Лабиринт - Мосс Кейт. Страница 24

Видневшиеся вдали пики Пиренеев потеряли отчетливость. Деревья, небо, даже сами горы стали словно бы менее вещественными, менее настоящими. Чудилось: коснись чего-то, и оно распадется под рукой, как старые декорации для съемок, а за ними откроется настоящий мир.

Шелаг не пыталась ей помочь. Она уже шагала вниз, прижимая к уху мобильный телефон, и ничуть не беспокоилась, как справится ее подруга. Элис заторопилась за ней.

— Шелаг, погоди немного. Подожди! — Она тронула подругу за плечо. — Извини, пожалуйста. Я знаю, что не надо было лезть туда самой. Просто не подумала.

Шелаг словно не слышала. Даже не обернулась, только защелкнула чехольчик телефона.

— Да подожди же! Мне за тобой не угнаться.

— О'кей. — Шелаг резко развернулась к ней лицом. — Вот, я остановилась.

— Да что с тобой?

— Что со мной? А чего, хотелось бы знать, ты ждешь? Чтобы я сказала, что все хорошо? Мне что, еще тебя утешать, после твоих фокусов?

— Нет, но…

— Видишь ли, ничего хорошего тут нет. Просто невероятной, жуткой дурью было лезть туда одной. Ты создаешь помехи ходу раскопок и Бог знает, что еще. Какого черта?

Элис вскинула руки.

— Ладно, ладно, виновата. И прошу прощения, — повторила она, не сумев подобрать других слов, чтобы выразить свое раскаяние.

Ты хоть понимаешь, в какое положение меня поставила? Я за тебя ручалась. Я уговорила Брайлинга допустить тебя на раскоп. А теперь ты вздумала поиграть в Индиану Джонса, и из-за твоих игр полиция может приостановить работы или вообще закрыть раскопки. И я буду виновата перед Брайлингом. Сколько я добивалась сюда попасть, получить это место. Сколько времени потратила…

Махнув рукой, Шелаг взъерошила пальцами короткие выгоревшие волосы.

«Несправедливо».

— Слушай, притормози малость. — Элис понимала, что Шелаг вправе сердиться, но уж это было чересчур. — Ты несправедлива. Признаю, лезть в пещеру было глупо — не подумала, каюсь, — но и ты перебираешь через край. И ведь я не нарочно. А потом, зачем бы Брайлингу вызывать полицию? Я ничего не трогала. Никто не пострадал.

Она попыталась удержать Шелаг за руку, но та с такой силой выдернула ладонь, что Элис пошатнулась.

Брайлингу придется сообщить властям, — вызверилась на нее Шелаг, — потому что, как ты должна знать, если слушала хоть слово из того, что я говорила, — нам, несмотря на сопротивление полиции, разрешили вести здесь раскопки с условием, что при находке любых человеческих останков мы немедленно уведомим органы юстиции.

У Элис душа ушла в пятки.

— Я думала, это только для протокола. Никто вроде бы не принимал этого всерьез, все шуточки были.

— Вижу, что ты этого всерьез не приняла, — огрызнулась Шелаг. — А вот остальные приняли — будучи профессионалами и уважая свою работу.

«Да что же это такое?»

— С чего бы полиции интересоваться археологическими раскопками?

Шелаг взорвалась:

— Боже мой, Элис, до тебя так и не дошло? Даже теперь? Кому какое дело, «с чего»? Главное, что заинтересовались. И не тебе решать, какие правила принимать всерьез, а о каких забывать.

— Я и не говорила…

— Почему ты всегда все делаешь наперекор? Всегда уверена, что лучше знаешь, что правила не для тебя, что ты из ряда вон…

Теперь и Элис сорвалась на крик:

— Вот это уж нечестно. Ничего такого, и ты это прекрасно знаешь. Я просто не подумала…

— В том-то все и дело. Никогда ни о чем не думаешь, кроме как о себе. Как бы получить, чего хочется!

— Да ты с ума сошла, Шелаг. Как будто я нарочно вам все испортила! Ты бы себя послушала! — Элис глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Слушай, я скажу Брайлингу, что во всем виновата, хотя… понимаешь, я не стала бы рыться там без разрешения, если бы…

— Если бы что?

— Звучит глупо, но меня туда будто тянуло. Не знаю, как объяснить, но я чувствовала. Дежавю. Как будто я уже бывала здесь прежде.

— Думаешь, это оправдание? — язвительно усмехнулась Шелаг. — Слушай, дай мне от тебя отдохнуть. Ты чувствовала, надо же! Как трогательно!

Элис покачала головой.

— Не только в этом дело.

— А какого беса ты вообще полезла туда наверх? Сама по себе? Вот оно самое и есть! Лишь бы наперекор правилам.

— Нет, — уже спокойнее возразила Элис. — Было совсем не так. Моего напарника сегодня не было, а я заметила что-то под валуном и решила: ведь сегодня у меня последний день, хорошо бы что-нибудь найти.

Она поняла, что опять говорит не то, но поправляться было поздно, и Элис беспомощно закончила:

— Я хотела только убедиться, что стоит вас звать. Я не собиралась…

— Ты хочешь сказать, что, ко всему прочему, ты и вправду что-то нашла? И не потрудилась никому показать находку?

— Я…

Шелаг протянула к ней руку ладонью вверх:

— Давай сюда.

Минуту Элис смотрела подруге в глаза, потом залезла в карман брезентовых шортов, вытащила свернутый платок и молча, боясь расплакаться, протянула Шелаг.

Та неторопливо развернула белую тряпицу, открыв брошку. Элис невольно потянулась к ней.

— Красивая, правда? Смотри, медная оправа еще блестит, вот и вот. — Она помолчала. — Я думаю, может, она принадлежала кому-то из тех, в пещере?

Шелаг взглянула на подружку. Настроение у нее снова переменилось. Злость как рукой сняло.

— Ты не соображаешь, что делаешь, Элис. Совершенно не соображаешь.

Она свернула платок.

— Я отнесу ее вниз.

— Я бы…

— Перестань, Элис. Не хочу я сейчас с тобой разговаривать. Что бы ты ни сказала, только хуже делаешь.

«Из-за чего, черт побери, такой шум?»

Элис остолбенело уставилась в спину Шелаг. Ссора возникла из ничего — слишком бурная даже для Шелаг, которая склонна был а взрываться по пустякам и так же быстро остывать.

Элис присела на первый попавшийся камень, опустила на колени гудящие руки. Все у нее ныло, она чувствовала себя совершенно опустошенной и к тому же обиженной.

Известно, раскопки ведутся частным образом, а не от какого-нибудь института или университета, и потому здесь менее строгие ограничения, чем в обычных экспедициях. Именно поэтому многие рвались сюда попасть, и конкуренция за место была бешеной. Шелаг работала в Мае д'Азиль, в нескольких километрах к северо-западу от Фуа, и там впервые прослышала о раскопках в горах Сабарте. Она рассказывала, как бомбардировала доктора Брайлинга письмами, электронными сообщениями и рекомендациями, пока, полтора года назад, не выжала из него согласия. Только сейчас Элис задумалась, отчего подруга проявила подобную настойчивость.

Она бросила взгляд вниз. Шелаг далеко обогнала ее и почти скрылась из виду — ее тонкая худощавая фигурка затерялась в сухих зарослях на склоне. Теперь ее уже не догонишь. А не очень-то и хотелось!

Элис вздохнула. Опять ничего не добилась. Как всегда. Все хочется сделать самой. Она всегда упрямо старалась справляться сама, не желала ни от кого зависеть. Вот только сейчас Элис сомневалась, что сумеет хотя бы добраться без посторонней помощи до лагеря. Слишком уж жарит солнце, слишком ослабели ноги. И порез на руке снова кровоточит, еще сильней, чем раньше.

Элис обвела взглядом сожженные солнцем горы Сабарте, хранившие все тот же неподвластный времени вид. На миг ее охватило ощущение счастья. Потом подступило другое чувство — словно бы покалывание в затылке. Предвкушение? Ожидание? Узнавание.

«Все кончается здесь».

У Элис перехватило дыхание, часто забилось сердце.

«Все кончается здесь, где и началось».

Голову вдруг наполнили обрывочные звуки, шепотки. Будто эхо, долетевшее из прошлого. И снова возникли слова, прочитанные недавно на каменной ступени. «Pas a pas». Они без конца повторялись в памяти, как обрывок детского стишка.

Не может такого быть. Глупости!

Потрясенная, Элис оперлась руками о колени и заставила себя встать. Надо возвращаться в лагерь. Перегрев, обезвоживание… надо уйти с солнцепека и попить воды.