Ассегай - Смит Уилбур. Страница 3

Леон, сняв шляпу, опустился на колени у края могилы. Солдаты-масаи по приказу сержанта выстроились у него за спиной. Леон начал читать «Отче наш». Аскари не понимали слов, но знали их значение, по скольку уже не раз наблюдали такого рода церемонии.

– Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь! – закончил Леон.

Не успел он выпрямиться, как гнетущую тишину знойного африканского дня раскололи оглушающие вопли и крики. Бросив руку к висевшей на поясном ремне кобуре, из которой высовывалась рукоятка «уэбли», Леон оглянулся.

Из банановой плантации выкатилась шумная, улюлюкающая толпа. Темные, влажные от пота тела блестели на солнце. Воины нанди были повсюду – слева и справа, сзади и спереди. Они прыгали, скакали, пританцовывали и размахивали оружием, и солнечные блики тоже прыгали, отражаясь от наконечников дротиков и лезвий панги. Нанди колотили дубинками в щиты из сыромятной кожи. И вся эта дикая, орущая орава с каждым мгновением приближалась к крохотной группке солдат.

– Ко мне! – взревел Леон. – В строй! Заряжай! Заряжай! Заряжай!

Аскари моментально окружили его плотным кольцом, выставив винтовки с примкнутыми штыками. Мгновенно оценив ситуацию, Леон понял, что кольцо окружения вот-вот сомкнется и им не осталось ничего иного, как только отступить к главному корпусу – беспорядочный строй атакующих разломился, достигнув здания, и еще не успел сомкнуться за ним.

– Огонь! – крикнул Леон.

Аскари выстрелили, но треск винтовок почти утонул в гуле голосов и грохоте колотушек. Упал только один из нанди – вождь, судя по головному убору из шкур колобуса. Голова его дернулась назад, наткнувшись на тяжелую свинцовую пулю, и из затылка вырвался фонтанчик крови.

Смерть вождя вроде бы остудила атакующий порыв нанди; наступающие на мгновение смешались, однако их подстегнул злобный крик державшегося в арьергарде шамана. Заметив человека в леопардовой шкуре, Леон сразу решил, что это и есть предводитель мятежников, тот самый шаман по имени Арап Самои. Лейтенант торопливо, не целясь, выстрелил в него из револьвера, но их разделяло не менее пятидесяти шагов, а короткоствольный «уэбли» все-таки оружие ближнего боя. Ни одна из пуль в цель не попала.

– Ко мне! – снова крикнул Леон. – Сомкнуть строй! Теснее! За мной – бегом!

Он первым устремился в узкую брешь между двумя крыльями приближающегося противника. И им почти удалось добежать до главного здания, когда нанди поняли, что происходит, и поспешили наперерез. Еще секунда-другая, и стороны схватились в рукопашной.

– Штыками! – скомандовал Леон и выстрелил в гримасничающую физиономию, которая внезапно возникла перед ним.

Нанди упал, и его место тут же занял другой. Маниоро вонзил ему в грудь штык и перепрыгнул через падающее тело. Леон рванулся за сержантом. До ступенек веранды оставалось несколько шагов, однако чтобы добраться до порога, им на двоих пришлось свалить еще трех нанди – кого-то штыком, кого-то пулей. К этому моменту из всего отряда только они двое и остались на ногах – остальные валялись на земле, пронзенные копьями.

Взлетев с разбегу на веранду, лейтенант нырнул в большую комнату. За спиной у него Маниоро захлопнул тяжелую дверь. В следующий момент они были у окон и палили в нанди. Не прошло и нескольких секунд, как на ступеньках лежало с полдюжины тел – столь убийственно точен был их огонь. Встретив жесткий отпор, нанди отхлынули от двери и обратились в бегство, рассеиваясь по плантации.

Проводив неприятеля взглядом, Леон принялся перезаряжать револьвер.

– Сколько у тебя патронов? – обратился он к Маниоро, стоявшему у другого окна.

Рукав сержанта был рассечен ударом панги, но кровь уже остановилась, и воин-масаи не обращал на рану внимания.

– Две обоймы, бвана, – ответил он, открывая затвор и неспешно закладывая патроны в магазин. – Но там есть еще.

Маниоро выглянул в окно. Шесть его соплеменников пали на плацу и сейчас лежали там среди полуголых врагов. У каждого из масаи остался почти полный патронташ.

– Выйдем и заберем патроны, пока нанди не опомнились, – решил Леон.

Маниоро, закончив снаряжать магазин, закрыл затвор и прислонил винтовку к подоконнику.

Лейтенант сунул в кобуру револьвер и тоже подошел к двери. Несколько секунд они просто стояли у порога, набираясь решимости для рискованной вылазки. Сержант посмотрел ему в глаза, и Леон ободряюще усмехнулся. Хорошо все-таки, что рядом не кто-то, а именно Маниоро. Они были вместе с тех самых пор, как он прибыл из Англии и поступил в полк. Прошел всего лишь год, но за это время у них сложились крепкие отношения.

– Готов?

– Готов, бвана.

– Вперед, стрелки!

Леон распахнул дверь, и они выскочили из дома. Ступеньки были скользкие от крови и завалены телами убитых; лейтенант перепрыгнул через неожиданное препятствие и рванул к ближайшему аскари. Подбежав, упал на колени, быстро расстегнул ремень, стащил тяжелые ленты и перебросил через плечо. На все ушло несколько секунд. Леон метнулся к другому убитому, и тут со стороны банановой плантации донеслись громкие, злобные крики. Не обращая внимания на шум, он упал рядом со вторым солдатом и поднял голову только после того, как перекинул через плечо еще один патронташ. Нанди уже подбегали к плацу. Лейтенант вскочил.

– Назад, в дом! Быстрее! – крикнул Леон обвешанному лентами сержанту, который продолжал собирать боеприпасы.

Лейтенант задержался подобрать винтовку, валявшуюся неподалеку от мертвого солдата, и лишь потом побежал к веранде. У ступенек он оглянулся – Маниоро отстал на несколько шагов, а первые нанди уже достигли плаца и быстро приближались.

– Едва успели! – выдохнул Леон и вдруг увидел, что один из преследователей снимает с плеча тяжелый лук – с такими обычно выходили охотиться на слонов. Холодок тревоги пробежал по спине. Нанди были умелыми лучниками. – Беги, черт возьми, беги! – крикнул он, потому что нанди достал длинную стрелу и натянул тетиву так, что оперенье коснулось губ. В следующее мгновение лучник разжал пальцы, и стрела бесшумно устремилась по невысокой дуге вперед, к цели – незащищенной спине Маниоро. – Берегись!

Конечно, предупреждение запоздало, и ему оставалось только наблюдать.

– Боже… – успел прошептать Леон. – Боже, не надо.

В какой-то момент показалось, что стрела разминется с целью, просто не долетит – уж больно резко она нырнула… Надежда прожила лишь долю секунды. Подстегнутый отчаянным желанием помочь, лейтенант дернулся и… остановился. Самого удара Леон не увидел – стрела ударила в Маниоро сзади, – зато услышал глухой звук рвущейся плоти. Сержант оглянулся – длинный наконечник глубоко вошел в бедро – и попытался сделать шаг, но раненая нога подвернулась. Леон сбросил с плеча патронные ленты, швырнул их и винтовку в открытую дверь и побежал назад. Маниоро прыгал ему навстречу, волоча ногу, из которой торчало, покачиваясь, тонкое древко. Вторая стрела просвистела на расстоянии ладони от уха – Леон вздрогнул, ощутив движение воздуха, – и ударилась в стену веранды.

Добежав до сержанта, он обхватил его правой рукой, взвалил на спину и поспешил к дому. Удивительно, но при высоком росте масаи оказался очень легким. Лейтенант весил фунтов на двадцать больше, и это были двадцать фунтов мышц. Сил добавляли страх и отчаяние. Добравшись до веранды, он без особых церемоний свалил Маниоро в дальний угол и сам одним прыжком перемахнул через стену. Вокруг стучали стрелы. Не обращая на них внимания, Леон легко, как ребенка, поднял масаи на руки и протиснулся вместе с ним в дверь. А секундой позже нанди добежали до стены.

Леон опустил Маниоро на пол, схватил винтовку, которую забрал у мертвого аскари, повернулся, успев загнать патрон в патронник, и через оставшуюся открытой дверь выстрелил в лезшего на веранду нанди. Потом передернул затвор и выстрелил еще раз. И еще. Когда патронов в обойме не осталось, Леон захлопнул дверь. Сделана она была из толстых, тяжелых досок красного дерева; прочная рама глубоко сидела в стене. Тем не менее и она содрогнулась под натиском разъяренных нанди. Леон выхватил револьвер и дважды выстрелил через дверь. С другой стороны донесся короткий крик боли. И тишина. Леон ждал. За дверью пошептались, босые ноги прошлепали по деревянному полу веранды… Внезапно в одном из окон появилась раскрашенная физиономия. Леон вскинул руку с револьвером, но спустить курок не успел – за спиной у него грохнула винтовка. Голова исчезла.