Бразилия - страна карнавала и не только - Сахно Елена. Страница 7
Телевизор у нас в доме был, но, слава Богу, Изис не любила сериалы, развлекательные передачи и тому подобный «шумовой фон». Она включала телевизор только для того, чтобы посмотреть DVD с редким фильмом или музыкой. Я с удовольствием присоединялась к просмотру: ее выбор меня устраивал.
Вообще моя соседка оказалась очень творческим человеком. Она преподавала народные танцы (dancas populares) — историческое направление бразильских танцев, стоящее особняком от современной карнавальной самбы и афро. Этим танцам будет посвящен отдельный раздел. Кроме того, Изис училась на третьем курсе факультета музыки Федерального Университета штата Байя по специальности «пение». Когда мы съехались, она как раз закончила собирать музыкальную группу. К моей большой и искренней радости, местом репетиций стала наша прихожая-гостиная.
В группе участвовали пять человек. Лукас, аккордеонист, учился на факультете музыки на классического пианиста; Маркос, басист, был студентом того же факультета по специальности «классическая гитара». Двое других музыкантов играли на более экзотических инструментах. Одного из них называли «забумбейро» — от названия большого барабана «забумба» (zabumba), второй — перкуссионист, играл, стуча палочкой по металлическому треугольнику, или управлялся со стальным станком, на котором были подвешены полые металлические трубочки, привинчены пластмассовые тарелки и еще какие-то штучки, из которых можно извлекать звук.
Группа называлась «Мария Койза» (Maria Coisa) по названию песни композитора-классика Луиса Гонзага (Luiz Gonzaga). Благодаря этому музыканту в стране обрели популярность северо-восточные народные музыкальные стили: байао (baiao), шашаду (xaxado), форро, сертанежо. Под эту музыку танцуют народные бразильские танцы. Изис не только преподавала их в школе, но и принимала участие в исследованиях этого культурного направления, в частности, выезжала в экспедиции в дальние деревни, выступала на семинарах и т. д.
За основу репертуара группы были взяты песни, которые в 1950-е годы исполняла ученица Луиса Гонзага — певица Маринес (Marines). Такой псевдоним появился в результате быстрого произнесения настоящего имени певицы — Мария Инес. Ребята прослушивали старые записи, сами подбирали партии Для своих инструментов, придумывали вариации. Я наблюдала весь творческий процесс. Музыканты собирались по вечерам, как раз когда заканчивались мои занятия. Приходя домой, я уже слышала звуки аккордеона и гитары, разносящиеся далеко. Дома я быстренько переодевалась, брала яблоко, пинью (pinha) — сладкий зеленый плод с сочной бледно-желтой мякотью, или стакан сока и усаживалась смотреть и слушать. Ребята на ходу изобретали разные варианты исполнения, улучшали звучание.
Большая часть сертанских песен — веселые, забавные, бытового или любовного содержания. Взять, к примеру, песенку про сеньора Малакияса, которая с 1950-х годов не теряет популярности. В ней говорится о том, что некий сеу Малакияс (сеньор Малакияс) приготовил 5 бочек кушанья из перца. В гости он пригласил, по одной версии, 40, по другой — 70 человек. Среди приглашенных была некая Мария Бента, которая сразу заявила: «Если острое, я есть не буду». «Можешь есть без страха, не острое», — успокоил ее Малакияс. А перец оказался очень жгучим! В качестве припева песни звучат слова возмущенной гостьи:
Другая нестареющая песня того же стиля «Шочи дас Менинас» (Xote das Meninas), то есть «танец девушек». В ней поется о сложной семейной ситуации — некая девушка весной перестала есть, спать, учиться… Отец привел ее к врачу, а доктор без всякого осмотра заявил: «Все дело в трудном возрасте этой девушки, от него нет лекарства во всей медицине». Припев:
Такие песни звучали в нашем доме. Я тоже подпевала. Добродушие, юмор, наблюдательность и вкус к жизни, выражающийся во внимании к каким-то подробностям, деталям, посредством которых передается настроение, очень свойственны сертанским песням. Это своего рода маленькие спектакли.
В репертуаре группы есть песня о злоключениях деревенской тетки, которая впервые в жизни собралась ехать на поезде, вошла в одну дверь, а в другую вышла, да так и осталась на станции (Trem da Central). Причем мелодия песенки очень приятная, напевная, и в тексте ситуация обыграна так, что невольно видишь мир глазами этой тетеньки, проникаешься к ней сочувствием, но не можешь не улыбнуться.
Кума Себастиана (Sebastiana), которую пригласили плясать на праздник в штате Параиба, а она не умела танцевать; аккордеонист Зе Кашанга, который отказался от гонорара при условии, что хозяин дома найдет другого музыканта, потому что сам он хотел поплясать (песня называется Pisa na Fulo, в дословном переводе — «Наступи на цветок», но исходя из контекста лучше перевести «Шагай по цветам»), и другие — обо всех этих людях сказано в нескольких словах текста песни, но выглядят они очень жизненно.
На мой взгляд, лучшая песня в репертуаре группы — «Бейся, сердце» (Bate corcao). Это философское рассуждение о превратностях любви, о том, как трудно любить безответно, будучи неоцененным и непонятым. Несмотря на это, в рефрене поется:
В сочетании с неспешной, красивой мелодией, грустной и оптимистичной одновременно, песня производит сильное впечатление. Пожалуй, она выражает не только грусть от неразделенной любви, но и бразильский стиль жизни: желание поделиться эмоциями, будь то любовь, радость, наслаждение, восхищение… Даже получать удовольствие от вкусной еды приятнее вместе. Не зря же Малакияс пригласил в гости 40 человек — щедрая душа!
По рекомендации Изис я попала в ансамбль народного танца «Аза Бранка», о чем расскажу в разделе Фестас Жунинас.
Кстати, почему наша, можно сказать, четырехкомнатная квартира сдавалась так дешево — за каких-то 800 реалов, я выяснила в конце мая. В самые влажные месяцы года — май, июнь, июль — с моря где-то в четыре-пять часов утра поднимался сильный туман. Соленая влага пронизывала все, что было в доме. Намного острее чувствовалась предутренняя прохлада. А отсыревшие подушки и матрас за весь день не успевали просохнуть как следует.
Прошло время, я переехала вновь, и на следующий год в этот сезон жила в той же части города, но уже на расстоянии где-то трех улиц от моря. Совсем недалеко от прежнего жилья, но на новом месте перепадов влажности по утрам не ощущалось и вещи не отсыревали.
«Моя твоя не понимает», или Как сплясать африканский танец?
Громко и весело болтая между собой, усталые и довольные уроком, последние ученики покинули танцевальный зал — просторное полуподвальное помещение в бывшем иезуитском монастыре, в котором в наши дни работает школа танцев.
По иронии судьбы, именно в этой школе, лучшей в Салвадоре, наиболее развито направление афро-бразильского этнического танца. А это современный вариант ритуальных плясок языческой религии кандомбле. В здании, которое возводилось с целью быть оплотом христианства в Новом Свете, теперь обучают танцам, посвященным языческим богам — Омолу (Omolu), Иеманжа (Yemanja), Янса (Iansa), Ошум (Oxum) и другим.