Взять Тарантину - Охлобыстин Иван Иванович. Страница 20

На путях сортировочной станции стоят вагоны. Подъезжает машина, из нее выбирается Бабушка, вытаскивает Сальвадора, ей помогает Феллини. Они за ноги тащат доцента к вагону для перевозки скота с полуоткрытой раздвижной дверью. Из вагона доносится сольное лошадиное ржание и стук копыт. Подельщики забираются в вагон и легко втаскивают туда доцента. Через мгновение они выскакивают из вагона, закрывают раздвижную дверь и закручивают на запоре толстую проволоку. Возвращаются в машину.

Феллини. Ну что, до Актюбе поспит?

Бабушка. С такой дозой и до Челкара поспит. (Усмехается.) Для себя берегла, теперь такого не делают. Рецепт Берроуза — моего боевого товарища по четвертой разведке.

Феллини. Ты прекрасна, моя одалиска! Можно я тебя поцелую?

Бабушка. Не стоит, у меня в одном из зубов капсула с цианидами. Правда, я забыла в каком. Ничего не поделаешь — возраст! Не все же драть?!

Уезжают. К вагону для перевозки скота подъезжает маневровый паровоз. Он подцепляет вагон и тащит его по путям…

Лера. Светик, он отменил свадьбу, и ты понимаешь, кто он после этого?!. Да… И ему хватило наглости прийти и что-то мне объяснять. Нет… нет… Я его выставила, и всё… всё, что нашла в доме связанное с ним — носки, полотенце. Нет… браслет и серьги… нет. Ты чего, обалдела? Да… да… Мне не просто…

Слышен звонок в дверь.

Подожди, мне звонят. Если это вернулся он, я разобью о его голову вазу. Да… да… Я постараюсь. Пока.

Лера идет открывать дверь. По дороге она берет со стола пепельницу. Открывает дверь. В дверях Гоша.

Гошик, здравствуй, я знала, что ты не бросишь меня в беде. Как он мог, как он мог со мной так поступить?! У него нет сердца!

Гоша. Лера, конечно, я тебя не брошу. Такие, как ты, на дороге не валяются.

Услышав эти слова, Лера падает на плечо Гоши и рыдает.

(Поглаживая ее по низу спины.) Ну-ну… что ты…

Гоша берет из рук Леры пепельницу.

(Доставая пачку сигарет.) Видишь, как кстати, что я тебе купил… чтобы тебе не было так горько.

Лера. Гошик, ты всегда был хорошим, ты всегда был рядом, ты всегда знал, как меня утешить. «Мурати лайте». Мои любимые…

Гоша. Хорошо бы с горя по рюмочке.

Лера (вытаскивая из комода початую бутылку виски). По рюмочке мало. Очень большое горе для одной рюмочки.

Гоша. Согласен, для одной — очень большое.

Лера (спешно разливая виски по кофейным чашкам). Я бы и кино посмотрела. Романтическое. Чтобы обо всем забыть. Только мне нужно душ принять. Подождешь, ладно?

Гоша. А то?! Лишний раз помыться — дело хорошее. Мало ли что. Столько заразы вокруг.

Макс идет по улице. Сигналит мобильник. Макс слушает.

Голос Феллини. Бабушка свое дело сделала. Можешь подвезти документы для визы.

Макс (в трубку). Да, я готов. Как раз туда направляюсь, как договаривались…

Голос Феллини. В руках у него журнал будет. Называется «Искусство кино».

Макс. Да, я все помню, Феликс. У меня — газета, как раз покупаю.

Макс подходит к газетному киоску.

(Киоскеру.) Газету «Культура», пожалуйста.

Найхал, сын Нальхана, стоит у памятника. На нем солнцезащитные очки, бейсболка, в руках свернутый в трубочку журнал. Он ждет, постукивая журналом по искалеченной руке. К памятнику спешит Максим, в руке газета «Культура» — так, чтобы читалось название. Ищет глазами объект. Максим подходит к Найхалу, сыну Нальхана, смотрит на журнал в его руке. Тот замечает его интерес, разворачивает журнал, показывает обложку — «Искусство кино». Макс кивает, протягивает Найхалу, сыну Нальхана, документы. Они не обмениваются даже парой реплик. Расходятся.

Вагон едет. Сальвадор лежит, уткнувшись лицом в сено. Руки за спиной у него скованы длинной цепью, которая прикреплена к скобе в стене вагона. Раздается лошадиное фырканье. Сальвадор стонет, переворачивается на спину, открывает глаза, морщится. Его рот заклеен скотчем. На Сальвадора из стойла смотрит жеребец. Сальвадор дергает скованными за спиной руками. Доцент дергает еще раз, посильней, потом встает, пошатываясь, идет к скобе, встает к ней спиной и пытается ее расшатать, выдернуть, но скоба сидит в дереве прочно. Сальвадор злобно рычит. Лошадь в стойле шарахается в сторону. Сальвадор шарит взглядом по вагону. Ничего подходящего, чем можно было бы зацепить скобу. Тогда он начинает правой ногой разгребать сено… Скоро под ногой что-то звякает. Доцент ногой разбрасывает сено в стороны, садится на корточки. На полу металлический прут. Сальвадор поворачивается к нему спиной, садится, пытаясь подхватить его руками, но длины цепи не хватает. Тогда он ногой подпинывает прут ближе к скобе. Снова поворачивается спиной, берет его скованными руками и направляется к скобе. Прут падает из его рук, он снова приседает…