Черная пасть - Бальбуров Африкан Андреевич. Страница 8

— Любуетесь закатом? — спросил Самойлов. — А мне казалось, что вам до природы нет никакого дела.

— Не можете ли сказать, что это за дьявольская синева? — после долгого молчания спросил Джекобс.

Вместо ответа Самойлов поставил на стол принесенный саквояж и медленно, со значением вложил ключик в крошечный замок. Он вынул две бутылки водки и настоящий французский «Наполеон». Перед изумленным майором появились отличный балык белорыбицы, холодный копченый омуль, свежий ржаной пахучий хлеб.

— Могу рассказать, что мне известно об этом природном явлении, — начал Самойлов, откупоривая бутылки. Джекобс заметил, что проделывалось это с каким-то особым изяществом, красиво, артистично, словно Самойлов играл перед майором, демонстрировал перед ним свое умение. — Но давайте сначала выпьем за благополучное окончание похода!

— Хрустальный бокал? — недоуменно воскликнул Джекобс. — Откуда? Здесь, в такой глуши?

— Из настоящего горного хрусталя, — засмеялся Самойлов. — Могу уверить вас: завтра еще не то увидите! Некоторым кажется, что водка в хрустальном сосуде вкуснее. Пейте!

Джекобс молча опрокинул бокал.

— Слышал я раньше, что у русских скверная привычка — заедать свою водку, — заговорил Джекобс, намазывая масло на хлеб и отрезая кусок балыка. — Но не думал, что после водки так здорово идет все это! А хлеб ваш с рыбой — изумительно, черт возьми!..

— Конечно, вы слышали о северном сиянии, — начал Самойлов, вытерев рот белоснежной салфеткой. — Перед вами оно и есть, хотя и очень далекое. Население северных краев окружило его всевозможными легендами. Считается, например, что оно к долгой и страшной войне. Говорится, что у человека, который увидит его первым, должна круто и сильно измениться судьба к лучшему...

— Круто и сильно? — отрывисто спросил Джекобс.

— Да. Это утверждают эскимосы, якуты, тунгусы, буряты. А когда все толкуют одно и то же, даже ученые считают, что всеобщее поверие надо серьезно изучать.

— Неужели я увидел первым?

— Из нас двоих, бесспорно, вы — первым!

— Вестовой! Вестовой! — заорал Джекобс, наливая новый бокал водки. — Ты что, спал там? Ответь мне на важный вопрос и не задумываясь: видел сегодня на небе интересное, необычное? Ну?

Вестовой ошалело посмотрел на грозного майора, замычал и отчаянно закрутил головой.

— Н-ничего н-не видал... Виноват! Чистил вашу одежду!

— На, выпей и пошел вон! — с явным удовольствием протянул бокал Джекобс.

Когда вестовой покинул палатку. Джекобс налил полный бокал водки и шумно выпил.

— Уд-дивительная страна! — проговорил он. — Что вы можете еще рассказать об этом интересном явлении?

— Вам, конечно, известно, что, помимо географического северного полюса, есть еще и магнитный...

— Я знаю, что Северный полюс открыт американцем и потому он принадлежит Америке. А насчет магнитного ничего неизвестно — американцы его еще не открывали!..

Джекобс, очень довольный своей шуткой, гулко захохотал.

— Никакой американец Северного полюса не открывал, мистер Джекобс. Ну, меня не удивляет, что вы не знаете ничего и о магнитном полюсе, ибо невежество — привилегия военных! Под вашим командованием отряд американской морской пехоты проник в невообразимые дебри баргузинской тайги в сибирской стороне России. Вы должны гордиться! Вам делает честь, что вы первым из американцев увидели северное сияние в этих широтах Сибири. Конечно, было бы лучше, если бы на вашем месте был ученый!..

— На моем месте могу быть только я! Запомните, мистер Самойлов. Никакому ученому не позволю занять мое место — на нем я стою обеими ногами, черт возьми! Что касается того, что Северный полюс еще не открыл американец, так он его откроет!..

— Вы не сможете рассказать соотечественникам об этих краях, об этом редком явлении ничего! — словно не слыша собеседника, продолжал Самойлов. — А могли бы стать автором увлекательной книги, сделать бизнес! По вам ничего этого не дано — военные способны только убивать людей, мыслить они не могут!..

— Кар-рамба! — взревел Джекобс. — Вы, кажется, меня оскорбляете?

— Ничего подобного! — возразил Самойлов. — В каком-то роде вы у меня в гостях, мистер Джекобс. А у русских не обижают гостя. Это принято только у вас...

Джекобс допил бокал и резко отодвинул его.

— Как то есть «принято»? Вы оскорбляете мою страну!

— Я не такой дурак, чтобы оскорблять страну, в которую собираюсь ехать, мистер Джекобс, — миролюбиво сказал Самойлов, наливая водки. — Такова логика вещей. Первыми в таких местах часто появляются военные. Капитаны Куки вывелись, Пржевальских да Потаниных уже не будет — времена счастливых сочетаний ученых и военных прошли. Но мне повезло, что рядом со мной такой человек, как вы, — из прославленной морской пехоты, а это ведь та самая большая дубинка, которой здорово научились размахивать ваши политики! За вас, мистер Джекобс.

— Это вы хорошо сказали про большую дубинку! — охотно подтвердил Джекобс. — А скажите, мистер Самойлов, не жалко отдавать золото? Хотим дать пять процентов вашего же, добытого на вашем прииске, золота! Я бы, например, стал драться. И так поступил бы, по-моему, всякий. Вы же далеко не трусливый человек.

— Берите золото и не входите в рассуждения! — глухо произнес Самойлов. — Вы, может, слышали историю русской библиотеки вашего конгресса? Ее собрал красноярский купец Юдин. То была уникальная библиотека — лучшая в России. Выросли дети и стали возмущаться: почему такие деньги заморожены в книгах! Наступил в семье ад. И Юдин вынужден был продать библиотеку, ее купило ваше правительство за сто тысяч долларов.

— Сто тысяч долларов! — вскричал Джекобс. — За книги!

— Да, мистер Джекобс, всего-навсего сто тысяч долларов за национальную гордость России! А стоила не меньше миллиона и даже, может быть, вообще не имела цены...

— Вы шутите! — не выдержал Джекобс.

— Для русского слишком грустная тема для шуток. Аляску безмозглый царь за триста миллионов продал, а вы в несколько лет выкачали из нее миллиарды! Стоило русским землепроходцам класть жизни свои, разведывая заморские земли на Аляске!..

— Кто позволил им разведывать наши земли на Аляске? Кто был тогда президентом?

Самойлов откинулся на спинку стульчика и странно ласково посмотрел на майора.

— С вами не соскучишься! — сказал он восхищенно. — Закусывайте омулем, милейший мистер Джекобс. Еще раз ваше здоровье! Дорогой мистер Джекобс, незнание имеет великолепно привлекательную сторону — оно наивно и честно. Да будет вам известно: русскую Аляску ваше правительство купило в 1869 году, а наши предки — мои предки! — беломорские рыбаки и охотники да купцы еще в семнадцатом веке начинали осваивать Аляску! Тогда у вас президентов не было, да и вообще вами не пахло на американском континенте, мистер Джекобс...

Самойлов выпил, продолжал:

— Привычно стало вам брать все, что плохо лежит. А мое золото давно плохо лежит, да и вся фантастически богатая Сибирь-матушка давно плохо лежит у России! Я нисколько не жалею о золоте. Даже думаю, что оно сохранилось потому, что ревком в Иркутске не может организовать надежной охраны для его вывозки... Мне не нужно золото. Под вашей защитой я вывезу семейные архивы. Они состоят не из альбомов в переплетах с золотым тиснением. Мои отец промышленник, и отчеты с приисков, тома с документами — в пяти металлических ящиках — переносных сейфах. Могу открыть и показать, что не прячу золото!..

— Я вам верю. Открывать ящики не надо.

В это время ветерок распахнул полог, и в палатку ворвалась мошкара — густо, нахально, настырно. Стала лезть в рот, в нос, в уши. Джекобс зачихал, зафыркал и, наконец, отчаянно отбиваясь руками, взревел:

— Эй, вестовой! Где ты там, Окорок Пенсильванский? Какой дьявол открыл дверь?

Вбежавший вестовой пытался, вооружившись полотенцем, выгнать целую тучу мошкары. Самойлов заметил, что этот вечно напуганный парень настолько искусан, что вместо глаз остались одни щелочки.