриком сидели в конце стола, а гости в соответствии со старшинством группировались вокруг Уэйта.

Сообразно своему возрасту и богатству Стефан Эразмус сидел по правую руку от хозяина; по другую сторону – Тим Хоуп-Браун, такой же богатый, но моложе на десять лет. Дальше Гюнтер Нойвенхьюзен, Сэм Тингл и Саймон Руссо. Если подсчитать, можно сказать, что за столом Уэйта Кортни собралось сто тысяч акров земли и полмиллиона фунтов стерлингов. Это были загорелые люди в коричневой одежде, коричневой обуви, с большими коричневыми мозолистыми руками и смуглыми обветренными лицами.

Теперь, когда обед подходил к концу, их обычная сдержанность исчезла, и все хотели говорить. Виноваты в этом были не только полдюжины бутылок доброго кейп-мозельского вина, выставленного Уэйтом, и большое количество съеденного. Здесь крылось нечто гораздо большее. Все чего-то ждали, все были возбуждены, и им трудно было сдерживаться.

– Велеть слугам убирать, Уэйт? – спросила Ада с другого конца стола.

– Да, спасибо, дорогая, мы выпьем кофе здесь.

Уэйт встал, взял с полки коробку сигар и по очереди поднес каждому гостю. Когда кончики были срезаны, сигары раскурены и мужчины откинулись на спинки стульев, глядя на дымящийся кофе в чашках, Ада вышла и Уэйт откашлялся, призывая всех к тишине.

– Господа. – Все смотрели на него. – В прошлый четверг я два часа разговаривал с губернатором. Мы обсудили последние сообщения из-за реки Тугелы. – Уэйт поднял свой бокал, отпил и, поворачивая ножку бокала в пальцах, продолжил: – Две недели назад был отозван британский агент при дворе зулусского короля. Возможно, «отозван» не вполне соответствующее слово, потому что король предложил вымазать его медом и привязать к муравейнику, а агент ее величества с благодарностью отклонил это предложение. Он быстро собрался и пересек границу.

Собравшиеся негромко рассмеялись.

– После этого Сетевайо перегнал все стада, которые паслись у реки, на север. Он приказал провести охоту на буйволов, для чего ему потребовались все его дьяволы – двадцать тысяч копий. Охота должна пройти на берегу Тугелы, где последнего буйвола видели десять лет назад. – Уэйт еще отпил из бокала и посмотрел на слушателей. – А еще он приказал преследовать раненую дичь и за границей.

Послышался общий вздох, гости начали переговариваться. Все знали, что таково традиционное зулусское объявление войны.

– Так что же, парень, нам делать? Сидеть и ждать, пока они придут и сожгут нас?

Эразмус наклонился вперед, глядя на Уэйта.

– Сэр Бартл Фрер неделю назад встретился с индунами Сетевайо. Им предложено до одиннадцатого января распустить дьяволов и снова принять британского агента в Зулуленде. Если Сетевайо не выполнит этот ультиматум, лорд Челмсфорд проведет карательную экспедицию силами регулярных частей и милиции.

Войска собираются и выйдут из Питермарицбурга через десять дней. Лорд Челмсфорд переправится через Тугелу в районе переправы Рорка и первым нападет на дьяволов. Правительство намерено устранить постоянную угрозу из-за границы и лишить зулусов военной силы.

– Самое время, – сказал Эразмус.

– Его превосходительство произвел меня в чин полковника и приказал собрать отряд от окрестностей Ледибурга. Я обещал ему, что не менее сорока человек, вооруженных, на лошадях и с запасом провизии, будут готовы присоединиться к Челмсфорду у Тугелы. Если нет возражений, господа, я назначаю вас своими офицерами. Я знаю, что могу рассчитывать на вас при выполнении обещания, данного его превосходительству.

Уэйт неожиданно отказался от формальных обращений и улыбнулся собравшимся.

– Плату будете собирать сами. Как обычно, скотом.

– Далеко ли на север Сетевайо отогнал свои стада? – спросил Тим Хоуп-Браун.