Бразилия - страна карнавала и не только - Сахно Елена. Страница 31

Особенности национальной политики

Мой знакомый бизнесмен сетовал: «Ох, уж эти политики, если что-нибудь делают, то только в обмен на голоса!» Я ответила: «Это не так уж плохо. Хоть какой-то стимул у политиков есть, чтобы вспоминать о людях».

Голосование в Бразилии электронное. В закрытой кабинке установлен специальный компьютер, в который нужно ввести индивидуальный номер кандидата, после чего на экране появляется фото того человека, за которого будет отдан голос (чтобы удостовериться, что номер не набран ошибочно), и избиратель подтверждает свой выбор. Процедура голосования окончена. Система подсчета сделана так, что фальсифицировать результаты очень трудно, практически невозможно.

Голосование в Бразилии обязательное. Тот, кто не проявил гражданскую активность, платит штраф, правда, совсем небольшой и получает порицания при каждом случае — на работе (особенно, если работает в государственной организации), при обращении в какую-либо инстанцию с просьбой и т. д. Мой знакомый Маркос недавно жаловался, что при устройстве на работу от него потребовали множество документов, в том числе справку, подтверждающую, что он голосовал на выборах. Эта справка оказалась нужна для открытия счета в банке, на который будут перечислять его зарплату. Даже некоторые банки требуют от клиентов исполнения гражданского долга.

В день выборов телевидение радостно демонстрирует, как древние старички и старушки, малоподвижные инвалиды в колясках с помощью родных добираются до избирательных участков. И, конечно, показывают толпы веселых законопослушных граждан, исполненных надежд на лучшее будущее.

Бразильские политики во время избирательной кампании, можно сказать, наизнанку выворачиваются, чтобы завоевать голоса. В предвыборную агитацию вкладываются огромные деньги, впрочем, они окупаются в случае выигрыша — зарплаты депутатов очень солидные.

Примерно, за три месяца до выборов Салвадор расцветает. Яркие гигантские плакаты с фотопортретами и номерами кандидатов украшают верхние этажи домов, на улицах висят растяжки. Выполнены эти агитки по-карнавальному красочно: фон кислотно-розовый, ярко-малиновый, травянисто-зеленый или желто-зеленый, как национальный флаг. Номера кандидатов написаны контрастными цветами. У претендента, баллотирующегося в Федеральную палату депутатов, номер четырехзначный; у того, чья цель — кресло в законодательном собрании штата — пятизначный; у претендующего на вакансию в законодательном органе муниципалитета — шестизначный; у тех, чьи амбиции простираются до сенаторского кресла, — трехзначный; и двузначный — у кандидата в президенты страны.

Первые две цифры в номере указывают на принадлежность к партии. У сегодняшней бразильской партии власти — Партии трудящихся (Partido dos Trabalhadores) — счастливый номер 13. Нынешняя Президент страны Дилма Русефф (Dilma Vana Rousseff) была избрана под этим номером. У бразильских коммунистов номер 65. Коммунистическая партия в стране сильна и многочисленна, но от коммунистических идей у них только название. Верхушка этой партии — крупные собственники, и не похоже, что они горят желанием делиться.

В 2010 году, пожалуй, самая мощная кампания была у кандидата в федеральный парламент от коммунистический партии — Алиси Португал (Alice Portugal). Ее плакаты висели почти на каждом перекрестке центральных улиц. По городу разъезжало не менее десятка машин, выкрашенных в малиновый цвет (в Бразилии — это цвет компартии), с огромными малиновыми флагами, на которых сияли ярко-желтые серп и молот. Прямо какая-то «малиновая революция»! Бразильские коммунисты в канун политической борьбы надели яркие футболки с серпом и молотом во весь живот. Когда я первый раз увидела на улице труппу так одетых людей, мне показалось, что я вернулась в советские времена! Из малиновых машин доносилась оглушительная музыка: веселая песенка, где было зарифмовано «Алиси Португал — депутада федерал» и многократно повторялся ее кандидатский номер. Кстати, в португальском языке есть женская форма от слова «депутат — депутадо», если женщина, то «депутада».

Поскольку я в России писала научную работу по технологиям власти, для меня бразильские выборы были интереснее Карнавала. Я из любопытства побывала в предвыборном штабе Алиси. Ее саму не застала, поговорила с одним из журналистов-политтехнологов. «Мы закрасим весь город в малиновый цвет, — убежденно заявил мой собеседник, — не будет ни одного уголка, где бы не знали номеров Алиси Португал». В общем, решили взять количеством. Стратегия себя оправдала: Алиси стала единственной женщиной, которая прошла в Федеральное собрание от штата Байя. Не политтехнологи, а соседи рассказали мне, что она владелица аптечной сети и очень обеспеченная женщина.

Больше всего было кандидатов от Партии трудящихся, выросшей в 1980-е годы из объединения политических организаций профсоюзов. Когда-то она считалась самой «левой» в стране, была в полулегальном состоянии — запретить не запрещали, но старались контролировать по максимуму. Доктрина партии была заявлена как демократический социализм, не имеющий ничего общего (как это многократно подчеркивалось) с китайскими порядками Мао Цзэдуна и советской моделью социализма. Поскольку профсоюзы и профессиональные объединения в Бразилии — реальная сила, партия за десятилетие стала лидером в стране. И по мере достижения высоких позиций в иерархии, уходила «левизна», появлялись компромиссы. Прежний, дважды избранный, президент Луис Инасио Лула да Силва (Luiz Inacio Lula da Silva) сам заявил, что не относит себя к «левым». А в свое оправдание бразильская партия власти вспомнила… Ленина и его новую экономическую политику, НЭП то есть. Жозе Женоино (Jose Genoino), бывший президент Партии трудящихся, в интервью 2005 года сообщил о том, что партия считает принципы НЭПа подходящими для бразильских условий. Луис Инасио, или Лула, как его тут попросту называют, правил страной с 2003 по 2010 год, сейчас «у руля» человек из его команды — Дилма, первая бразильская женщина-президент.

Конечно, социалистической страной Бразилию назвать нельзя: слишком сложное наследие ей досталось — со множеством нерешенных проблем из прошлого. Здесь невозможно быстренько взять и все наладить. Если до Лулы обеспеченные и образованные слои общества предпочитали строиться подальше от фавел и пытались «отгородиться» от бедных и нуждающихся решетками, охраной, усиленными нарядами полиции, то теперь они осознали — все в одной лодке. Бедняками нужно заниматься: учить, лечить, трудоустраивать, платить пособия, иначе они займутся вами.

Говорить о политике в Баие и не упомянуть Антонио Карлоса Магальяеса (Antonio Carlos Magalhaes), господина «А Си эМ», как его тут называют — упустить крупный фрагмент картины. Есть люди, которые считают его диктатором, есть те, кто называют его «отцом штата». Все соглашаются с тем, что, когда ACM был у власти, порядка было больше, хотя не все довольны тем, как он поддерживал этот порядок. Врач по образованию, Антонио Карлос начал свою политическую деятельность как студенческий лидер. В 27 лет он был избран депутатом в парламент штата, через 4 года стал депутатом Федерального собрания страны. В те времена ACM был другом президента Жуселино Кубичека (Juscelino Kubitschek), того самого, который инициировал постройку новой столицы — Бразилиа. После военного переворота 1964 года при диктаторском режиме ACM не потерял власть. Он вступил в другую партию, сохранившую влияние, и был переизбран как депутат. Сеньор Магальяес был назначен на пост префекта города Салвадор, позже — губернатора штата Байя. По окончании работы в губернаторской должности он получил пост президента Элетробраза (центральной организации электроснабжения Бразилии). После падения военного режима ACM демократическим путем избирался губернатором Баии.

Этот человек был настолько влиятелен, что появились термины «карлизм» (от имени Карлос) и «карлисты», то есть направление в политике, которого придерживаются ACM и его последователи. Антонио Карлос Магальяес в расцвете карьеры был министром коммуникаций Бразилии (телевидение, радио). ACM не был безупречен, но надо отдать ему должное — он любил Баию, при нем она сделала большой шаг вперед в экономике и уровне жизни. Будучи министром, он позаботился о том, чтобы информационным центром северо-востока страны стала Байя, а не соперничающий с ней за влияние в регионе штат Пернамбуко.