Бесшумный фронт - Воляновский Люциан. Страница 42
— А где он, этот ваш лагерь «Служба Польше»? Как имя вашего приятеля?
Вот этого Кой так скоро придумать не может! В другой раз, уже под конец допроса, следователь многозначительно подмигивает и ногтем щелкает себя справа по воротнику. Вероятно, во всем мире этот жест понятен любому — предлагается выпить.
Кой решительно отказывается. Он невольно вспоминает добрые советы Кайзера: «Смотри, чтобы тебе не дали какого-нибудь одурманивающего средства…»
— Нет, нет, пить я не буду. Абсолютный трезвенник.
— Тогда для чего же в вашем чемодане находится самый настоящий спирт?
— А-а! Почки у меня болят, так я компресс делаю на ночь… Очень помогает!
— Как же так? Вчера, когда я спрашивал вас о здоровье, вы ответили, что вас ничто не беспокоит!
Постепенно, очень медленно, шпиону приходится признаваться во всем. Слишком много знает о нем контрразведка. Слишком много рассказали уже люди из его сетки, которых он встречает на очередных очных ставках. Ведь теперь Кой не может утверждать, что и другие тоже завидуют ему…
В результате Кой разоблачен. Так как за ним не стоит никакая идея, он боится только за себя. Он справедливо считает, что ставка в игре — его жизнь, и он не видит ничего, за что стоило бы ее отдать. Читая ежедневно его показания, начальник отделения контрразведки — старый коммунист, который многое испытал еще до войны, — говорит следователю, ведущему допрос Коя:
— Простой рабочий, арестованный тогдашней панской полицией за хранение коммунистических листовок, выплюнул бы с кровью все зубы, которые ему выбили на допросе, но не выдал бы никого! О, он хорошо знал, за что борется!.. А Кой? Покупка человека за деньги идеи ему не прибавит. Гелен в этом убедится теперь и будет убеждаться каждый день, все чаще и чаще. Мы о его людях знаем многое, как знаем и то, что они работают только ради денег…
Кой еще живет надеждой на то, что Петрушка пока на свободе и, не встретив своего сообщника на «контрольном пункте» в Новой Соли, немедленно вернется в Берлин и сообщит Кайзеру. Ведь герр Кайзер торжественно обещал, что хотя еще ни один из геленовских агентов не был арестован в Польше, все же — если у Коя «подвернется нога» — Гелен найдет способ вытащить своего сотрудника из тюрьмы. Дни проходят, и Петрушка, пожалуй, знает о несчастьи. Видимо, он уже действует, чтобы спасти друга!..
Действительно, Петрушка понял, что Кой «засыпался». 26 августа он был у Ольшевской, когда приехала сестра Коя с ужасной вестью: в их семье был обыск.
1 сентября в 20 часов Петрушка в последний раз появился у Ольшевской. В 23 часа 30 минут он простился с нею и еще раз заверил, что вернется и женится на ней. Затем Петрушка отправляется на условленное свидание в Новой Соли: ведь во время обыска в доме Коя дружка там не застали. «Хитрый черт, — думает Петрушка, — наверно, приедет прямо к Будзинским! А если нет?.. Э, да что гадать! Заберу у сестер Будзинских нашу надувную лодку и — в Берлин».
В Новой Соли расстроенный Петрушка успокаивает сестер Будзинских, которые не могут не заметить тревоги своего нового знакомого. Нет, Кой не является!.. Да, стало быть, теперь уже ждать нечего: Кой сидит. Петрушка отправляется на вокзал, предварительно пообещав сестрам Будзинским вернуться к ним позже.
На перроне толпа людей, ожидающих поезд. Наконец подходит окутанный паром локомотив, за которым тянется хвост вагонов. Пассажиры садятся, в почтовый вагон поспешно грузят мешки с корреспонденцией, в багажном вагоне идет приемка срочного багажа. И вдруг — что за странная сцена! К молодому человеку, который собрался сесть в поезд, подходят какие-то двое в штатском, спокойно берут его под руки и оттаскивают в сторону. Пассажир что-то бормочет, но те двое уже ведут его к выходу с перрона. Ослаб, захмелел или еще что с парнем случилось?
Не проходит и минуты, а все трое уже находятся у ограды, отделяющей территорию станции от города. Двое в штатском отдают контролеру свои перронные билеты, а затем один из них спокойно говорит Альфреду Петрушке (это был он):
— Прошу вернуть билет, гражданин! Он вам теперь не нужен, так как дальше вы поедете с нами на машине…
И тогда Альфред Петрушка, взрослый мужчина, разражается плачем. Произошло то, что должно было произойти. Нервное напряжение последних дней и недель «работы» выливается в истерику. В машине, которая быстро покидает вокзальную площадь, Петрушка вытирает слезы рукавом и говорит:
— Отпустите меня, Панове, отпустите! Я приведу вам сюда самого Кайзера…
И тут невольно вспоминаются стихи Константина Дамрота, написанные в ответ на решение прусского ландтага в 1866 году о выделении ста миллионов марок на выкуп земли у поляков в польских районах, отошедших к Пруссии:
Сто миллионов долларов, выделенные конгрессом США на шпионаж и диверсии в странах лагеря социализма, — тоже не шутка. Мы знаем, правда, что немало этих денег идет в частные карманы разных лиц, но многие миллионы находят свое применение согласно указаниям почтенных конгрессменов. Двадцать четыре миллиона долларов в год дают Соединенные Штаты генералу Гелену. Пять раз он встречался с шефом разведки США Алленом Даллесом, родным ^братом государственного секретаря. Пять раз они совещались в течение 21 месяца — до 1 октября 1954 года.
Оба агента — Кой и Петрушка — получили высшую меру наказания. Однако не следует питать иллюзий, что дело «Рейнгарда Гелена и К» — «работа» против народной Польши — уже закончено.
Может быть, как раз в эту минуту занятая разведкой против стран народной демократии геленовская контора «дальней разведки» сообщает начальству в Аугсбург о высылке новых агентов в Польшу? Кто знает! Люди, которые закончили очередную схватку с генералом Геленом в Польше, утверждают: совершенно не считаясь с жизнью своих агентов и опираясь на уголовные элементы, Гелен — даже после таких поражений— не прекратит своих враждебных действий. Как раз наоборот: следует ожидать, что они будут усилены. Но и мы готовы к дальнейшей защите своей страны от грязных лап наследников гитлеров и гиммлеров.
Народ, который только двенадцать лет назад порвал оковы фашистской неволи, теперь уже хорошо знает, что несет ему и его государству режим гитлеров и геленов. Граждане свободной страны, которые работают за станком или плугом, в учреждении или лаборатории, должны постоянно помнить слова, взятые нами из очень старинной книги. Эти слова были написаны 28 апреля 1384 года в Пруднике, в том самом городе, где геленовский агент навлек несчастье на Элижбету Стоклоса. Тогда, почти шесть веков назад, в Пруднике совещались представители двадцати одного польского города. Они обсуждали меры, какие нужно принять в борьбе против распространившегося разбоя на дорогах. И они постановили предостеречь всех, чтобы «…тех злых людей не принимали в дом, не кормили их и не поили, не давали корма их коням, а и не помогали им коньми, оружием альбо деньгами и протчим…»