Робер Сюркуф - Май Карл Фридрих. Страница 13

— Нет, я не буду так любезен, господин Сюркуф! Я обязан…

— Ха! — оборвал его Сюркуф резким окриком. — Мне плевать на то, что вы кому-то изволите быть обязанным. Где миссионер?

— Какому-то Сюркуфу капитан Шутер отвечать не намерен.

— Ну ладно… Вы — мой пленник. Отвечать отказываетесь. Видимо, придется развязать вам язык. Лейтенант Эрвийяр! Всыпьте этому человеку линьком тридцать горячих по голой спине!

Услышав этот приказ, Шутер яростно топнул ногой.

— Что вы сказали? — заорал он, дрожа от гнева. — Вы намерены выпороть меня?! Меня, офицера!!! Капитана «Орла», перед которым трепещет любой враг!

Сюркуф невозмутимо пожал плечами:

— Надеюсь, вы не считаете меня и моих парней людьми, которые станут пугать вас попусту? Да, я велел развязать вам язык, и я добьюсь этого хоть линьками, хоть «кошкой»!

Вместо ответа у Шутера вырвался хриплый крик. Затем, сглотнув слюну, он визгливо завопил:

— Нет, вы не решитесь на это! Существует же еще международное право! Я не пират, а приватир, снабженный полноценным каперским патентом! Месть моя будет ужасной. Вы захватили мой корабль, и с этим я сейчас ничего не могу поделать: за ротозейство приходится расплачиваться. Но вы обязаны отпустить меня в ближайшем порту, и тогда я покажу вам, что значит угрожать человеку моего ранга линьками!

— Я вижу, что гнев дурно влияет на ваш разум, — ответил Сюркуф. — Да, существует международное право. Именно оно и запрещает каперу действовать по-пиратски. А от каждого честного капитана требует поступать с любым пиратом, как с морским разбойником. А у меня есть доказательства, что вы нападаете на безоружных колонистов и убиваете мирных мореплавателей, сдавшихся вам безо всякого сопротивления; что вы ведете истребительную войну против священников, не имеющих иного оружия, кроме слов любви и увещеваний. Ваша месть меня не страшит: я вовсе не должен высаживать вас в ближайшем порту. Более того, я имею полное право и даже обязан отправлять любого морского разбойника на виселицу.

С вами же, как видите, я еще объяснялся, и притом слишком долго. Дальнейшая ваша судьба может решиться двояко. Вы отвечаете на мои вопросы, и тогда я передаю вас губернатору ближайшего к моему курсу французского владения как пленного пирата и прошу отдать вас в руки правосудия. Ну, а предпочти вы молчание, я прикажу сперва высечь вас, затем подвергнуть килеванию [44]и, наконец, если и это не даст результата, повесить на рее.

— Только попытайтесь! — заорал обезумевший от ярости Шутер. — Это для вас плохо кончится!

— Лейтенант Эрвийяр, вперед! — приказал Сюркуф.

По приказу лейтенанта трое дюжих парней подхватили Шутера и, притащив его на бак, безо всяких церемоний сорвали с него рубашку.

— Бой мой, они и в самом деле осмелятся! — взревел Шутер. — Ведите меня обратно, я согласен отвечать!

Доставленный обратно, он показал, что сегодня утром священник был передан диким даякам-сакуру [45].

— Какую цену вы за него получили? — осведомился Сюркуф.

— Мешок с золотым песком, который вы нашли в моей каюте.

— Где живут эти даяки?

— Я шел к ним на шлюпке от устья реки более часа.

— Хорошо, действуя в ваших же интересах, я требую от вас назвать мне одного из ваших людей, способных пойти посланцем к даякам. Мешок он должен взять с собой, но сопровождать его будут двое моих парней, имеющих опыт общения с туземцами. Назовите же имя.

— Рулевой Харкрофт.

— Прекрасно. А теперь я хочу представить вам одного славного парня, который на себе испытал, что вы — морской бандит, и благодаря которому мы так быстро и успешно вышли вам в кильватер [46].

— Хольмерс! Мерзавец! — завопил пленник и взметнул кулаки связанных рук, пытаясь ударить матроса, однако был схвачен и по приказу Сюркуфа переведен на «Сокол».

Едва забрезжил рассвет, спустили шлюпку, чтобы доставить на берег троих посланцев — рулевого Харкрофта, утверждавшего, что он вел прежде переговоры с вождем даяков Каримой, и двоих сопровождающих его людей, которые достаточно понимали по-малайски, чтобы держать Харкрофта под контролем.

Договорились, что Сюркуф ждет до полудня, после чего, считая невозвращение их к этому сроку сигналом бедствия, должен спешить им на помощь. Проводником в этом случае вызвался быть немец Хольмерс, рассказавший, что в прошлый раз высаживался на берег вместе с Шутером и хорошо запомнил местность. С учетом этого Сюркуф и разработал свой план.

Стрелки часов приближались к двенадцати, а посланцы все не возвращались. Сюркуфу стало ясно, что придется снаряжать военную экспедицию. Командование обоими кораблями он передал лейтенанту, сам же возглавил десант из двадцати отборных парней. Все они были хорошо вооружены и, несмотря на жару, натянули на себя три комплекта одежды, чтобы хоть как-то защититься от отравленных стрел даяков. Корабли покинули стоянку и бросили якоря у самого устья реки, чтобы в случае необходимости можно было обстрелять берег из пушек. Затем спустили шлюпку, и Сюркуф приказал отвалить.

Берег оказался узкой песчаной полоской, лишенной какой бы то ни было растительности. Сразу за ней начинались сплошные джунгли с причудливо переплетенными лианами, продраться сквозь которые стоило огромного труда.

Деревья здесь росли самые диковинные. Одно из них, высотою около сотни футов, имело в обхвате не менее двух десятков футов. Его белая кора была изрезана трещинами, а плоды достигали размеров сливы. Это был зловещий анчар, обладающий молочно-белым соком, одни только испарения которого уже вызывали у людей болезненные опухоли. Росли здесь и дикий имбирь — кассамумер, и кустистый испанский перец — жгун. Из этих и еще кое-каких растений туземцы Зондского архипелага приготовляют свой страшный яд для стрел. Готовят его следующим способом. Берут сок анчара, добавляют по одной десятой доле сока индийского калгана, имбиря-кассамумера и арума, луковый сок, немного свежеразмолотого черного перца и тщательно перемешивают все это. К смеси добавляют сок из коры рвотного орешка и семечки перца-жгуна, вызывающие сильное брожение. Когда смесь от брожения начинает шипеть, ее процеживают — и яд готов. Принятый в мелких дозах, он вызывает только сильную рвоту, попади он, однако, в кровь — неминуема быстрая смерть.

Хватало в джунглях и зверья, в чем моряки могли убедиться по огромным следам носорогов, ведущим вверх по течению реки. По ним-то и повел отряд проводник Хольмерс. Опасность подстерегала моряков на каждом шагу, и Сюркуф выслал вперед для разведки дороги дозор из пяти человек.

Прошло почти полчаса, когда от дозора поступил сигнал, что они видят нечто заслуживающее внимания. Остальные быстро подтянулись к ним, заняв позицию на довольно просторной площадке на берегу речки. Справа площадку замыкала река, слева — густые джунгли, а спереди — несколько шеренг вооруженных даяков, расположившихся также и на другом берегу речки. Они уже заметили европейцев и, издавая пронзительные крики, воинственно потрясали своими копьями и духовыми трубками для метания отравленных стрел.

— Ну, вот они и перекрыли нам фарватер, — проворчал великан-канонир, снаряженный ружьем и огромной дубиной. — Я думаю, пора на них навалиться, капитан!

— Нет, — ответил Сюркуф. — Мы ведь не знаем, дружески они к нам настроены или враждебно.

Сюркуф отослал часть своих людей назад, сам же с Хольмерсом и еще тремя матросами двинулся дальше и остановился лишь в сорока шагах от даяков. Даяки поняли его намерение и тоже выслали вперед пятерых своих воинов. Один из них поднял вверх копье и крикнул:

— Ада туан-ку?

Слова эти означали: который из вас мой господин? Обращение это считалось знаком вежливости и позволяло надеяться, что враждебных намерений даяки не имеют.

— Я — вождь этих людей, — с грехом пополам подбирая слова, по-малайски ответил Сюркуф. — Что вас привело сюда?

вернуться

44

Килевание — наказание в эпоху парусного флота: протаскивание человека с помощью тросов с борта на борт под днищем корабля.

вернуться

45

Даяки — общее название коренного населения острова Калимантан. Между различными племенами даяков существовали значительные языковые, культурные и хозяйственные различия, однако Карл Май ошибается, называя их «дикими». Основная масса даяков к приходу европейцев жила оседло, возделывая рис, сахарный тростник, бананы и т. д., разводила свиней и кур, изготовляла хорошее железное оружие и хозяйственный инвентарь. Сколько-нибудь значительных залежей золота на Калимантане не было. Столь же неправдоподобны описания человеческих жертвоприношений («В умственном отношении, а особенно в нравственном, даяки, по общим отзывам, стоят выше малайцев», — отмечал в конце прошлого века энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).

вернуться

46

Кильватер — след на поверхности воды, остающийся после идущего судна. Идти в кильватер, или идти кильватерной колонной — так говорят, имея в виду походный порядок кораблей, следующих один за другим.